Грей. Продолжение

Коротеева Екатерина

За эти несколько лет, которые Тейлор на меня работает, я заметил, что у него хороший музыкальный вкус. Он слушает классическую музыку. Ни за что бы не подумал, что он любитель Пуччини, когда увидел его в первый раз. У Тейлора целый спектр талантов. От выбора классической музыки до понимания того, как быстро и тихо кого-то убить. Тейлор – это моя находка. Он уже многое видел и слышал, пока на меня работает. Если он и был когда-нибудь в шоке от происходящего, то никогда не показывал этого. Естественно, я за это ему хорошо плачу,

и даю ему много дополнительных бонусов. Я знаю, что могу доверять ему безоговорочно, иначе бы он на меня не работал. Мне бы не хотелось потерять его. Конечно, мне нужны еще сотрудники для личной охраны, ведь Тейлор не может быть в двух местах одновременно и работать 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 365 дней в году. Жаль, что его нельзя клонировать.

Глубоко вздохнув, я сажусь в машину. Я начну самые главные в своей жизни переговоры, после того, как Тейлор вольется в поток.

Салон наполняет нежная музыка, Это опера Пуччини «Богема».

Тейлор встраивается в поток машин и берет курс на I-5 и Сиэтл.

Я поворачиваюсь к Анастейше.

– Как я уже сказал, Анастейша, у меня есть предложение.

Она нервно смотрит на водителя. – так я и знал. Я все уже организовал, детка.

– Тейлор нас не слышит, – заверяю я ее.

– Как это?

– Тейлор, – зову его. Тейлор не реагирует. Я окликаю его снова, опять без ответа. Я наклоняюсь и хлопаю его по плечу. Тейлор снимает наушники.

– Да, сэр?

– Спасибо, Тейлор. Все в порядке, слушай дальше.

– Да, сэр.

– Теперь довольна? Он слушает музыку. Пуччини. Забудь о его присутствии. Я забыл.

– Ты нарочно попросил его это сделать?

– Да.

– Хорошо, твое предложение? – спрашивает Ана. Она заметно расслабилась, зная о том, что нас не подслушивают.

Это сделка по соглашению моей жизни, я не могу ее продуть. Итак, начнем…

– Позволь мне сначала тебя спросить: ты предпочитаешь правильный, «ванильный» секс? Без всякой эксцентрики?

Мне важно знать, что она считает приемлемым в наших отношениях, чтобы больше не допустить недоразумений, из-за которых она могла бы снова меня бросить. У меня нет права на ошибку. Не хотел бы я вернуться обратно в эти последние несколько дней.

– Эксцентрики? – взвизгнула она, видимо в шоке от моей терминологии. А что такого? Я думаю, что это точное описание того, что, как мне кажется, нам обоим нравится делать. Но я должен услышать ее мнение на этот счет.

– Эксцентрики, со всякой хренотенью. – добавляю я.

– Не верю своим ушам, неужели это говоришь ты?

– Да, я. Ответь мне, – спокойно говорю я.

Я заметил, что она покраснела. Интересно, какую картинку сейчас нарисовало ее воображение? Мое рисует “ваниль” с большим количеством дополнительных вкусностей. Эксцентричная ваниль… думаю, мы смогли бы, в будущем, сочетать эти две вещи. Одна мысль об этом меня сильно возбуждает. Как же я хочу ее… сил моих нет…

Так сконцентрируйся, Грей! Сейчас очень важный момент! Не отвлекайся!

Пару минут она обдумывает этот вопрос и отвечает:

– Мне нравится твоя эксцентричная хренотень, – шепчет она.

Да! Я знал это!

– Так я и думал. Тогда что же тебе не нравится? – я знаю ответ на этот вопрос, но я хочу, чтобы она это произнесла вслух. Я хочу, чтобы она была со мной предельно откровенна.

– Мне не нравится угроза жестокого и необычного наказания.

– Ты о чем?

– Меня жутко пугают хлысты и плетки в твоей игровой комнате. Мне не хочется, чтобы ты опробовал их на мне.

Помню, как Флинн был поражен ее смелостью, что она не сбежала от меня со всех ног, когда впервые увидела мою игровую.

– Ладно, договорились: никаких плеток и хлыстов, а также ремня.

В любом случае, я никогда не смогу себе позволить снова использовать ремень.

– Ты пытаешься заново определить жесткие рамки? – озадаченно спрашивает она.

– Не совсем. Я просто пытаюсь понять, что тебе нравится, а что нет.

– Самое главное, Кристиан, мне трудно примириться с тем, что ты с удовольствием причиняешь мне боль. А еще, мысль о том, что ты будешь это делать, потому что я выйду за какую-то условную случайную черту.

Она думает, что я садист… Черт… Мне и возразить нечего.

– Но она не случайная; правила у нас записаны.

Я думал, что упростил эту задачу. Я написал, что мне не нравится. Вот в этом прелесть контрактных отношений. Я не беру ничего с «потолка».

– Мне не нужен набор правил. – она совсем не готова подчиняться.

– Вообще? Никаких?

Может быть, всего лишь несколько наиболее важных из них? Я не могу позволить ей прикасаться к себе. Это мое табу для всех окружающих.

– Никаких. – Она решительно качает головой.

Дерьмо. Придется мне, как-то по-другому, решать эту проблему. Она не знает причину. Может, если я ей расскажу, она с пониманием отнесется к моему страху чужих прикосновений?

Хорошо, а теперь вопрос на миллион долларов.

– А если я тебя отшлепаю? Не будешь возражать? – Думаю, это то, что нас объединяет. Мне кажется, что ей нравится, когда я ее шлепаю. По крайней мере, она позволила мне сделать это дважды.

– Чем отшлепаешь?

– Вот чем. – Я поднимаю свою ладонь.

Думаю, что с ее дерзким ротиком, хорошая порка ей никогда не помешает.

– Пожалуй, не буду, – отвечает она.

Слава Богу темно, иначе она получила бы инсульт от моей широченной улыбки, когда я услышал этот ответ.

– Особенно, если с теми серебряными шариками… – продолжила она. О да, я очень рад, что ей понравились вагинальные шарики. Это отличная тренировка для ее интимных мышц, к тому же, они на нас обоих действуют возбуждающе.