Гринвуд
Шрифт:
Лиам был зачарован и напуган, а что, если фэйри собираются напасть на курсантов? В момент, когда эта мысль посетила его, большинство фэйри встрепенулись и уставились в западную сторону парка. Полковник-лепрекон сорвал с головы двууголку, махнул ею старому брауни с горном и бросился к стволу. Лиам в то время находился на южной стороне поляны, поэтому отчетливо видел, как из-за деревьев выползли шесть гигантских крыс, в которых он безошибочно определил охотников. Они не спешили, а вот войско фэйри пришло в движение. Брауни-горнист протрубил готовность, и воинство не просто приготовилось, оно стало в четкие боевые порядки, разделившись на отряды по росту и вооружению.
Полковник тем временем уже летел над своим войском в плетеной корзине, несомой дюжиной крылатых эльфов и, не выпуская трубки изо рта, выкрикивал приказы. Он едва не переваливался через бортик, и эльфы выкручивались, как могли, чтобы удержать командира. Повинуясь его приказам, отряды самых больших фэйри перестроились на западную сторону, но ни фланги ни тыл не остались без защитников. А под самой кроной широким кольцом расположились самые мелкие из крылатых - наблюдатели.
Крысы остановились, посмотрели на противостоящее им воинство и начали превращаться. До этого момента Лиам не понимал, зачем фэйри выставлять столько воинов против шести охотников. Но сначала затрещала крысиная шкурка, а потом, не выдержав боли превращения, начали визжать саамы крысы. Лепрекон наблюдал за всем этим с невозмутимостью старого вояки и джентльмена. По старым законам войны он дал крысам время на превращение.
– Глупец, - подумал Лиам, наблюдая за тем, как растут крысы, - нужно нападать, пока они уязвимы.
– А охотники тем временем закончили. Шесть бесформенных, вонючих куч старого тряпья лежали на земле и тяжело дышали. Самый сильный крысолюд поднялся первым, он был похож скорее на сгорбленного, немощного старика в старом рубище, нежели на что-то опасное. Его лицо было скрыто под длинным капюшоном, а руки по-монашески упрятаны в огромные рукава. И все же он был втрое больше самого высокого фэйри. Больше Лепрекон ждать не стал.
– В атаку!
– заорал он и эхом ему отозвался горнист. Внезапно из-за раскидистых ветвей грянули ружейные выстрелы, но большинство маленьких свинцовых пуль было остановлено тряпными доспехами крыс. Только одного из них пуля щелкнула под капюшоном, оставив там маленькую кровоточащую ссадину. Невидимых стрелков поддержали крылатые эльфы, выпустив тучку мелких как иголки стрел. Они вязли в рубище, иногда попадали под капюшон, которыми крысолюди прикрыли глаза, но не наносили серьезного урона. И все это было лишь отвлекающим маневром, дабы самые высокие и сильные фэйри из этого войска - хобгоблины смогли беспрепятственно подобраться к врагу.
Им почти удалось, первый хоб занес топор, целясь крысолюду в колено, и тот же час был отправлен в полет через дружеские порядки ударом гибкого полутораметрового хвоста. Крысолюди тоже притворялись. Хобгоблины полетели в стороны, как мячики. У всех, кроме главаря оказалось оружие. Короткие, кривые, но устрашающего вида лезвия рвали фэйри пополам. У одного крысолюда оказался цеп. Меньшая его часть была густо усеяна ржавыми гвоздями. Они мгновенно окрасились кровью. Крыс махнул цепом над собой и не успевший отлететь эльф так и остался висеть на гвоздях.
И тут десяток кошек прыгнуло с ветвей, в воздухе превращаясь в паков - фейри никак не меньше хобгоблинов в росте, но тоньше станом и гораздо проворнее. Они не ставили себе в задачу нанести урон, просто стаскивали с врагов капюшоны. Тот же час стрелки в ветвях провели новый залп. Только главарь успел уклониться от неожиданной атаки одного пака и пробить другого длинными когтями. У бедняги внутренности вылезли, но главарю показалось этого мало. Он сунул фэйри под капюшон, откусил ему рыжую, лохматую голову и бросил тело в ветви. То ли он попал, то ли просто зацепил ветвь, но два гремлина с кремневыми ружьями полетели вниз. Голову же крысолюд выплюнул в подвернувшегося брауни, припечатав того к земли.
