Грешные желания
Шрифт:
— Я хочу, чтобы вы немедленно убрались из моего дома, — произнесла Габи дрожащим голосом. — Что бы вы ни собирались мне сообщить, в любом случае вы можете… можете… — Что он, собственно, мог? — Можете связаться со мной на работе!
Джеймс Санта-Марин не сдвинулся с места.
— Послушайте, мисс Кольер, — наконец сказал он. — Мне нужно поговорить с вами сейчас. Нельзя ждать до завтра. Жаль, если вас так напугало мое неожиданное появление, да еще в такую бурю, будь она неладна!
Габи забилась в угол кушетки, пытаясь держаться как можно дальше от нежданного посетителя.
— Я не желаю с вами говорить! Не знаю, что вы вообразили, вот так врываясь без разрешения в чужой дом… — Голос Габи невольно перешел в пронзительный крик. — Должно быть, вы не в своем уме!
— Боже, это невыносимо, — пробормотал он. — Я, кажется, напугал вас, и мне, поверьте, неловко. То, что вы видели днем, было лишь… уф, своего рода проявлением дружеского расположения. Совсем не то, что вы, очевидно, подумали.
Габи уже не слушала его. Прижавшись к спинке кушетки, она увидела, как мужчина двинулся в ее направлении.
— Не подходите! — вскрикнула она. — Не прикасайтесь ко мне!
— Я же ничего вам не делаю! Черт, может быть, виной всему то, что я латиноамериканец? — Он неожиданно разозлился. — Поэтому вы так испуганы?
В этот момент голубовато-белый разряд молнии ударил в дерево рядом с домом. Раздался треск, как будто разорвалась бомба. Даже стены дома задрожали. Габи истерически закричала.
— Подождите! — попытался успокоить ее Джеймс Санта-Марин. — Это ведь просто молния. Все будет в порядке!
Не переставая кричать, Габи ринулась на него. Где-то в глубине души она изумилась своему поступку: Габриэль Кольер оказалась способна напасть на человека. Невероятно! Джеймс Санта-Марин лишь охнул, когда ее кулаки обрушились на его лицо и грудь.
— Юпитер! — пронзительно кричала Габи. — Полиция! На помощь!
— Успокойтесь! — Он попытался ухватить ее за руки, но в темноте нечаянно толкнул ее.
Габи пошатнулась. Она попыталась удержаться, схватившись за противника, но повалилась назад, увлекая его за собой. В следующую секунду Габи лежала, прижатая к пахнувшему затхлостью изголовью кушетки. Одна ее рука упиралась в накачанный бицепс, а другая была придавлена его бедром.
Некоторое время слышались лишь завывания бури; они лежали ошеломленные, стараясь перевести дыхание.
— Я не хотел вас толкнуть! — раздался низкий голос прямо у ее уха. — Вы не ушиблись?
Габи шевельнулась под ним, пытаясь освободиться, но распластавшееся поверх тело с силой вдавливало ее в поверхность кушетки. К тому же она обнаружила, что рука, стиснутая несколько ниже его пояса, внезапно ощутила под мокрой одеждой заметную выпуклость.
Габи почувствовала, как напрягся Джеймс Санта-Марин.
Тяжелые капли тропического ливня молотили по крыше дома, и к этому шуму примешивался звук капель, падающих с прохудившегося потолка залы в подставленные банки и кастрюльки. Джеймс Санта-Марин поднял голову и посмотрел на Габи. Лицо его приняло настороженное изучающее выражение.
Сердце Габи вот-вот было готово выпрыгнуть из груди: они лежали на старой кушетке в интимной позе. Грудь Джеймса Санта-Марина, точно пресс, давила на груди Габи, а его рука обнимала ее талию.
— Дайте мне встать, — задыхаясь, произнесла она.
Темные с поволокой глаза в нескольких дюймах от ее лица смотрели с отсутствующим выражением, — Вам больно?
— Вы ударили меня! — крикнула Габи. — Слезайте сейчас же!
— Я не мог вас ударить. — Нижняя часть его тела слегка ожила под ее рукой. — Я не бью женщин.
Габи почувствовала головокружение, словно она погрузилась в стремительный водоворот времени. Они совсем не знали друг друга, и Габи вряд ли могла объяснить интимные прикосновения этого стройного мускулистого тела, придавившего ее всей тяжестью. Рука, случайно прижатая к его паху, ощущала нарастающее напряжение мужской плоти.
Габи почувствовала смятение. Нет, она не готова к этому! Секс. Напор. Пальцы ее судорожно сжались.
Она подавила неожиданно подступившие слезы. От его мокрой одежды стали влажной и ее блузка, и юбка. Легкий аромат мыла и мускусный запах мужского тела распространялись в воздухе. Но Габи отказывалась во все это верить. Это всего лишь ночной кошмар, пыталась она убедить себя. В действительности нет никакого незнакомца, который лежит, прижавшись к ней, на кушетке в гостиной, нет бури за стенами дома, нет и яхты у причала Кольеров. Происходящее слишком невероятно, чтобы быть реальным. Утром она проснется в своей постели и посмеется над причудливым сном.
Габи зажмурилась, уверенная, что, открыв глаза, обнаружит, что все ей привиделось.
И тем не менее таинственный гость не исчез.
Точеное лицо находилось прямо перед ее глазами. Она даже различала во мраке его блестящие зубы.
— Вы такая… — пробормотал он.
Его лицо приблизилось. Парализованная, не смея даже дышать. Габи почувствовала теплое прикосновение его губ.
Это был осторожный, словно бы изучающий, поцелуй, но он оказал на нее ошеломляющее воздействие. Ее губы изумленно приоткрылись.
У него вырвался тихий страстный стон, потом он с жадным, почти грубым вожделением прижался губами к ее рту. Он целовал ее шею, висок, мочку уха, как будто стремился насытиться, прежде чем она успеет его остановить.
Адское пламя вспыхнуло между ними, застав обоих врасплох. Габи не могла перевести дух. «Так вот она — знаменитая латиноамериканская страсть?» — мелькнуло у нее в голове. Ощущение напряженного мощного тела, навалившегося сверху, жадные прикосновения горячего рта казались всепоглощающими. Она сама увлеклась происходящим! Если и суждено было произойти чему-то ужасному, она знала, что у нее не хватит воли сопротивляться.