Грета и Король Гоблинов
Шрифт:
Следов крови.
Дом выглядел так, словно здесь был заперт огр с пчелой, севшей ему на нос. Но, может, Люка здесь не было. Возможно, он был на работе и даже не знал, что здесь рылись.
Оптимистическая мысль не успела укорениться. Она чувствовала и слышала печаль леса. Как у древесного эльфа, у Люка была глубокая связь с землей. Будучи человеком, Грета не могла понять ее до конца, но научилась слушать и уважать ее, и сейчас каждый листок на каждом дереве - и сама земля - плакали.
Она заставила свои
– Люк, пожалуйста, - она пыталась проглотить комок, который застрял в ее глотке, как тикающая граната.
Будь живым. Будь живым. Будь живым.
Подняв взгляд от деревянных щепок, которые раньше были стулом, она грозила утонуть в волне паники.
– Черт побери, Люк. Где ты?
– Здесь, - едва слышный, страдальческий шепот был самым желанным звуком, из когда-либо произнесенных. Она развернулась, судорожно выдохнув в порыве облегчения, и помчалась в спальню.
Сначала она не увидела его.
Но затем она увидела кровь.
– О, Боже мой, - она была везде. Пропитала единственную белую простынь, скомканную на кровати. Покрывала стены длинными полосами. Наполняла тёмно-бордовые пятна на полу.
– О, нет.
Она лихорадочно обыскала комнату. Теперь она надеялась, что ошиблась, что слышала здесь Люка. Грета не хотела находить Люка здесь. Он должен был быть, где угодно, только не здесь.
Ее взгляд опустился на босые ноги, выглядывающие с другой стороны кровати. Она быстро обошла постель и опустилась на колени с его стороны. Колени скользили в крови, но девушка едва это заметила.
– Люк?
– она потянулась к нему, шаря руками по груди и рукам, ища источник крови. Она не знала, откуда начать. Боже, было так много, слишком много порезов, царапин и проколов.
– Кто сделал это с тобой? Люк, пожалуйста, скажи мне, - его глаза оставались закрытыми.
– Давай! Проснись и посмотри на меня.
Ее голос дрожал так же сильно, как и руки. Его тело содрогнулось от какой-то судороги, и она застонала, склонившись, ее зрение расплывалось от слез.
Одна особенно крупная рана на груди постоянно сочилась кровью. Она прижала к ней ладонь, в слабой попытке остановить поток, вызвав хриплый кашель своего наставника.
– Мы должны остановить кровотечение.
– Грета, - прошептал он.
Его веки дрогнули, и он изо всех сил пытался что-то сказать ей, но, когда он открыл рот и бессильно закашлялся, кровь запузырилась на его губах.
Она сморгнула навернувшиеся слезы, не желая опозорить его слабостью.
– Шшш, я в порядке. Не разговаривай. Просто... просто позволь мне заняться этим, - ее взгляд метнулся по нему, пока она решала, чем заняться в первую очередь.
– Нет, я должен... Ты должна знать...
Грета покачала головой, но он просто
– Проклятье, замолчи, - сказала она.
– Люк, пожалуйста. Ты не можешь...
– Гретель, - она замерла от строгого тона, который был ей так хорошо знаком.
– Остановись... и послушай.
Беспокойная и напуганная до смерти, девушка глубоко вздохнула, зная о крови, льющейся между ее пальцами, которые она продолжала прижимать к ране на его груди.
Его лицо выражало печаль и поражение, когда он схватил ее за ткань рукава.
– Ты должна уехать... найти способ вернуться. Он знает. Ключ... Грета, он знает.
Она понятия не имела, о чем он говорит.
– Я сделаю. Без проблем. Я сделаю то, что ты хочешь, как только тебе станет лучше. Просто позволь мне сперва оказать тебе помощь.
– Торопись. Они придут за тобой, - он продолжал из последних сил.
– Не позволяй Аграмон...
– Не думай об этом, - сказала она, все более отчаиваясь, так как его цвет перешел от мелового-белого до совсем призрачного.
– Люк...
При звуке обутых ног у дверей, Грета с рычанием повернулась, рука дернулась в поиске меча. Она издала резкий всхлип, когда увидела, кто это был.
– О, слава Богу, - она даже не пыталась скрыть своего облегчения.
– Помоги нам. Люциус... он... Мне нужна помощь, - проговорила она.
– Пожалуйста... Айзек, он ранен. И я... я не знаю, что делать.
Он оценил обстановку и был возле нее быстрее удара сердца. К счастью, гоблин рассуждал более ясно, чем она, потянувшись за простыней на кровати и стягивая ее, чтобы прижать к груди Люка. Он прижимал ее, пока тщательно оценивал остальные повреждения.
– У него много ран. Он потерял много крови.
Категоричность в его голосе была безошибочна. Все в ней выступало против этого.
– Я знаю, но все будет хорошо, - настаивала она, в то время как в ее сердце пробиралась тьма.
– Он будет в порядке. Мы просто... Мы должны вынести его наружу и положить на землю. Он там лучше исцелится.
Айзек посмотрел ей в глаза. И, когда она подумала, что он собирается сказать ей, что уже слишком поздно, он кивнул.
– Хорошо. Продолжай прижимать это, пока я буду поднимать его.
Она сделала, как он сказал, молча, пока Айзек поднимал его на руки.
Так быстро, как только могли, они вынесли его из дома и спустили по трем деревянным ступеням.
– Вон туда, - сказала Грета, кивая в сторону высоких зарослей очень старых деревьев в нескольких сотнях футов от дома.
Когда они приблизились к роще, Айзек боком шагнул между двумя высокими стволами деревьев, стоящими как два охранника у входа в священный круг. Там не было снега, и трава оставалась сочной и зеленой.