Грешные желания

Райт Сюзанна

– …или здесь дело в чём-то другом, поэтому не удивлюсь, что она всё это подстроила, чтобы Джейми больше не было рядом с тобой.

– Но она осталась с Джейми во время схватки, хотя могла с остальными уйти в пещеры.

Грейс пожала плечами.

– Я не говорила, что у меня есть все ответы. Я просто знаю, что женщина ревнует и не хочет, чтобы ты был с Джейми. Ты знал, что она приходила к тебе в комнату прямо перед церемонией соединения? Она хотела остаться с тобой наедине. Доминик её прогнал, а затем Хоуп сделала всё, чтобы Лори к тебе не подошла.

Данте этого не знал, да и в данный момент не пытался этого понять.

– Грейс, мне не хочется

сейчас обо всём этом думать. Всё, что мне важно – это Джейми и её возвращение.

– Ты её чувствуешь?

– Да. Она устала и раздражена. Её волчица сейчас очень к ней невосприимчива.

– Она всё ещё ощущает себя не в безопасности. Если это не изменится, она не станет уделять внимание тому, о чём думает Джейми или что чувствует.

Данте кивнул.

– Знаю. Я пытаюсь к минимуму свести количество посетителей. Я понимаю, чем меньше вокруг неё людей и запахов, тем лучше. Может помочь, если она не будет думать, что незнакомые оборотни слоняются вокруг её эффективного логова.

Внутрь допускались только Тарин, Шайя и Гейб. Никого из них волчица не встретила по-доброму.

– Я пытался дать ей одну из моих футболок, в которой спала Джейми, рассчитывая на то, что ей покажется мой запах успокаивающим. Она разорвала футболку на клочки.

Услышав тяжёлый вздох Грейс, Данте с любопытством на неё посмотрел.

– Что?

– Просто видеть её такой… это мне напоминает…

– Луизу, – произнёс Данте, потому что думал о том же самом. – Джейми не превратится в дикую.

Это было твёрдое заявление, но Данте не был уверен, кого он больше пытается убедить – себя или Грейс.

– Надеюсь, милый. Очень надеюсь.

Остаток дня Данте провёл просто разговаривая с волчицей. По большому счёту, слова предназначались Джейми, а нежный тон – чёрной волчице. Данте надеялся, что она успокоится, но этого не случилось. Когда она не металась в клетке и не бросалась на стены, то лежала, сжавшись в комок, и рычала на всех, кто даже на приличном расстоянии проходил мимо вольера, и Данте не был исключением. Пока он мог сделать только три шага к клетке без того, чтобы волчица зарычала и обнажила зубы. "Два шага, – пообещал себе Данте, устроившись на ночь на стуле в смотровой. – Завтра я буду подходить уже на два шага".

Но не получилось. Утром состояние волчицы было скорее хуже, чем лучше, хотя она съела еду, которую принесла ей Грейс. И снова Данте провёл с ней весь день, разговаривая, оставаясь рядом, чтобы она понимала, что он здесь только ради неё одной. Дело в том, что он понятия не имел, как завоевать доверие волчицы. Доверие – это то, что нужно заслужить, но как ему заслужить его в такое короткое время, да ещё и без ситуации, в которой он мог бы показать себя? Данте не имел никакого долбанного понятия.

Единственным планом, который он способен был придумать, было стать постоянным элементом этого помещения, тем, кто не угрожает и не пугает. Данте ел там, принимал душ, когда была потребность, и спал в кресле или на кровати. Он также один кормил волчицу и убирал её клетку – хотя, приходилось вкалывать в неё транквилизатор каждый раз, когда нужно было убраться. Данте видел каждую её потребность и собирался заставить чёрную волчицу понять, что он мог и будет о ней заботиться.

Третий день был тоже плохим. Волчица вскакивала на каждый шум, голос, резкое движение. У Данте сердце разрывалось видеть её такой напуганной и встревоженной. Тогда он понял почему Джейми возилась с тем

маленьким псом Беном в питомнике. Сейчас это всё, что хотел делать Данте. Просто сидеть с волчицей, разговаривать, утешать. Проблема в том, что каждый раз, когда он приближался к вольеру, волчица бросалась на стены. Отвечая отчаянному желанию волка установить связь со своей парой, Данте перекидывался в волчье обличье. Это не очень хорошо срабатывало. Её волчица узнала в нём свою пару, но не видела в нём безопасность, поэтому не хотела, чтобы он находился рядом.

День четвёртый, пятый и шестой прошли по довольно схожему сценарию. К счастью, Айви и Райли привезли ещё транквилизаторов, так что Данте мог вырубать волчицу, когда требовалось убрать её клетку. Обе женщины, конечно, попросились помочь ухаживать за волчицей, пока она в таком состоянии, заверяя, что имели дело с травмированными животными. Несмотря на то, что так и было, Данте им отказал. Он хотел, чтобы в этой комнате было поменьше запахов и сам хотел исцелить волчицу. Он сам должен был это сделать.

День седьмой оказался действительно плохим. Волчица так сильно бросалась на стены, что поранила лапы. Выстрелив в неё транквилизатором, Данте и Грейс осмотрели повреждения. Как только чёрная волчица снова была в сознании и насторожена, она зубами сорвала одну из повязок и с ещё большей силой начала бросаться на стены вольера. Тем не менее, Данте придерживался своего плана одному заботиться о волчице. Проблема в том, что раньше она более или менее выносила его присутствие, а теперь злилась больше, чем успокаивалась.

Дни тянулись размытым пятном и прежде чем Данте осознал, прошло ещё семь дней, а волчица Джейми так и не показывала признаков отступления. Волнение – это ещё мягкое описание состояния Данте. Иногда он рычал или кричал на волчицу, обиженный на то, что ни одно из его усилий не заставило её даже в малейшей степени ассоциировать его с безопасностью. Каждый раз, когда Данте рычал, волчица практически из кожи выпрыгивала и пятилась. И от этого он чувствовал себя жестоким сукиным сыном.

Что касается Джейми… Правда в том, что Данте никому не говорил, что ощущал её теперь не очень хорошо. Он знал, что она не пала духом и признала поражение. Дело в том, что состояние её волчицы было настолько неустойчивым, что она вытягивала силы Джейми. Короче говоря, Джейми рисковала стать настоящей дикой. Волчица постоянно тревожилась, от чего настроение Данте становилось хуже. Наверное, поэтому несколько раз Шайя предлагала ему выйти на воздух или побегать, но он не хотел оставлять свою пару. Данте придерживался плана и в дальнейшем собирался поступать точно так же.

Проблема в том, что с каждым днём Данте чувствовал Джейми всё меньше. Вскоре его начало одолевать ощущение поражения, которое искушало признать, что Джейми не вернётся, что скоро волчица превратится в дикую. На неделе были несколько раз, когда он почти сдался, но затем собирался, давал себе мысленную пощёчину, молясь, чтобы Джейми через их связь не ощущала, что он такой слабак.

Шёл двадцать третий день – или двадцать пятый? Данте больше не был уверен в счёте, – когда в комнату впервые вошёл Трей. Они все договорились о том, что так как Альфа разозлил чёрную волчицу тем, что пытался её подчинить, будет лучше, чтобы он держался подальше. Данте следил за своей парой, наблюдал за её реакцией на Трея. Ничего. Она просто лежала, свернувшись в клубок, и смотрела сквозь прутья вольера печальными, растерянными глазами, разрывая Данте сердце. Она уже несколько дней так себя вела.