Грешные мечты
Шрифт:
Она тут же поняла, что совершила ошибку – теперь ее губы находились всего в нескольких дюймах от его рта. Сладкая дрожь прошла по ее телу. Арабелла уже фантазировала об этих решительных, чувственных губах… Потом их взгляды встретились, и она совсем перестала дышать.
Внезапно наступившая тишина казалась оглушительной. Арабелла почувствовала, что ее сердце вот-вот выскочит из груди, но на этот раз причина была не в физическом напряжении. Скорее дело было в том, что молодая леди оказалась прижатой к мускулистому, мужественному телу его светлости, в том, что ее высоко вздымавшаяся грудь прикасалась
Лорд Данверс сидел неподвижно, задумчиво глядя на Арабеллу; она тоже не могла отвести от него глаз, словно завороженная. Когда взгляд его светлости скользнул к обнаженной шее Арабеллы, а затем еще ниже, к ее достаточно сильно открытой груди, мисс Лоринг пожалела, что в этот теплый весенний день надела муслиновое платье с глубоким вырезом, а не что-нибудь более консервативное. Арабелла остро осознавала, что ее соски затвердели от прикосновения к Маркусу.
Он, видимо, тоже заметил бесстыдную реакцию ее тела, потому что его глаза потемнели от чувственного огня.
Понизив голос до еле слышного шепота, лорд Данверс заметил:
– Я ожидал от вас множества разнообразных приветствий, мисс Лоринг, но должен признать, что о такой встрече и не думал.
Арабеллу задел хриплый, насмешливый тон его светлости.
– Так же, как и я, милорд. С какой стати вы обращаетесь со мной подобным образом, как варвар?
Огонек в его глазах загорелся еще ярче.
– Как? Я ведь спасал вас.
– Меня не нужно было спасать!
– Разве? Я подумал, что ваша лошадь понесла. Вы бы никогда намеренно не оскорбили меня, проигнорировав мою просьбу об аудиенции. Я прибыл в поместье час назад и обнаружил, что вы и ваши сестры куда-то пропали.
Арабелла не смогла ничего на это ответить, поскольку ее отсутствие действительно было преднамеренным.
– Вы, должно быть, забыли о времени, – продолжал граф. – Я уверен, что вы не собирались утруждать меня поисками.
Арабелле хватило вежливости покраснеть.
– У меня уже были запланированы другие дела на то время, когда вы потребовали встретиться.
– Потребовал? – Граф недоуменно поднял темную бровь. – Я бы не стал называть это требованием.
– У меня сложилось именно такое впечатление, поскольку вы не оставили мне выбора в этом вопросе.
Взгляд лорда Данверса снова упал на губы Арабеллы.
– Кажется, ваш побег привел к совершенно неожиданным для вас последствиям.
Она озадаченно взглянула на графа. Лорд Данверс продолжил:
– Возможно, вы не отдавали себе отчета в том, что физическое напряжение будоражит кровь мужчины. А в сочетании с волнениями погони…
Маркус дал ей почувствовать, как налились его чресла, и понять значение сказанного. Совершенно ясно, что она взбудоражила не только его кровь!
Придя в себя, Арабелла уперлась руками в грудь лорда Данверса, твердо вознамерившись освободиться. Однако было поздно. Граф внезапно опустил голову и поймал губы Арабеллы.
Это был медленный, опустошительный, колдовской поцелуй. Неожиданность нападения ошеломила Арабеллу. У нее закружилась голова, стало трудно дышать. Жгучий зной этого поцелуя вызывал у девушки панику, смешанную с коварным волнением. А вот желания сопротивляться его светлости мисс Лоринг в себе найти не могла. Вместо этого все ее тело инстинктивно обмякло в его руках, в то время как губы графа сладко скользили по ее губам. Когда его язык принялся тщательно исследовать чувствительные точки глубоко у нее во рту, Арабелла беспомощно застонала.
Как и при первой встрече с мисс Лоринг, Маркус ощущал жар во всем теле, прилив вожделения… только теперь все было гораздо сильнее. Он был потрясен. И она тоже. Маркус не сомневался в этом, он чувствовал, как Арабелла вся дрожит от возбуждения.
Лорд Данверс крепче сжал ее в объятиях и продолжал целовать, требуя признать его господство, желая от нее большего. Его эрекция до боли усилилась, кровь стучала в висках.
Когда граф наконец отстранился и взглянул на Арабеллу, желание, возникшее между ними, было почти осязаемым. Маркус знал, что мисс Лоринг потрясена. Он почувствовал, как она вздрогнула в его объятиях, встретив его взгляд.
– Отпустите меня, – наконец потребовала она хриплым шепотом.
– Арабелла… – пробормотал он, не желая повиноваться. Внезапно ее спина выпрямилась, в глазах снова загорелся огонь. Арабелла бросила на графа сердитый взгляд. Маркус по-прежнему не отпускал ее, и тогда мисс Лоринг размахнулась и ударила его светлость кулаком в челюсть.
Неожиданный удар заставил Маркуса отшатнуться. Жгучая боль волной прошла по всей челюсти, и граф не смог сдержать непристойного ругательства. Реакция его тела была еще более примитивной: Маркус ощутил дикое желание снова поцеловать Арабеллу, чтобы покорить ее и доказать свое господство.
Арабелла, однако, воспользовалась секундной нерешительностью лорда Данверса и вырвалась из его объятий. Когда она попыталась соскочить вниз, граф заставил себя отпустить ее, лишь схватил за руку, чтобы помочь спуститься с лошади.
Неуклюже приземлившись, Арабелла тут же повернулась лицом к его светлости, словно не желая больше предоставлять ему никаких преимуществ. Маркус остался в седле, в печальном изумлении глядя на подопечную.
Ей снова удалось застать его врасплох, но графа больше беспокоила собственная неожиданная реакция. Он пытался убедить себя, что непреодолимое влечение к Арабелле было лишь временным помрачением ума. Все эти четыре дня лорд Данверс старался выбросить мисс Лоринг из головы. Ирония заключалась в том, что ему не удалось и на минуту забыть о ней.
Вместо этого граф мог думать только о следующей встрече с Арабеллой и гадать, покажется ли она ему такой же полной жизни и огня, какой он ее запомнил.
Теперь Маркус знал ответ. Перед ним стояла дерзкая, непокорная Арабелла. Ее щеки горели, губы были влажными и немного припухшими от страсти, руки сжались в кулачки, словно она готовилась к бою.
Это была та самая прекрасная дикая кошечка, которая владела его снами четыре ночи подряд.
Маркус не собирался обнимать Арабеллу прямо сегодня, и уж точно не думал ее целовать, но не смог устоять перед соблазнительной пылкостью. Бесстыдное потакание слабости оставило графа разгоряченным и до боли возбужденным. Его тело содрогалось от примитивного острого желания повалить Арабеллу на мягкую весеннюю траву и взять ее прямо здесь, на лугу, глубоко погрузиться в ее нежную плоть, покорить ее наслаждением.