Грезы Афродиты
Шрифт:
— Не без этого, — улыбнулась та. — Эмили, ну дай нам шанс. Дай мне шанс. Я буду управлять. Я все исправлю. Никаких рабынь, ничего. Я сделаю это место раем. Я смогу. Я, как никто другой, знаю, через что они все тут прошли, мы прошли, ты прошла. Позволь мне сделать клуб чистым и светлым. Прошу.
— Он точно в порядке? — Эмили поднялась с пола и, подойдя к Биллу, склонила колено, чтобы заботливо погладить его по голове.
— Да все с ним нормально, — оборвала Жюстин.
— Я точно не ради этого все затевала. Не нужен мне клуб этот и ничего в нем.
— Я понимаю, но нам идти тоже некуда. Это наш дом, Эмили. — Француженка
— Никаких рабов? — шмыгнула носом Эмили.
— Будем с нимф пылинки сдувать и только по согласию.
— А Нино где?
— В клетке. Там я тоже вмешалась… Не дала, в общем, убить. Отпустим его вместе с твоей подругой, если, конечно, захотят. Я говорю, Эмили, другой клуб — другие правила.
— Все равно мне… мне сложно теперь доверять тебе, — поднялась Эмили.
— Понимаю. Я не ангел, Эмили, так и не демон тоже… Я просто… просто выживала, а теперь… мы также просто хотим жить. По-настоящему жить, как люди, понимаешь? Я даже мира-то за дверями клуба не видела, а что говорить о них — нимфах?
— Я не буду писать статью. Это пока все, что я могу сказать. — Эмили уверенно посмотрела на Жюстин.
— Теперь все честно будет, обещаю, — посмотрела в ответ француженка.
Сердце Эмили бешено стучало. Билл жив, но она… она не может смотреть ему в глаза… Это понимание, словно зыбучие пески, затягивало ее душу в пучину неуверенности, стыда и страха.
— Как мне добраться до дома?
— Ты не останешься с ним? — удивилась Жюстин.
— Я… я не могу. Я ему жизнь всю сломала, все испортила. — По щекам Эмили потекли слезы.
— Он же любит тебя, глупая! Чего бы он сюда прибежал спасать?
— Прости… Но я… я просто не могу… — Эмили виновато посмотрела на лежавшего Билла. — Позаботьтесь о нем, пожалуйста, — добавила она и поковыляла к выходу.
— Постой, я провожу… — Жюстин догнала Эмили и, утешающе приобняв ее за плечи, скрылась в темноте коридора.
Яркая луна мелькала среди проносившихся мимо макушек сосен и, словно не спуская глаз, молчаливо наблюдала. Эмили сидела на заднем сидении теперь уже своего кадиллака с личным водителем и смотрела на луну в ответ. Боль от случившегося, стыд от своих же поступков перед Биллом и так и оставшийся мандраж от хождения по краю пропасти, ожидания конца, что обернулся хоть и сомнительной, но все же победой, висели на ее уставшей душе тяжелым ярмом. Наматывались в клубок противоречивых эмоций. «Не так я себе все это представляла. Не так. Блэквуд мертв, статью писать нельзя… Ну хоть нимф спасла, и то через задницу. Ну почему я все порчу всегда-то? А Билл… Как мне теперь с ним быть?.. Я же не смогу после всего этого… В глаза даже смотреть не смогу… Ну за что мне все это? За что?» — накручивала себя Эмили, глядя на огни показавшихся вдали небоскребов.
За окном кадиллака ярко светила луна…
Эпилог
Бессонная ночь, почему-то особенно быстро перетекшая в утро, а затем и в дневную встречу с Лукрецией, давала о себе знать. Припухшие веки, собранные в хвост немытые волосы, мятая одежда и красные глаза. Эмили уже около часа рассказывала своей начальнице о деталях произошедшего, о том, что Майкл не убивал Софи, обо всем, кроме… кроме того, что она теперь хозяйка клуба, что она теперь им управляет, хоть и формально, но она…
— Спасибо за Софи, Уайт… — расстроенно посмотрела на стол
— Рада была помочь.
— Ты, наверное, отдохни, статья не убежит… Если честно, твой вид пугает. — Лукреция демонстративно сморщила лицо.
— Статья… — Эмили заерзала на стуле. — С ней проблема, в общем… — Она виновато посмотрела на начальницу. — Ее не будет, простите.
— Как не будет? — удивленно подняла брови Лукреция. — Это же сенсационный материал. Ты хоть представляешь, какой будет резонанс? Нет, ты напишешь ее, Уайт. Я с тебя, видит Бог, не слезу, пока не напишешь!
— Я не поступлю так с Жюстин и с другими тоже. Для многих это единственный дом. Другого у них нет, понимаете? Я не хочу! Не хочу, чтобы после одного рабства их арестовали и поместили в другое, но уже государственное.
— Это она тебе мозги запудрила, да? Я же тебя предупреждала насчет этой твоей Жюстин! — со злостью крикнула Лукреция.
— Она мне жизнь спасла. — Голос Эмили прозвучал как никогда убедительно. — Я все решила.
— И ты готова так спокойно предать все свои цели? А как же спасение заблудших душ? А твоя мечта о должности? Как быть со всем этим, Уайт? Готова просто отказаться? — Лукреция наклонилась к Эмили. — Она же тебя и подставила, спасительница твоя. Вот слов нет, просто нет!
— Это вы меня подставили, а не она! Вы все знали, но соврали! — не сдержалась Эмили.
— Я? Да скажи я тебе правду, он бы до старости лет людей этих мучал! Так что иногда, Уайт, врать не стыдно. Нисколечко не стыдно, поняла? А теперь соберись и доведи все до конца.
— Нет. Я сама прослежу, чтобы там никого больше не обижали.
— Ты себя-то слышишь? Проследит она. Да тебя на порог не пустят больше. Вернись на землю, Уайт!
— Пусть попробуют, я же теп… — резко остановилась она, чуть не выдав о себе правду.
— Что ты? Что? — Лукреция наклонилась еще ближе.
Эмили отвела взгляд в окно и уставилась на яркий от солнца Бруклинский мост.
— Вот именно! Ничего! — откинулась в кресле Лукреция. — Поэтому чтобы статья была у меня, или уволю!
— Увольняйте, — резко встала Эмили и направилась к выходу.
— Да как ты… — явно не ожидая такого поворота, закричала Лукреция вслед уходившей Эмили. — Стой! Стой, я сказала! — Она громко ударила по столу.
— Иначе что? — Эмили вопросительно взглянула на Лукрецию. — Уволите? — с каким-то чувством триумфа добавила она и уверенно вышла из кабинета.
Закрыв дверь, Эмили еще раз посмотрела на золотистую надпись с именем и фамилией главного редактора и впервые после событий Хэллоуина искренне, от всего сердца улыбнулась. Она ее победила. Поборола тот самый необъяснимый страх, что и стал прямым виновником всего этого водоворота событий. Эмили довольно поймала себя на мысли, что она больше не боится ни Лукреции, ни ее смеха, ни ее кабинета, ни увольнений. Основательница журнала в ее глазах теперь выглядела не злобной и вызывающей ужас ведьмой, а обычной престарелой дамой, хозяйкой теряющего на глазах популярность журнала. Да, во время расследования Лукреция ей помогала, но, как убедилась Эмили, вынужденно, притворно и преследуя свою выгоду. «Я тебя больше не боюсь… Не боюсь, и точка», — с удовольствием подумала она и, забрав со стола колючего Паскаля и фото мамы, с невероятным облегчением на сердце вышла из офиса журнала «Девичьи секреты».