Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках

Джеймс Эрика Леонард

– Давай, Анастейша! Бери! – настаиваю я.

Мой джойстик шевелится, и я понимаю, что она взялась за ручку управления со своей стороны.

– Держи крепче. Ровнее! Видишь циферблат? Старайся, чтоб игла была четко в центре!

Летим по прямой, датчик поворота перпендикулярен крыше кабины.

– Умница!

Моя Ана. Ничего не боится. И я почему-то ужасно ею горжусь.

– Надо же, ты доверил мне управление! – кричит она.

– Вы удивитесь, что я вам еще доверю, мисс Стил! Теперь беру

на себя.

Перехватив управление джойстиком, я разворачиваюсь назад, к летному полю, так как мы уже начинаем терять высоту. Кажется, смогу туда приземлиться. По радио предупреждаю Бэнсона и всех, слушающих эту частоту, о том, что мы будем садиться, а затем закладываю еще один вираж, чтобы опустить самолет пониже.

– Держись, малышка.

Снова ныряю вниз и выравниваю планер над посадочной полосой; трава под нами все ближе. Мы шумно плюхаемся на землю, я умудряюсь держать оба крыла ровно, и вот наконец самолет с грохотом останавливается у самого края посадочной полосы. Откидываю крышку кабины, отстегиваю ремни и вываливаюсь наружу.

Потягиваюсь, отцепляю парашют и улыбаюсь порозовевшей мисс Стил.

– Ну как? – отстегиваю ее от сиденья и освобождаю от парашюта.

– Это было потрясающе. Спасибо! – Глаза у нее сверкают от восторга.

– Сойдет за «большее»? – Только бы не выдать надежду в голосе.

– Еще как! – улыбается она, и я как будто вырастаю от ее слов.

– Идем. – Я протягиваю ей руку и помогаю выбраться из кабины. Сжимаю ее в объятиях и притягиваю к себе. Тело, в приливе адреналина, немедленно реагирует на мягкие округлости. Я моментально запускаю руки в ее волосы и запрокидываю ей голову – поцеловать. Глажу по спине, прижимаю к эрегированному члену, закрываю ей рот долгим, жадным, собственническим поцелуем.

Хочу ее! Здесь. Сейчас.

На траве.

Она поддается, гладит меня по волосам, тянет, накручивает пряди на пальцы, хочет большего, раскрывается мне навстречу, как цветок солнцу.

Я отстраняюсь – подышать, прийти в себя.

Не на поле же!

Бенсон с Тейлором неподалеку.

В глазах у нее светится мольба о большем.

Не смотри на меня так, Ана.

– Завтракать! – шепчу я, пока не успел сделать чего-нибудь, о чем пожалею. Беру ее за руку и веду к машине.

– А планер как же? – спрашивает она, поспешая следом.

– Его без нас заберут. – За это я и плачу Тейлору. – А мы едем завтракать. Пошли.

Она радостно мчится вслед за мной; надо же, такой оживленной ее еще не видел. Настроение Аны заразительно; я открываю перед ней дверцу машины, а сам непроизвольно, широченно улыбаюсь.

Из динамиков грохочут «Kings of Leon»; вывожу «мустанг» с поля по направлению к трассе I 95.

Мы едем по шоссе; у Аны пищит BlackBerry.

– Что это? – спрашиваю я.

– Напоминалка про таблетку, – тихо говорит она.

– Отлично, молодец. Терпеть не могу презервативы.

Кошусь

на нее, а она вроде глаза закатывает… или нет?

– Мне понравилось, что ты представил меня Марку как свою девушку. – Ана меняет тему.

– А разве это не так?

– А разве так? Ты, кажется, хотел себе нижнюю?

– Хотел, Анастейша, хотел и хочу. Но я ведь тебе сказал, что тоже хочу большего.

– Я очень рада, что ты хочешь большего, – говорит она.

– Любой каприз, мисс Стил, – поддразниваю я, и мы подъезжаем к «Международному блинному дому» – любимой закусочной моего отца.

– Да ладно? – изумляется она.

Глушу мотор.

– Надеюсь, ты проголодалась.

– В жизни бы не подумала, что ты в таких местах ешь.

– Отец водил нас сюда, когда мама уезжала на медицинские конференции. – Мы усаживаемся в кабинку, лицом друг к другу. – Это был наш секрет.

Взяв меню, наблюдаю за Аной: она убирает прядь волос за ухо и разглядывает варианты блинных завтраков. Облизывается в предвкушении. А я вынужден сдерживаться.

– Я знаю, чего хочу, – шепчу я, гадая, согласится ли она закрыться со мной в туалете. Наши взгляды встречаются, и она широко распахивает глаза.

– Я – то же, что и ты, – шепчет она. Мисс Стил никогда не теряется.

– Здесь? – Ана, ты уверена?

Она окидывает быстрым взглядом полупустое кафе, затем смотрит на меня потемневшим, многообещающим и жадным взглядом.

– Не кусай губы, – предостерегаю я.

Как бы мне этого ни хотелось, я не стану трахать ее в туалете блинной забегаловки. Она заслуживает лучшего; честно говоря, я тоже.

– Не время и не место. Если сейчас нельзя, не провоцируй.

Нас прерывают.

– Привет, меня зовут Леандра. Что вам принести, ребята… э… сегодня… утром?

О боже. Не обращая внимания на рыжеволосую официантку, оборачиваюсь к Ане.

– Анастейша?

– Я же сказала, мне то же, что и тебе.

Черт. Она обращается ко мне или к моему члену?

– Вам надо еще подумать, ребята? Приду через минуту? – спрашивает официантка.

– Нет. Мы уже выбрали. – Не свожу взгляда с Аны. – Нам две порции блинчиков на пахте с кленовым сиропом и беконом, два бокала апельсинового сока, черный кофе с обезжиренным молоком и чай «Английский завтрак», если есть.

Ана улыбается.

– Спасибо, сэр. Еще что-нибудь? – взволнованно восклицает запыхавшаяся от смущения официантка. Я через силу отворачиваюсь от Аны и смотрю на девицу так, что она моментально исчезает.

– Знаешь, это нечестно, – тихо произносит Ана, выводя пальцем по столу восьмерки.

– Что нечестно?

– Как ты людей обезоруживаешь. Женщин. Меня.

– Я тебя обезоруживаю? – Поразительно.

– Постоянно.

– Это лишь видимость, Анастейша.

– Нет, Кристиан, дело совсем не только в этом.