Атака имела успех. Стрельба гремлинов и эльфов ослепила троих крыс и брауни с хобгоблинами, подрубив им коленья, старались отрубить голову, но ослепшие крысы молотили в воздухе своими клинками и фэйри приходилось осторожничать. А вот крысолюда, вооруженного цепом, убил чернявый пак. Он прыгнул с земли как кошка и, обратившись обратно в воздухе, рубанул его по шее самодельной глефой , клинок которой заменяло лезвие опасной бритвы.
Потеряв сразу троих воинов, главарь издал жуткий клич - что-то среднее между пронзительным писком и собачьим лаем. В тот же час с восточной стороны парка на защитников вылетело трое уже обращенных крыс. В отличие от своих собратьев они были одеты в старые, поношенные, но все еще добротные кожаные доспехи со стальными заклепками, а вооружены - сильно изогнутыми саблями восточного типа и маленькими щитами. Мелочь, что защищала восток дуба пала почти моментально. Трое эльфов наблюдателей бросились к полковнику, командовавшему защитой на западе от дуба.
Едва лепрекон понял их, он перевалился за край корзины и замахал горнисту двууголкой, что-то выкрикивая. Что Лиам не понял, но горнист сообразил. Он выдал серию быстрых мелодий и парк на юге взорвался веселым собачьим лаем и залихватским гиканьем. Никогда, слушая старинные легенды, Лиам не мог представить клурихонов воинами. Но примерно два десятка этих преследователей пьяниц вылетело на поляну верхом на собаках. Кавалерия? Нет. Клурихоны внесли в ярость боя нездоровую радость и веселье. Они метали в крысолюдей глиняные бутылки и хохотали.
За всем этим фарсом Лиам и не заметил, как в животе затрепетали бабочки, а когда боль резанула по затылку, было уже поздно.
– Святые небеса, только не туда!
– подумал он, но на всякий случай вытянул стилет и скиннер.
– Да что они могут против сабель?
– И тут же удивился сам себе. Было немыслимо, невероятно, но Лиам поддерживал Фэйри! Он еще успел увидеть, как эльфы запустили зажигательные стрелы и трое крысолюдей вспыхнули, как факелы. А клурихоны бешено носились по кругу и хохотали. Потом глаза заволокло туманной дымкой. Лиам попробовал развернуться и уйти, но уже не смог.
Глава 16
– Эй, парнишка!
– Лепрекон похлопал Лиама по щеке, но реакции не последовало. Тогда он снял левый башмак и довольно сильно треснул им парня по лицу.
– Хр-р-р, - издал Лиам странный звук, рывком сел и ухватился за челюсть. За спиной у него был дуб, а впереди стоял лепрекон. А вот за спиной лепрекона два хобгоблина с мясницкими тесаками деловито разделывали вожака крыс.
– Извини, - произнес невинным голосом лепрекон и надел башмак на ногу.
– Э-э-э.
– Предупреждаю сразу. Золота у меня нет, желания я не исполняю, - уже более сурово произнес он.
– Да мне как бы и не нужно...
– Вот и прекрасно...
– уже веселее начал лепрекон, но его бесцеремонно перебил клурихон в зеленом сюртуке и мятой треуголке.
– Парень, это было здорово!
– он оперся на лепрекона грязной рукой и, запрокинув голову, отхлебнул из глиняной бутылки.
– Будешь?
– он протянул бутылку.
– Спасибо, - решил не отказываться Лиам. Злить фэйри не стоит. Бутылка была маленькой, объемом, примерно в рюмку. Лиам взял ее двумя пальцами и только сейчас заметил, насколько похожи клурихон с лепреконом. Правда на лице первого играла веселая улыбка, и на ногах держался он с трудом, а лепрекон, похоже был не в восторге от такого общества.