Грохот ледника

Акофина Ольга

– Вова, ты пока будешь жить у Марины и Андрея, – жёстко сказал Глеб.

– Не на улице?

– Ну что ты, сынок, – сказала Марина и обняла его.

– Мама, мама, – заплакал Вова у неё в объятиях. – Милая мама, забери меня.

– Сейчас Глеб нас довезёт до дома, и ты больше никогда не будешь жить в больнице, – ласково ответила она и с благодарностью посмотрела на Глеба.

А Глеб передёрнул плечами, он ненавидел сентиментальные сцены.

Через пару дней Глеб привёз для Володи одежду

и ноутбук, он не хотел вводить Марину и Андрея в лишние траты, поэтому сам приобрел для брата необходимую на первое время одежду, купил компьютер с наушниками. Дверь ему открыл Андрей, Володя спал, Марина вышла в магазин.

– Я только передать вещи, – сказал Глеб

– Заходи, кофе выпьешь? Марина сейчас придёт.

– Мне некогда.

– Глеб, мы никогда с тобой не разговаривали, удели пять минут.

Странные светлые глаза сына пристально посмотрели на него, он кивнул и прошёл на кухню.

– Ты знаешь, Володя не так плох, его подлечили, и он нам за эти пару дней рассказал, как вы жили раньше.

– Жалуется на меня? Значит, действительно, поправляется. Он, знаешь ли, когда был в более-менее здравом уме, всегда ныл и жаловался, – усмехнулся Глеб.

– Он рассказал, что ты всегда бы ему за отца, и за мать, и за брата, что ты его воспитывал, лечил, помогал. Про какую-то тётку или кто там она вам была, которая не давала вам еду, била вас, как ты, защищая Вову, брал побои на себя.

– Надо же, – оборвал Андрея Глеб, – неужели он об этом вспомнил? А то он всё время считал, что я его только подавляю и терроризирую.

– Володе ты заменял родителей, а тебе кто их заменял?

– Никто, – ответил Глеб, прикуривая.

– Прости, я ничего не знал о вашем существовании.

– Прекрати, пожалуйста, – оборвал Андрея Глеб,– я не собираюсь выслушивать «исповедь грешника», я сам не святой. Как ты мог узнать, если моя мать не знала от кого мы?

– Я помню её красивая блондинка, я работал тогда при гостинице, я был женат уже, но мы понравились друг другу, и…

– Андрей, ты меня за идиота считаешь? Лена работала там проституткой, и так просто бы она тебе не дала. Заплатил и вперёд, без всяких «понравились».

Андрей опустил голову, покосившись на дверь, не пришла ли Марина.

– Да, ты прав. Молоденькая, хорошенькая, не смог удержаться, платил ей, и почти после каждой своей смены уводил её в подсобку. Правда, всё это было недолго, деньги кончились, а дома жена и ребёнок. Но она ничего не сказала про беременность. Без денег я ничего не мог сделать, а потом она исчезла. Ты извини, что я тебе всё это рассказываю.

– Да ладно, чего я только не насмотрелся и не наслушался о матери и можешь не извиняться.

– Так здорово, что у меня оказалось ещё два сына.

– Я не буду прыгать вокруг тебя в щенячьем восторге из-за того, что у меня появился отец. Я прекрасно жил без тебя все эти годы. И меня как-то особо не интересовало кто же ты, и сейчас для меня уже тем более неактуально.

Не было у меня юбки мамы или широких папиных плеч, за которыми можно было спрятаться, поэтому я всё могу и умею сам, я в себе уверен на сто процентов, ещё неизвестно, чтобы из меня получилось, будь по-другому. Я очень благодарен за то, что ты заботишься о Вовке, а меня, пожалуйста, избавь от этого. Есть Вова, и он с благодарностью примет любую вашу заботу.

В кого он такой, твёрдый, как гранит? В мать? Вряд ли она была такой, если судить по рассказам Володи. Тогда в кого? Наверное, он потому такой, потому что, стебелёк, который растёт один и подвергается любым стихиям, крепнет, и его уже не сломить никаким ветрам. Хлопнула дверь, пришла Марина.

– Я привёз Вове вещи и ноутбук, – сказал Глеб, – отцу передал всё, мне пора.

– Сынок, давай кофе выпьешь, пообедаешь?

– Нет времени.

Но тут на кухню зашёл сонный Вовка, и увидев Глеба очень обрадовался, попытался обнять его, но Глеб отстранился, и лицо Вовы скривилось от обиды.

– Держи от меня дистанцию. Я тебе тут кое-что привёз.

– Братик, спасибо и прости меня, прости.

Но Глеба не трогали его слёзы, Марина умоляюще смотрела на него, а Андрей сказал:

– Глеб, подключи ему ноутбук, и покажи, мы с матерью не справимся.

– Чего там уметь то?

Андрей сверлил Глеба глазами.

– Глеб, пожалуйста.

– Ладно, где там твоя комната, показывай, – обратился Глеб к Вовке.

Пока Глеб подключал компьютер, Вова, понурив голову стоял рядом, потом робко погладил его по руке.

– Братик, милый, ты сердишься?

– Ты устроил погром и чуть не убил меня, чего мне сердиться?

Глеб сбросил руку Вовы.

– А ещё ты связался с этой дрянью и сливал ей всю информацию обо мне, и похоронил меня, хотя видел, что в гробу не я.

– Я плохо помню, почему я так поступил.

Володя упал на диван, закрыв лицо ладонями и заплакал.

– Но, когда мы похоронили тебя, мама уехала, я надеялся, что она возьмёт меня с собой, будет заботиться, но нет. Я остался один, я ничего ведь не умею и не знаю, и не жил один никогда, приходила сиделка пару раз в неделю и всё. Я оказался никому ненужным, боялся в этой большой квартире, без тебя, без мамы, мне было так плохо, так страшно. Я не знал, куда делся настоящий ты, как всё исправить, где тебя искать.

– С этим всё ясно. А дальше что случилось? Почему ты поддался Ирине?

– Ты вернулся, стал приводить эту рыженькую девушку, она дразнила меня, я видел её грудь, бёдра, я постоянно слышал, как вы занимались этим. Мне так хотелось тоже, но на меня девушки внимания не обращали.

– Что ж ты не сказал? Я б тебе пригласил кого-нибудь.

– Стыдно такое говорить. А Ира нашла меня, и позволила трогать себя, если я буду рассказывать ей о тебе. А если мне нечего было рассказать, она лишала меня всего, а мне так хотелось.