Грохот ледника
Шрифт:
Ну что ж, картина ясна. Подсадила его на секс, Володьке понравилось, отказаться уже не мог, другие женщины игнорировали его, да и не умел он добиваться расположения прекрасного пола. К нему за советом боялся и стыдился подойти. А тут ещё он то с Машей, то ещё с кем-то, не стесняясь Вовки. Так что, считай сам толкнул его в хищные объятия Ирины. Хороший брат, нечего сказать, хоть бы подумал, прежде, чем что-то делать, ведь, как не крути, Вовка не совсем здоров и очень доверчив. Но куда там? Разве он думает о ком-то, кроме себя? Так что, Глеб, бросил больного братишку, вот и получил, и
– А потом ты выгнал меня, и Ира стала мне давать какие-то лекарства, делать уколы, говорила, что мне станет лучше, что я буду, как ты, но мне от них было нехорошо. Но ведь ты мне тоже делал уколы, и давал таблетки, и мне становилось лучше, а от её лечения хуже. Я так боюсь, что она найдёт меня и снова станет этим пичкать.
Глеб подошёл к Вове, положил ему руку на плечо.
– Не бойся, она больше тебя не найдет, она навсегда уехала и вернуться не сможет.
– Ты её выслал? Правильно, а то она мне говорила, что тебя надо покалечить, изуродовать лицо, что-нибудь отрезать. Но я не хотел причинить тебе боль, я сопротивлялся. Но тогда она перестала мне давать лекарства, мне от них было плохо, но без них ещё хуже.
Вовка плакал, раскачиваясь из стороны в сторону на диване, Глеб присел рядом и прижал голову брата к своему плечу. Ни в чём Вовка не виноват, Ирина избрала его орудием мести, вот и всё, хотела тебя покалечить, но не своими руками. Вспомни себя, Глеб, ты был здоров, но и ты под воздействием наркотиков не ведал, что творил, как ты издевался над Соней, подумать страшно. Так что же ждать от Вовки?
– Ну всё, всё, – сказал Глеб, – обещай теперь слушать меня и Марину с Андреем, и всё будет хорошо.
– Ты простил меня? Я так люблю тебя, я хочу, чтобы ты снова был моим братом.
– Я всегда буду твоим братом. Тебе будет тут хорошо, я буду тебя навещать, немного поправишься, познакомлю тебя с племянником.
Андрей молча вопросительно кивнул Марине, стоящей у двери в комнату Вовки. И Марина также молча ответила, что всё в порядке
Глава 70. Огонь моих глаз
Глеб и Марго лежали в постели в парижской квартире Маргариты. Она была замужем, у него была жена и ребёнок, но здесь они были только вдвоём, и кроме друг друга у них не было никого. С ней Глеб забывал свою семью, проблемы на работе. С ним Маргариты не думала о нелюбимом муже… Здесь они отдыхали душой и телом, здесь они любили друг друга, но эти встречи были лишь кратковременным помешательством. Глеб никогда бы не бросил свою семью, а Маргарита – не отказалась от своего положения, которое заняла благодаря выгодному замужеству. Всего пара дней стонов, поцелуев и безумных слов, а потом каждый возвратиться в свой мир. Каждый из них давно понял, что жизнь не может быть вечным праздником.
А как-то Глебу позвонила Яна.
– Знаешь, Глеб, я ухожу со сцены, – сказала она, – всё, финита ля комедия.
– Что случилось?
– Просто я больше не могу притворяться. Чувствую, что, если я ещё спою хоть пару своих песен меня стошнит прямо на сцене.
– Ты ведь этого хотела.
– Я устала, Волков. Мне почти
– Может сменить амплуа?
– Нет, СТЕШУ мне из себя больше не изжить. Она прёт наружу, я уже в жизни себя ощущаю глуповатой куклой. А я не такая, я ненавижу СТЕШУ.
– Я знаю, ты моя Янка и больше никто, и я ненавижу СТЕШУ, и всегда выключаю телевизор, если её показывают. Но что ты думаешь делать?
– Я возвращаюсь домой. Домой, домой, к чёрту Москву, к чёрту Кутузовский, к чёрту СТЕШУ.
– Знаешь, по-моему, она – полная дура.
– Жди меня, я скоро буду дома.
– Если ты ещё не знаешь, чем заняться в Питере, я приглашаю тебя работать к себе в фирму. Только у меня придётся работать головой, а не крутить попой.
В один из вечеров Глеб и Влад сидели в прибрежном ресторане.
– Я так рад, что всё наладилось, – сказал Влад.
Глеб сделал затяжку и, смотря в окно, сказал:
– Разве может всё наладиться навсегда?
– Надеюсь, что тебя больше не посещают мысли, что всегда всё не вечно?
– А ты в это веришь? – спросил Глеб.
– Без проблем жить тоже неинтересно, но трагедий хватит.
– Как знать, Влад, как знать. В жизни всё непредсказуемо, тем она и интересна.
– Я точно знаю, Wolf, все катастрофы давно позади. А с неприятностями мы как-нибудь справимся. Или ты беспокоишься, что твоя бывшая Ирина вновь появится?
Глеб покачал головой.
– Она никогда больше не появится.
Влад пристально посмотрел на Глеба.
– Ты что-то о ней знаешь?
– Знаю, что больше она никогда не беспокоит меня, да и кому-либо жизнь тоже никогда не испортит.
– Глеб, что ты с ней сделал? – голос Влада дрогнул.
– Ты и так всё понял, не так ли? – сквозь сиреневый дым на Влада пристально смотрели холодные глаза.
– О боже, – произнёс Влад, – Когда же?
– Почти сразу, как я вышел из больницы.
– И ты молчал?
– И сейчас молчу. И ты, мой дорогой друг, ничего не знаешь. Всё, закрыли. Так ты спрашивал, чего мне жаль? Иногда мне жаль, что всё позади.
Влад еще пару минут отходил от шока, но всё же взял себя в руки и сказал:
– Всё при тебе, и у тебя есть всё: своё любимое дело, красавица жена, ребёнок, друзья, машины, дом, квартира, даже любовница во Франции. О чём тут жалеть? А тебе нет ещё и тридцати лет.
Глеб помолчал немного, а потом сказал:
– Я жалею, что нет больше Маши.
– Ты хочешь сказать, что если она была бы жива, ты был бы ещё с Машей?
– Нет, не думаю, просто часть моей души всегда принадлежала ей. Ты всё знаешь, Влад, красавицей она не была, умной тоже. Но она была такая непосредственная, живая. Я никогда не встречал людей, которые были бы на сто процентов искренни, все где-то в чём-то кривят душой, что-то строят из себя. А она была такой, как была, она была настоящей. Она единственная меня понимала и никогда не осуждала. Ты знаешь, если бы мне было дано повернуть время вспять, может, я был бы с ней, сделал бы из неё человека, и чем чёрт не шутит.