Грей. Продолжение

Коротеева Екатерина

Я ненавижу говорить о том, почему я так себя веду, но понимаю, что у нее должно быть некоторое представление о том, почему я таким стал.

– У меня было ужасное детство. Один из сутенеров матери… – все это дерьмо сидит в глубине моего сознания. Вспоминать об этом – это как заново пережить свой ночной кошмар и это заставляет меня невольно вздрагивать.

Я помню, как сутенер вытащил меня из-под кровати – моего укрытия. Он пинал меня своими большими жесткими сапогами, потом бил меня кожаным ремнем, снова и снова. Помню, как я сидел, съежившись в углу комнаты, не имея возможности убежать от него. Я помню, как он получал огромное удовольствие, когда медленно тушил об меня свои сигареты, как

об пепельницу, то об спину, то об грудь, это было на его усмотрение. В любом случае, боль всегда была мучительной.

– Я ничего не забыл.

Ана инстинктивно нежно обнимает меня за шею, чтобы утешить. И я чувствую себя намного лучше. Как же мне сейчас хорошо, рядом с ней. Она такая ласковая, сладкая, нежная. Она прекрасна.

– Она обижала тебя? Твоя мать? – дрожащим голосом, спрашивает она.

Я знал, что эта новость ее расстроит. Я хотел пожалеть ее, но думаю, она имеет право знать, почему я не переношу, когда ко мне прикасаются. Больше никаких секретов. Наши отношения должны быть открытыми и честными. Это нелегко, но так будет лучше.

– Нет, не помню. Но она меня почти не замечала. Она не защищала меня от своего дружка. По-моему, это я заботился о ней, а не наоборот. Когда она, в конце концов, свела счеты с жизнью, прошло четыре дня, прежде чем кто-то забил тревогу и нашел нас… Я это помню.

Анастейша в ужасе вскрикивает. А меня накрыли эти воспоминания.

Мне было четыре года. Я не понимал, как моя мама могла спать на полу так долго. Я помню, как расчесывал ее волосы, чтобы разбудить ее, я знал, что ей это нравилось, но она не двигалась. Я помню, какой она была холодной, и как я укрывал ее своим одеялом, чтобы согреть. Я сидел рядом с ней, играл с моими двумя маленькими машинками и ждал, когда она проснется, но она не просыпалась. Я был очень голоден. Все, что я смог найти – это горох в морозилке и еще что-то, я даже не знаю, что это было, но я все это съел. Потом притащил стул, чтобы подняться наверх к раковине. Я хотел попить воды из-под крана, чтобы все это запить. Я почувствовал, что у меня разболелся живот. Мама все еще спала. Затем с грохотом открылась дверь. Это был он. Он кричал и ругался. Я стоял на стуле, как раз у него на пути. Он толкнул меня. Я упал со стула и больно ударился головой. Потом он ушел, закрыв дверь на ключ. Наступила тишина. Я не знаю, сколько времени прошло после этого, но следующее, что я помню – тетя полицейский тащит меня подальше от моей мамочки. Как я кричал, когда она коснулась меня. Я пытался сказать ей, что хочу остаться с мамой, пока она не проснется. Но я не мог говорить. У меня как будто не было слов, одни слезы, панический страх и боль.

– Хреново тебе пришлось, – шепчет мне Ана. Она нежно гладит меня по щеке, чтобы показать свое сострадание.

– На мою долю выпали все пятьдесят оттенков мрака, – бормочу я. Ана всем телом прижалась ко мне. Я вдыхаю ее божественный аромат, как мне его не хватало. Она нежно и ласково целует меня в шею. Я таю, не хочу ее останавливать, если она хочет быть ближе ко мне, я могу ей позволить хотя бы это.

