Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках
Шрифт:
Коротко шлепаю ее по заднице, и она, подпрыгнув от неожиданности, торопится к кровати. Ложится, лицом ко мне, не сводя с меня мерцающих от возбуждения (и, кажется, легкого трепета) глаз.
– Руки за голову.
Она подчиняется. Я беру наушники, повязку на глаза, айпод и пульт дистанционного управления, разложенные на крышке сундука. Усаживаюсь рядом на кровать, показываю айпод и передатчик.
– С помощью этой штуки музыку из айпода можно вывести на внешнюю аудиосистему. Так я буду слышать то же, что и ты, и смогу управлять звуком с пульта.
Дав Ане все рассмотреть, вставляю ей в уши наушники и кладу айпод на подушку.
– Подними
Она подчиняется, и я завязываю ей глаза. Затем встаю, беру ее левую руку и пристегиваю наручниками за запястье к кожаной петле с левой стороны изголовья кровати. Скольжу пальцами по ее вытянутой руке, и она отзывается всем телом. Медленно обхожу вокруг кровати (Ана поворачивает голову вслед за звуком моих шагов) и точно так же пристегиваю ее за правое запястье.
Дыхание Аны меняется, губы чуть приоткрыты, теперь она дышит более шумно и быстро. Грудь заливает легкий румянец, девушка ерзает и с готовностью подается вперед бедрами.
Хорошо.
В изножье кровати хватаю ее за обе ложыжки и приказываю:
– Еще подними голову!
Она немедленно подчиняется, и я подтягиваю ее тело к себе, заставляя полностью выпрямить руки.
Она издает тихий стон и снова подается ко мне бедрами.
Я пристегиваю обе ее лодыжки по соответствующим углам кровати; теперь Ана распята, раскрыта мне навстречу. Отступаю на шаг назад и наслаждаюсь получившимся зрелищем.
Да!
Как она возбуждает…
Полностью в моем распоряжении, по доброй воле. Эта мысль дурманит; я на миг замираю, восхищаясь ее щедростью и храбростью.
Потом заставляю себя отвернуться от пьянящего зрелища и выбираю из сундука перчатку из кроличьего меха. Надеваю, прежде нажав кнопку на пульте дистанционного управления; раздается негромкое шипение, а затем по всей игровой звучит мотет на сорок голосов. Над аппетитным телом мисс Стил звенят ангельские голоса.
Она замирает и вслушивается.
А я обхожу вокруг кровати, упиваясь зрелищем.
Затем ласкаю девичью шею рукой в перчатке. Она резко вздыхает и дергается, звякнув наручниками, но не кричит и не требует прекратить. Медленно веду рукой в перчатке по ее горлу, по груди, наслаждаясь реакцией ее тела. Обвожу груди по кругу, нежно потягиваю за соски и, вдохновленный ее признательным стоном, двигаюсь ниже. Не спеша, но настойчиво исследую ее тело: живот, бедра, изгиб между ног, ниже, ниже… Музыка нарастает, все новые голоса вступают в хор. Смотрю на ее губы, желая понять, что Ана чувствует, – вот она вздрагивает от удовольствия, вот покусывает губы. Когда я провожу рукой по ее лону, она стискивает бедра и подается мне навстречу.
Хотя, вообще-то, я предпочел бы, чтобы она не шевелилась, это движение доставляет мне удовольствие.
Мисс Стил распаляет желание.
Когда я снова глажу ее по грудям, соски под перчаткой затвердевают.
Да…
Теперь, когда ее кожа достигла пика чувствительнрости, я снимаю перчатку и берусь за флоггер. Очень аккуратно провожу по ее телу концами плетки с бусинами, двигаясь в том же самом направлении: по шее, вокруг грудей, к животу, по лобковым волосам и ниже, к ногам. В мотет вступают все новые голоса, а я чуть замахиваюь плеткой и шлепаю косичками по ее животу. Она вскрикивает, кажется, от удивления, однако слова-стоппера не произносит. Я даю ей немного времени
Она опять приглушенно вскрикивает и дергается в наручниках… но слова-стоппера так и не раздается. Я охаживаю плеткой ее груди, и она разевает губы в беззвучном крике, запрокидывает голову, ерзает на атласных простынях.
По-прежнему не слышно слова-стоппера. Ана раскрывается, показывает свою извращенную сущность.
У меня кружится голова от восторга, я веду плеткой по всему ее телу, и от каждого жялящего прикосновения кожа краснеет. Когда хор замолкает, я тоже останавливаюсь.
Боже, она восхитительна.
Снова берусь за плетку, в такт музыкальному крещендо; теперь все голоса звучат одновременно; я замахиваюсь плеткой, снова и снова, и Ана вздрагивает всем телом от каждого удара.
С последним звуком музыки я роняю флоггер на пол. Нечем дышать, я испытываю всепоглощающее желание.
Да!
Она, беспомощная, распростерта на кровати, прекрасная кожа порозовела, дыхание прерывистое.
Ух, девочка…
Забираюсь на кровать между ее ног и залезаю на нее, стараясь не налегать всем весом. Вновь звучит музыка, на этот раз поет лишь одинокий, сладкий ангельский голос, а я опять ласкаю ее тело в том же порядке, что перчаткой и плетью, но на этот раз губами, целуя и посасывая, и наслаждаясь каждым дюймом кожи. Дразню каждый сосок по очереди, так, что они блестят от моей слюны и твердеют под моими прикосновениями. Ана дергается, насколько позволяют наручники, и стонет подо мной. Я провожу языком по ее животу, ласкаю пупок, облизываю ее. Пробую ее на вкус. Благоговею перед ней… Двигаюсь ниже, к лобку, к сладкому, напрягшемуся клитору, который буквально молит меня о ласке. Оглаживаю его языком, со всех сторон, упиваясь ее запахом, ее возбуждением, чувствуя, наконец, как она дрожит подо мной.
О нет! Не сейчас, Ана, не сейчас!
Останавливаюсь. Она беззвучно всхлипывает от разочарования.
Встаю на колени между ее ног и расстегиваю молнию на джинсах, обнажая возбужденный член. Наклоняюсь к ней и осторожно отстегиваю левую лодыжку. Она обвивает меня ногой, ласкает мою кожу, а я освобождаю правую лодыжку. Затем я массирую ее затекшие ноги, от ступней к бедрам. Ана двигается подо мной, приподнимает бедра мне навстречу, в одном ритме с мотетом Таллиса, а я ласкаю пальцами внутреннюю поверхность ее бедер, влажных от возбуждения.
Подавив невольный стон, хватаю ее за бедра, приподнимаю над кроватью и вхожу в нее быстрым и резким движением.
Да!
Она, скользкая, горячая и мокрая, вся пульсирует от моих прикосновений и вот-вот кончит.
Нет! Слишком скоро. Это слишком скоро!
Я останавливаюсь, неподвижно нависаю над ней, замираю внутри нее, весь покрывшись потом.
– Пожалуйста! – молит она, а я держу ее крепче и сам еле сдерживаю порыв ворваться в нее, потеряться в ее лоне. Зажмурившись, чтобы не видеть восхитительно распростертую подо мной девушку, я силюсь сосредоточиться на пении; снова вернув себе контроль, начинаю медленно двигаться. Музыка нарастает, и я тоже постепенно ускоряюсь в такт ритмичным звукам, наслаждаясь каждым дюймом ее кожи, теснотой ее влагалища.