Грезы любви

Берд Джулия

Конечно, Тэсс не возражала, против этого, но никак не могла понять, почему так не доверяет этому человеку.

— Ничуть, как пожелаете.

— Хотя вы знатная леди, а я всего лишь жалкий слуга, у нас с вами много общего, — сказал Тарджаман.

— И что же это, по-вашему?

— Мы оба любим графа Ричарда.

Тэсс ничего не ответила, и Тарджаман, вежливо раскланявшись, вошел в камеру леди Гертруды. В руке у него была какая-то книга. Тэсс не успела разглядеть, что это была за книга.

Перкинс

ждал Тэсс возле лестницы. Она попросила его не покидать башню, пока не уйдет Тарджаман. Тэсс боялась за Гертруду. По пути из башни девушка размышляла о странном разговоре с дрессировщиком зверей. Ей казалось, что Тарджаман знал о ее тайных помыслах убить Ричарда. Он сказал, что у них есть нечто общее в отношении к Ричарду. Не значит ли это, что Тарджаман желал графу Истербаю смерти? Тэсс испугалась за Ричарда. Ей вдруг стало жаль его, но возмущение заточением Гертруды и других лоллардов пересилило теплые чувства. Тэсс исполнилась решимости не допустить гибели своих друзей.

11

— Милорд, на строительство этой часовни нет денег, — сказал Годфри. Они с Ричардом рассматривали лежащий на столе чертеж. Если вы истратите на это все деньги леди Тэсс, ничего не останется для короля Генриха, а он уже неоднократно интересовался, когда поступят деньги и войска. Он пока еще не упоминал о лоллардах, находящихся в вашей тюрьме. Милорд, король ждет ответа.

Не обращая внимания на увещевания Годфри, Ричард наклонился над чертежом часовни, выполненным мастером Армандом. Мастер стоял рядом, ожидая заключения графа. У Арманда, несмотря на молодость, уже была репутация величайшего инженера Британии.

— Превосходно, — сказал Ричард, указывая на высокие арки у входа. — Над дверью надо сделать надпись: «Часовня Хаддингтона».

— Часовню положено называть именем святого, — вмешался возмутившийся Годфри. — Не гневите Бога, милорд.

— Годфри, Бог не разгневается, если я назову часовню в честь отца леди Тэсс.

— Может, Бог и простит, но король Генрих — нет.

— Наступит время, и я выясню отношения с королем Генрихом. А сейчас мне никто и ничто не помешает доставить Тэсс радость. Я ясно выразился?

Годфри вздохнул и покорно опустил голову. Ричард повернулся к мастеру Арманду.

— Когда начнете работы?

— Надо разметить территорию и подождать, пока земля полностью оттает.

— Что ж, приступайте. Я хочу, чтобы все было сделано как можно быстрее.

Сердце Ричарда наполнилось радостью при мысли о том, как приятна будет эта новость для Тэсс. Он решил не спешить. Пусть это будет сюрпризом для нее. Он чувствовал, что готов на все, чтобы сделать Тэсс счастливой. Это желание зародилось там, в вересковой пустоши, где они танцевали вдвоем.

А в это время Тэсс неслась к покоям

Ричарда, не в силах сдержать гнев. Ей хотелось поскорее высказать графу, что он предатель. Она чувствовала, что и сэр Джон обманул ее своими россказнями о благородстве лорда Ричарда. Теперь она знала правду, горькую правду, о том, что лорд Ричард — бессердечный приспособленец, что он не только спокойно наблюдал за казнью ее отца, но и не преминет отправить на гибель и тех несчастных, которые томятся сейчас в его башне. Когда Тэсс достигла двери его спальни, она просто задыхалась от ярости. Тэсс с силой толкнула дверь и влетела в комнату.

Ричард, инженер и Годфри удивленно посмотрели на нее.

— Тэсс, я не ждал тебя. Все в порядке?

— Да.

— Позволь представить тебе мастера Арманда.

Тэсс улыбнулась:

— Не надо.

— Что с тобой, Тэсс? — удивленно спросил Ричард.

— Ты их тоже собираешься убить?

— Я никого не собираюсь убивать.

Тэсс гневно смотрела на Ричарда.

— У тебя в башне лолларды, они ждут своей печальной участи.

Наступила тишина. Мастер Арманд свернул чертежи.

— Оставьте нас одних, — произнес Ричард.

Годфри и мастер послушно удалились. Ричард подошел к окну и в упор посмотрел на Тэсс.

— Если бы я знал, как ты все это воспримешь, я бы не разрешил тебе пойти в башню.

— Ричард, пожалуйста, — умоляла Тэсс. — Отпусти их.

Не дождавшись ответа, она бросилась к нему. От волнения ноги налились тяжестью и не слушались. Тэсс спотыкалась на ровном ковре. Она так обессилела от горя, свалившегося на нее за последнее время, что ковер в спальне Ричарда казался ей непреодолимым препятствием.

— Милорд, я не узнаю в вас того человека, который был со мной так нежен на вересковом поле. Я не верю, что передо мной человек, который с такой горечью говорил о казни своего отца. — Тэсс схватила его за руку и заглянула ему в лицо, ища в нем сочувствие.

— Ричард, неужто ты не способен на сострадание?

— Способен, — грубо ответил Ричард. — И не только на сострадание.

— Тогда отпусти лоллардов.

От возмущения у Ричарда лицо покрылось красными пятнами. Он с трудом сдерживал гнев.

— Нет, не могу. Ты не соображаешь, чего просишь. Давай прекратим этот глупый разговор, — холодно сказал он.

Его слова больно ранили Тэсс. Безумием было открыть ему душу, безумием было о чем-либо просить этого бессердечного человека.

Ричард долго сдерживал гнев, потом все же не выдержал:

— Ты хочешь, чтобы я все бросил ради трех идиотов, которые открыто осуждали церковь?

— Ты хочешь сказать, что они должны были делать это тайно? Это было бы лучше?

— Это было бы безопаснее.