Гробовое молчание
Шрифт:
— Простите, мне нужно немного подумать… — Она нервно сглотнула. — На самом деле он не очень много расспрашивал о Шарлотте. Его вопросы в основном касались другой девочки.
— Лоры Фан.
— И других.
— Других?
— У него был список. Длинный список — возможно, из двух десятков имен. Он спросил, узнаю ли я кого-нибудь. Учился ли кто-нибудь из них в Болтонской академии. Я ответила, что нет.
— Вы помните какие-нибудь имена из этого списка?
— Нет. Я же говорю — я не знала никого из них. Он сказал мне, что все эти девочки пропали так же, как Лора. — Госпожа Форсайт выпрямилась и поглядела на Джейн. —
26
— Это списки звонков Ингерсолла по мобильному и городскому телефонам, — сообщил Тань, раскладывая страницы по столу для совещаний, чтобы они были видны Фросту и Джейн. — Перечень всех исходящих и входящих звонков за последний месяц. На первый взгляд ничего необычного здесь нет. Все очень буднично. Звонки дочери, стоматологу, оператору кабельного телевидения, в компанию по выпуску кредиток. Звонок в рыбацкий лагерь в Мэне, где он останавливался. И многочисленные звонки в пиццерию, что находится чуть дальше по его же улице.
— Бог мой, он ел очень много пиццы, — заметил Фрост.
— Вы также заметите, что он звонил родственникам жертв убийства в «Красном фениксе». Эти самые звонки были сделаны тридцатого марта и первого апреля. Как раз на годовщину убийства.
— Я говорил с госпожой Гилмор и Марком Мэллори, — подхватил Фрост. — Они подтвердили, что Ингерсолл звонил им, чтобы узнать, получили ли они, как и он сам, обычные ежегодные послания. Такие же, какие приходили им регулярно.
— А еще в этом списке есть несколько звонков, которых я вообще не понимаю, — признался Тань. — Они кажутся совершенно случайными. — Он ткнул пальцем в один из номеров. — Например, этот. Шестое апреля, Лоуэлл. Собачья парикмахерская «Мой лучший друг». — Тань посмотрел на коллег. — Насколько нам известно, у Ингерсолла никогда не было собаки.
— Может быть, он встречался с собачьей парикмахершей, — предположила Джейн.
— Я позвонил по этому номеру, — продолжал Тань. — Там никогда не слышали о нем, и он не состоял в списке их клиентов. Я подумал: может, Ингерсолл неправильно набрал номер? — Джонни указал на другую запись. — А потом вот этот звонок. Восьмое апреля, Вустер. Это номер магазина нижнего белья «Гардероб для особ».
Джейн поморщилась.
— Я не уверена, что мне интересны такие подробности.
— Когда я поговорил с людьми из магазина, — объяснил Тань, — никто из них не вспомнил фамилию Ингерсолл. Поэтому я предположил, что это еще один неправильно набранный номер.
— Обоснованное предположение.
— И все же неверное. Он не просто так звонил по этому номеру.
— Ну пожалуйста, скажи, что он покупал эротичное белье для своей подружки, а не для себя, — взмолилась Джейн.
— Эротичное белье тут ни при чем. Он звонил вовсе не в «Гардероб для особ», а тому, кто раньше владел этим номером телефона.
Джейн нахмурилась.
— С чего ты решил?
— После твоего визита в Болтонскую академию я, как ты и просила, поднял базу данных штата по пропавшим девочкам. И составил список всех девушек, пропавших в Массачусетсе за последние двадцать пять лет.
— За такой длительный срок? — удивился Фрост.
— Шарлотта пропала девятнадцать лет назад. Лора Фан — двадцать один год назад. Я условно выбрал двадцатипятилетний отрезок, чтобы у меня был хороший запас. И очень рад этому. — Тань вынул
— Кто такой Грегори Боулс? — спросил Фрост.
Просматривая список номеров на странице, Джейн внезапно ощутила трепет. Она поняла.
— Это номера из базы данных по пропавшим детям. — Риццоли подняла взгляд.
Тань кивнул.
— Грегори Боулс — отец исчезнувшей девушки. Я собирался просмотреть все подобные дела, по-прежнему не закрытые в нашем штате. Дела по девушкам моложе восемнадцати, которые пропали в течение последних двадцати пяти лет. — Он указал на свою пухлую папку. — Но потом я понял, что это неподъемный труд — изучать все дела, пытаясь отыскать связь с Шарлоттой или Лорой. Честно говоря, я был несколько раздосадован, что мне поручили это задание, потому что оно показалось мне бессмысленной возней.
— Но ведь ты все-таки что-то обнаружил, — возразила Джейн.
— Да. Я додумался, что нужно сверить телефоны из той базы данных со списком звонков Ингерсолла. Со всеми звонками, которые он делал с городского и мобильного телефонов. Судя по списку, он начал разыскивать некоторых родственников в начале апреля. А потом вовсе прекратил звонить. И с мобильного, и с городского.
— Потому что решил, будто за ним следят, — догадалась Джейн. Это подозрение оправдалось — криминалисты отыскали электронного жучка в его городском телефоне.
— Если основываться на тех звонках, которые он все-таки сделал, вот интересовавшие его девушки. — Тань выложил перед Джейн страницу со списком.
В нем было только три имени.
— Что нам о них известно?
— Подростки разного возраста — тринадцати, пятнадцати и шестнадцати лет. Все они пропали в радиусе двухсот пятидесяти километров от Бостона. Две были белые, одна — азиатка.
— Как Лора Фан, — понял Фрост.
— Есть еще одно сходство с Лорой, — продолжил Тань. — Они были, что называется, хорошими девочками. Получали высокие оценки. Не совершали никаких правонарушений, так что считать их беглянками нет оснований. Возможно, именно поэтому Ингерсолл сгруппировал их в собственный список. Он считал это общим знаменателем.
— Сколько лет этим делам? — поинтересовался Фрост.
— Все девочки пропали более двадцати лет назад.
— Так значит, он занимался старыми делами? Почему же не взяться за более новые?
— Не знаю. Возможно, он только начал работать над этим. Если бы его не убили, вероятно, он обнаружил бы и другие имена. Больше всего меня интересует, зачем он вообще ввязался в эту историю. Когда Ингерсолл служил в Бостонском ПУ, он не работал по делам об исчезновениях, так зачем было браться за них сейчас? Неужели в отставке настолько тоскливо?