Грей. Продолжение
Шрифт:
— Какой портрет вы выбрали? — спрашивает она, явно прибывая в небольшом шоке, ведь выставка открылась несколько минут назад, и она явно не ожидала так быстро получить первого покупателя.
— Я хотел бы приобрести все семь портретов.
— Разве вам не интересно сколько они стоят? – спрашивает она, шокировано глядя на меня. Очевидно, она понятия не имеет, кто я такой.
— Мне все равно сколько они стоят. Они все должны быть моими. И чем быстрее, тем лучше.
— У Мистера Родригеса должны быть цифровые оригиналы, поэтому, думаю, у нас не должно возникнуть никаких проблем со скоростью заказа, — заговорщически подмигивает мне она.
— Нет, меня это не устраивает, я хочу подписать с ним соглашение о том, что никакие другие копии не будут показаны или проданы в любом другом месте. Они должны быть единственными в своем роде. — я не хочу, чтобы некоторые компании использовали фото Аны для своей рекламной кампании.
— Я... эээ... не знаю... думаю, что это возможно... но за это нужно будет доплатить, — говорит она, почуяв, что на этом можно сделать дополнительные деньги.
Независимо от ее цели, я не могу позволить кому-то еще владеть ее фотографиями. Мне просто невыносима мысль, что кто-то еще будет пожирать глазами то, что принадлежит мне. Хорошо, что на них изображено только ее лицо, не тело. Иначе, они бы уже здесь не висели. Но все равно, они невероятно раскрывают ее для меня с другой стороны. Мальчик проделал потрясающую работу. И меня, все таки, напрягают все эти люди, которые разглядывают мою девушку.
— Я хочу, чтобы их убрали.
— Нет, я сожалею, но мы не можем этого сделать. Эта выставка демонстрирует талант Хосе. Как только выставка закончится, вы можете сразу их забрать. — я хотел возразить, но понимаю, что если буду ругаться с ней, они могут отказать мне в продаже. Так что придется довольствоваться нашим договором, что фотографии будут сразу отправлены мне в единственном экземпляре, как только выставка закончится.
Изобразив вежливую улыбку, я направился обратно к Анастейше. Вот черт, я оставил ее на мгновение, а волки уже сбежались. Высокий, молодой блондин пускал рядом с ней свои слюни.
Я подошел к Ане сзади, и взял ее за локоть, показывая этому блондину, что она моя.
— Ты счастливчик, — ухмыльнулся он мне. Тупой мудак. Отвали от моей девочки.
— Конечно, счастливчик, — бормочу я. Беру Ану за руку и увожу подальше от него.
— Ты купил один из портретов?
— Один?
— Ты купил не один, а больше? — почему ее это так удивляет?
— Я приобрел все, Анастейша. Я не хочу, чтобы всякие там типы таращились на тебя, если купят эти снимки и повесят их у себя дома. — они должны быть только для моих глаз.
— Ты предпочитаешь делать это сам? — она дразнит меня?
— Честно говоря, да.
— Извращенец. — Я опешил от такой оценки, но, должен признать, она попала, как всегда, в точку.
— Ничего не могу возразить против такой оценки, Анастейша. – Черт, она сейчас такая привлекательная и забавная.
– Мы потом еще поговорим с тобой об этом, но я обещаю полную конфиденциальность, я же подписала договор о неразглашении, – сказала гордо она.
Почему она всегда к этому возвращается? Как бы я хотел поставить ее сейчас на место! Предпочтительно подо мной. Ее дерзость не знает границ!
— И о том, что я сделал бы с твоим милым, дерзким ротиком, — еле слышно бормочу я.
Она ахает в притворном ужасе, хорошо понимая, что я имею в виду.
Я решил посмотреть еще раз на ее фотографии. Я не могу оторвать глаз от них.
— На этих фото ты такая непринужденная. Я нечасто вижу тебя такой. — эти фотографии показывают другую сторону Аны, которая была счастливой, беззаботной и расслабленной. Со мной она редко такой бывает, и это заставляет меня чувствовать себя виноватым.
Я поворачиваюсь к ней и мысленно ее прошу посмотреть на меня. Я хочу знать, о чем она думает. Наклонившись вперед, я поднял ее руку вверх, и ее дыхание замерло, как только мои пальцы вступили в контакт с ее кожей. Снова этот звук... Я почувствовал это в своем паху.
— Я хочу, чтобы ты со мной была такой же непринужденной, — шепчу я.
— Если ты хочешь этого, тогда перестань меня пугать, — огрызается она.
— А ты научись общаться и говорить мне, что ты чувствуешь.
Поверить не могу, что мы сейчас здесь выясняем отношения. Нам срочно нужно уединиться и серьезно, без свидетелей, поговорить. Иначе такие разговоры, как сейчас, ни к чему хорошему не приведут.
Она смотрит мне в глаза и устало говорит:
— Кристиан, ты хочешь видеть меня своей покорной рабыней, Сабой. Вот в чем проблема. Вот определение прилагательного «Сабмиссивная» — ты как-то прислал мне его по почте. — она замолкает, припоминая дословно мое послание. – Кажется, синонимами были, цитирую: «мягкая, покладистая, податливая, уступчивая, сговорчивая, пассивная, послушная, смиренная, терпеливая, кроткая, безвольная, робкая…». Я не должна поднимать на тебя глаза. Не должна говорить без твоего разрешения. Чего же ты ожидал? — с сарказмом спрашивает она.
— Я вообще не понимаю, чего ты хочешь. То тебе не нравится, что я спорю с тобой, то ты хвалишь мой «дерзкий ротик». Ты ждешь от меня повиновения, чтобы при непослушании меня можно было наказать. Я просто не знаю, куда тебя занесет, когда я буду с тобой.
Боже правый, женщина, да тебя не остановить!!! Ты мне даже пять копеек вставить не даешь!
— Что ж, мисс Стил, в логике вам, как всегда, не откажешь. — как можно спокойней сказал я. – Нам пора уходить.
— Но ведь мы тут пробыли всего полчаса.
— Ты посмотрела фотографии; ты поговорила с парнем.
— Его зовут Хосе.
— Ты поговорила с Хосе. Между прочим, когда я видел его в прошлый раз, ты была пьяная и он пытался засунуть свой язык в твой рот.
— Он ни разу не ударил меня, — выплевывает она.
— Это запрещенный удар, Анастейша, — шепчу я сердито.
Но это правда, Грей. Он не развратный мудак, который получает удовольствие от того, что избивает ее своим любимым кожаным ремнем
— Ты срочно должна что-то съесть. Ты вянешь на глазах. Найди парня и попрощайся с ним.