Гриф
Шрифт:
…Тем временем два господина, хорошо одетых, лет 50–60, прогуливались по залам импрессионистов Музея изобразительных искусств имени Пушкина.
— Ван-Гог, "Пейзаж в Оверне после дождя". Отсюда подпись не вижу, но, кажется, так она называется. Одна из моих любимых картин.
— Я ее тоже люблю. А еще — улочку на Монмартре работы Утрилло…
— Кстати, помнишь, в 1987 году мы с тобой встречались на этой улочке…
— Этой, или очень похожей…
— Мы тогда с тобой не были знакомы. Формальный контакт…
— Да… Все же лучше, когда между людьми неформальные контакты…
— Ты прав. Что же решим?
— Думаю, он зрелый профессионал. Пусть сам решает по обстановке…
— Но если он решит начать операцию «Фальшак», это может потребовать от нас очень большой денежной массы…
— У нас есть, так сказать, накопления. Недавно из Чечни просочилось 3 миллиона, постоянный канал — из Прибалтики, из Турции перебрасывают небольшими партиями…
— Но тут нужно аж 60 миллионов фальшивых баксов…
— Так это и хорошо. Сбросим все у нас собранное. Нам-то они как вещдоки уже не нужны, пользы от них грош, а сможем попробовать так тряхнуть "русскую мафию" за рубежом, что она долго не оправится от удара. Да и Отечеству подбросим неплохую сумму…
— Долги-то за бугор можно бы и не спешить отдавать, а вот пенсии, долги по зарплате, субсидии армии, оборонке — можно решить проблему на год.
— А то и дольше…
— Нет, учти, как только мы добудем 60 миллионов настоящих баксов, столько желающих — на законных основаниях — откусить от пирога найдется.
— А еще я Вламинка люблю… Вот этот его пейзаж…
"ББ". ОПЕРАЦИЯ «БЕРЕТТА»
Борис Борисович нежно погладил тугие щечки рукоятки пистолета, еще раз перечитал гравировку на стволе: "Дуче итальянского народа Бенито Муссолини от фирмы Пьетро Беретта".
Борис Борисович довольно ухмыльнулся.
— Конечно, главное в их отношениях — деньги, надежность, гарантированность, так сказать, инвестиций. И все же, все же… Когда в руках всесильного казначея европейской мафии дона Джузеппе Пердуччи окажется этот пистолет, доверия и взаимной симпатии будет еще больше.
Что касается самого Бориса Борисовича, то он за ответной симпатией не постоит.
Борис Борисович люто ненавидел дона Джузеппе Пердуччи.
Не потому, что тот был богат, знатен, силен… Знатность можно купить, силен тот, у кого больше денег, а богатством они еще могут поспорить.
Как ни странно, трезвый политик и циничный делец, Борис Борисович был необычайно уязвим и раним. И вот уже шесть лет он не мог забыть, как при первом знакомстве дон Джузеппе несколько раз переспросил, как имя Бориса Борисовича.
— Брис Брисыч, — несколько раз скороговоркой повторил представитель России на международном съезде мафии. Наконец не выдержал паузы и сказал: Можно просто «Борис».
Не хватало еще, чтобы он предложил называть себя просто «Борей». Этой минуты унижения Борис Борисович не мог простить дону Джузеппе. И не сможет простить никогда. Знал наверняка, сволочь старая, как его зовут, но переспрашивал, чтоб унизить.
Хотя, с другой стороны, кто его 7–8 лет назад знал в Европе?
Восемь лет назад Борис Борисович сделал ставку на «клан». И выиграл. Присосался к государственной кормушке. И доил, доил большую корову по имени Россия. Вместе с кланом… Собственно, своих капиталов 8 лет назад у него не было. Может, и прав Джузеппе, что не обратил на него внимания при первой встрече, — в кругу европейской мафии ценят реальные деньги и реальную власть.
Но вот прошло 8 лет, и у Бориса Борисовича появилась эта реальная власть, тесно связанная с «кланом». Что дальше?
А дальше возможна катастрофа, пожевал мокрыми губами Борис Борисович, с трудом отдирая пальцы рук от рукояток кресла, вставая, делая несколько неуверенных шагов по кабинету, распрямляя спину. Мелькнула мысль, не имевшая прямого отношения к основным раздумьям: и на хрена власть, деньги, положение, если болит поясница, выскакивает кровавая шишка геморроя и руки никак не отцепишь от того, во что они впились? Нет времени, ни на что нет времени, и главное — нет времени, чтобы заняться вплотную своим здоровьем. Вот решит он проблему переброски общака СНГ за бугор и займется врачеванием своих болячек. Перво-наперво отдохнет месячишко в санатории в Швейцарии, подлечит остеохондроз. Потом полежит в клинике профессора Лабриера в Нанси — если у него действительно болезнь Паркинсона, как каркает эта старая падла Гриф, — надо и головку подлечить. А геморрой сейчас быстро лечат и безболезненно оперируют в любой западной клинике. Поскорее бы уехать из этой страны… Но как «перегнать» общак за бугор?..
60 миллионов долларов, все банкноты проверены на новейшей американской аппаратуре. Чистый нал. Это не считая инвестиций в европейскую промышленность, в здания, сооружения, курорты и гостиницы. Чистый нал, без налогов, так сказать.
Тут один придурок, молодой юрист, правда, недоучившийся, — но это, может, и хорошо — смелее действует, — предложил ход. Надо застраховать какую-нибудь реальную или несуществующую фигню на крупную сумму денег. Например, построенный на его деньги храм Пресвятой Богородицы в селе Всехсвятское.
Застраховать эту церквушку с иконами, — пусть старыми, намоленными ХVII века, но все ж не Рублев с Дионисием, — на 60 миллионов долларов.
Красиво… Но страховая компания может теоретически отказаться. Слишком велика разница между суммой страховки и реальной стоимостью церкви со всем ее содержимым.
А что если застраховать то, чего нет? Как тогда стоимость определишь?
А чего это у нас нет? А например, какой-нибудь в прошлом известной реликвии, до сих пор не найденной. Например, объявить о поиске трона Ивана Грозного с навершием, украшенным знаменитым рубином шаха Аббаса, украденным в конце ХVII века. Или создать постоянно действующую экспедицию по поиску библиотеки Ивана Грозного. У Грозного царя, как помнилось Борису Борисовичу со студенческих лет, было две библиотеки — в одной была более доступная литература и преобладали книги на русском языке, в другой были античные рукописи…
Борису Борисовичу эта мысль начинала все больше нравиться. Он стал узнавать подробности утери библиотеки. Через несколько дней он знал об утраченной библиотеке Ивана Грозного все, даже то, чего не знали ученые-историки — полное библиографическое описание, имена древних библиографов, составлявших первые списки Иоанновых книг…
Казни, которым подвергал Иван Грозный приближенных (в том числе и теx, кто занимался его "античной библиотекой"), гибель многих из знакомых с ее фондами современников царя привели к тому, что к началу ХVII века уже не осталось лиц, помнивших о замурованных в подземных царских кладовых бесценных рукописях.