Грифон торжествует. Проклятие Зарстора
Шрифт:
— Пять… — услышала она рядом с собой голос мальчика. Он тоже прополз немного вперёд, так что они соприкоснулись плечами.
— Может, и больше, — с удовлетворением ответила она.
— В некоторых бандах людей больше, чем лошадей.
— Надо снова уходить в холмы, — мрачно заметил он.
— Туда или в Пустыню.
Вопреки своему желанию, Бриксия посочувствовала ему. Она негодовала из-за того, что нужно думать о ком-то, кроме себя самой, но если эти двое уйдут без запасов, без умения жить в дикой местности — а она догадывалась, что у них нет этого умения, — их можно считать погибшими. Её раздражало, что что-то не позволяет ей уйти, предоставить этих двоих судьбе, которую они заслужили своей глупостью.
— У твоего лорда нет родичей, которые приютили бы его? — спросила она.
— Нет. Он… его не всегда принимали жители нижних долин. Я же говорил, что у него другая кровь… ИХ кровь… — у жителя Долин слово «ИХ» могло означать только одно — чужаков, которым когда-то принадлежала эта земля. — Это… это и сделало его таким, каким он был… каков он есть. Ты не понимаешь… Ты видела его только здесь и сейчас, — голос мальчика стал страстным шёпотом, как будто он боялся потерять контроль над собой. — А он великий воин… и учёный. Он знает такое, чего не знают и не понимают другие лорды Долин. Он мог призвать к себе птиц и говорить с ними — я видел, как он это делал! И не было такой лошади, которая не пришла бы к нему и не позволила сесть на себя. Он насылал сонные чары на раненых. Я даже видел, как он наложил руки на рану, чёрную от яда, и приказал плоти излечиться — и так и случилось! Но никто не может излечить его самого, никто!
Мальчик опустил голову и спрятал лицо в руках. Он лежал неподвижно, но Бриксия пошевелилась, словно от него на девушку перешло всепоглощающее ощущение боли и потери.
— Ты был его оруженосцем?
— Да, после смерти Яртара я нёс его щит. Но на самом деле я не оруженосец. Наверно, стал бы им когда-нибудь, если бы всё было хорошо. Лорд принял меня в свой дом от дальних родственников своей матери. Мне не на что было рассчитывать… у нас всего лишь пограничная сторожевая башня… и у меня двое старших братьев… так что меня там ничего не ждало. Всё равно теперь уже ничего нет… ничего, кроме моего лорда… кроме моего лорда.
Голос его звучал хрипло, он обессиленно согнул плечи. Бриксия знала, что он ненавидит себя за это проявление чувств. Нужно оставить его одного и больше не расспрашивать.
Отвернувшись, она отползла от наблюдательного пункта. Но… там, где они оставили лорда Марбона, никого не было. Она быстро осмотрелась: кругом ничего не было видно…
Глава 4
— Он исчез!
Услышав её крик, мальчик тут же подполз к ней и вскочил на ноги, совершенно не обращая внимания на возможных наблюдателей снизу. Бриксия попыталась схватить его, напомнить об опасности. Но не успела, он уже исчез в кустах по другую сторону этой небольшой поляны. Очевидно, его интересовал только его господин.
Бриксия осталась на месте. Теперь, когда они ушли из ловушки, ей незачем больше сопровождать этих двоих. Совсем незачем. И всё же, что бы ни говорило ей благоразумие, спустя какое-то время она неохотно двинулась вслед за мальчиком.
Уты тоже не было видно. Может, кошка по какой-то причине ушла с лордом Марбоном. Бриксия медленно пробиралась через кусты в том направлении, в котором исчез мальчик.
Судьба по-прежнему благоприятствовала им: за кустами оказалась выемка, заросшая лианами и молодой порослью кустарников. Сломанные ветви и листья обозначили дорогу безумца. Бриксия осторожно шла по этой ложбине. И хотя вероятность, что на неё мог напасть какой-нибудь дикий зверь, была невелика, в таких зарослях могли прятаться и другие опасные существа.
Что-то угрожающее было в этих кустах, в этой поросли с мясистыми тёмно-зелёными листьями, такими тёмными, что казались почерневшими. Некоторые были покрыты красными или ржавыми красно-коричневыми прожилками, похожими по цвету на засохшую кровь.
Рядом со сломанными ветками ощущался сильный неприятный запах, отличный от запаха растительности.
Сами стволы и ветви были чёрными; касаясь тела и рук Бриксии, они оставляли полосы, словно выделяли какую-то жидкость. Девушка с помощью копья, как могла, отводила их со своей дороги.
Вскоре Бриксия заподозрила, что эта ложбина, проходившая между двумя склонами, не могла быть естественной. Если бы она шла вниз по склону, с севера, то ещё можно было бы подумать, что её оставил пересохший ручей. Но она шла с востока на запад, вдоль хребта. Наверное, эта канава была когда-то выкопана, чтобы скрыть тех, кто выбирается из потайного хода, и тайно вывести их к Пустыне.
Бриксия дважды останавливалась, собираясь повернуть назад или по крайней мере уйти с этой зловещей тропы. Но каждый раз, с сомнением осмотрев откосы (заросли там были гораздо гуще), она отказывалась от этой мысли.
Во время последней остановки какой-то незнакомый звук заставил её схватить копьё. Не голос, не хруст ветви впереди или сзади. Она стояла в тёмном туннеле, по-видимому, совершенно одна.
Нет, этот звук не от шевелящихся на ветру листьев, не…
Девушка посмотрела назад, туда, откуда пришла, пытаясь определить, что же это был за звук. Какое-то звяканье, стук, как будто стучали зубы. Она слышала раза два такой звук, когда Ута следила за птицей, которую не могла достать.
— Ута! — негромко позвала Бриксия, но в глубине души она понимала, что это не кошка. Звуки были вполне членораздельные, как речь на чужом языке, которую она не может перевести.
Сзади? Нет, напряжённо прислушавшись, она была теперь уверена, что звук исходил не сзади и не спереди по ходу ложбины, которая так сильно заросла, что ветви начали соединяться у неё над головой. Она взглянула вниз, и в ней заклубился холодный страх: звук доносился из-под земли!
Инстинкт говорил ей, что нужно бежать вперёд. Но… может быть, её и подталкивают к этому. Она заставила себя остановиться и наклонила голову, вслушиваясь в невнятное щёлканье. И увидела: дорога впереди, едва заметная в сумерках и тени растений, на глазах изменялась! Под толстым ковром листьев, в который бесшумно погружались босые ноги, появилась впадина. Сама поверхность изгибалась — да, она видела изменение. Внезапно она представила себе, как тропа опускается вниз, в какую-то пропасть, прихватив и её с собой. А там, в пропасти, у неё под ногами, ждёт…
Больше она не могла рисковать колебаться здесь! Бриксия со страхом взглянула на толстый слой земли, превращавшийся в грязь под ногами. А что, если оттуда вылезет… какое-то существо и схватит её?
Девушка вздрогнула и побежала. Стены ложбины постепенно поднялись — или тропа углубилась — и путь стал более отчетливым. Больше не нужно было пробираться сквозь заросли. Напрягая зрение, Бриксия различала следы в пыли. Остальные — или по крайней мере один из них — впереди. Теперь ей чрезвычайно захотелось попасть в общество нормальных людей.