Анастейша заснула в моих объятиях, свернувшись калачиком у меня на коленях, словно маленький котенок. Я должен был заставить ее пересесть и пристегнуться, но я не могу оторваться от нее. Я хочу, чтобы она была так близко ко мне. Я люблю смотреть, как она спит. Чувствовать ее нежное, успокаивающее дыхание. Сейчас мы дышим душа в душу. Она выглядит настолько красивой и расслабленной. Мне нравятся ее темные ресницы, сладкий носик, мягкие волосы, ее маленькие ушки, с тонкими серебряными сережками. Я хочу, чтобы вместо них, она носила бриллианты. Я хочу, чтобы у нее было все самое лучшее. Как много всего я хочу ей дать, но я не думаю, что она когда-нибудь будет выглядеть

красивее, чем сейчас. Ее красота такая естественная, я мог бы смотреть на нее всю ночь. Я хочу разделить с ней все, что у меня есть, потому что без нее все это бессмысленно и бесполезно. Она стала моим самым ценным и невосполнимым активом. Она дала мне еще один шанс. Я чувствую себя самым счастливым человеком на планете.

Мы едем по Сиэтлу, когда она пошевелилась и сонно потянулась.

– Прости, – мурлычет она. Не извиняйся, детка. Мне было хорошо.

– Ана, я могу целую вечность смотреть, как ты спишь.

– Я что-нибудь говорила?

– Нет. Мы уже подъезжаем к твоему дому.

– Мы не поедем к тебе?

– Нет. – она поворачивается и смотрит на меня.

– Почему нет?

– Потому что тебе завтра на работу. – Я должен дать ей выспаться перед работой. Если я останусь, я не смогу себя контролировать, я так сильно ее хочу... Лучше подождать до завтра.

– А-а-а… – Ана очень мило дуется на меня. Она так неотразима и сексуальна. Кроме того, я должен сопротивляться. Я хочу подразнить ее.

– Ты что-то задумала?

– Возможно.

Дразнит меня в ответ. Знаю, я тоже хочу тебя, детка. Но не сегодня.

– Анастейша, я не собираюсь прикасаться к тебе, пока ты не попросишь меня об этом.

– Как?

– Мне нужно, чтобы ты шла на контакт со мной. В следующий раз, когда мы займемся любовью, ты должна точно сказать мне, что ты хочешь. Точно и подробно.

Да. Я собираюсь заниматься с ней любовью. Я не хочу эгоистично и жестко ее трахать, как было со всеми предыдущими девушками. Анастейша, безусловно, не та, которую я мог бы использовать для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Она заслуживает большего.

Тейлор останавливается возле ее дома. Я выхожу из машины и открываю для нее дверь.

– Я кое-что для тебя приготовил.

Я открываю багажник и достаю из него большую, красиво упакованную, коробку.

– Откроешь, когда поднимешься к себе. – Тогда ты не сможешь вернуть мне все обратно.

Пожалуйста, просто прими эти вещи. В коробку я упаковал MacBook Pro и ее “Блэкберри”. Это мои средства связи с ней. А еще, я туда положил новый iPad, который, я надеюсь, ей понравится.

– А ты не пойдешь со мной? – Не искушай меня.

– Нет, Анастейша.

– Когда же я тебя увижу?

– Завтра.

– Мой босс хочет, чтобы я пошла с ним завтра в ресторан.

Да неужели! Вот черт, этот сукин сын, меньше чем за неделю, успел положить свой блядский глаз на мою девочку.

– В самом деле? Зачем? – Я знал, что если расслаблюсь, кобели тут же сбегутся. Я разберусь с этим куском дерьма, позже.

– Чтобы отпраздновать окончание моей первой рабочей недели.

– И куда же? – Где бы это ни было, я буду там, детка. Будь в этом уверена.

– Не знаю.

– Я могу забрать тебя оттуда.

Нужно будет нанять для нее секьюрити, который будет тайно ее охранять. В офисе она должна быть в безопасности, но этот ублюдок может заманить ее куда-нибудь подальше, чтобы наброситься на нее.

– Хорошо, я сообщу тебе по почте или СМС.

– Договорились. – Даже если ты мне не скажешь, я все равно найду тебя.

Я провожаю ее до входной двери и жду, пока она найдет ключи в своей сумочке. Почему женщины носят в сумке столько всякого дерьма, что они там никогда ничего не могут найти?

После того, как она открыла дверь, я наклоняюсь и, держа ее за подбородок, провожу дорожку из нежных поцелуев от уголка ее глаза до уголка рта. Она простонала. На этот звук откликнулся мой член, как будто она на прямую с ним о чем-то договаривалась. Мои движения ее заводят и я чувствую, что она хочет меня. Но уже поздно. Я не должен поддаваться искушению.