Грохот ледника
Шрифт:
– Ты? Что тебе здесь надо? Юля!
Глеб раздавил каблуком один из осколков.
– Вы мне вчера сделали визит, я не могу быть таким невежливым, и не явиться с ответным. Я тоже к вам не с пустыми руками, – с этими словами, он выложил на стол лейкопластырь. – Это вам, для того, чтобы вы смогли заклеить себе рот и смолчать, там, где надо.
– Ах, ты сволочь, ещё и дерзишь!
Ольга Викторовна замахнулась на него рукой, но Глеб перехватил её и крепко сжал запястье.
– Не кипятитесь, мамаша. Я ведь могу сделать вам очень больно, – сказал он всё тем же спокойным голосом, ещё сильнее сжимая
– Не сомневаюсь! Юля! Юля! Ты, подонок, только попробуй поднять на меня руку! Я тебя тут же прирежу, и плевать на всё.
– Вот этим ножом? – кивнул Глеб на большой разделочный нож.
– Да, хотя бы им!
– Я вам дам такую возможность.
Глеб взял со стола нож, вложил ей в ладонь и отпустил её руку.
– Я жду.
Ольгу Викторовну сводила с ума эта наглая усмешка и дерзкий взгляд. Убить бы его! Чтобы Глеб упал к её ногам, корчился в муках, просил помощи. Каким бы наслаждением было, наконец, увидеть в его глазах не издевку, а мольбу! Она приставила ему нож к шее, туда, где была татуировка. Хотя бы напугает его. Хоть бы раз увидеть на его лице испуг, и она навечно обретёт над ним власть!
Глеб смотрел ей прямо в глаза, и губы его опять скривились в ироничной насмешке. И вдруг он, стоящий с ножом у шеи, рассмеялся самым издевательским смехом, который Ольга Викторовна только слышала в своей жизни. Нож выпал из рук, она опустилась на табурет и, закрыв лицо, заплакала. Глеб подошёл к ней, облокотился на стол, и убийственно спокойным голосом сказал:
– Вот, что я вам скажу, мамаша. Вам меня никогда не сломать, не заставить плясать под свою дудку, как вы заставили Дэна и Диму. Никогда вы не увидите меня, ползущего на коленях. Вам никогда не испугать меня, не подчинить меня себе. Просто потому что я никогда никому не подчинялся. Вы можете обзывать меня как угодно, говорить гадости направо и налево, меня не волнует ваше мнение обо мне. Но за свою семью я буду драться, как тигр. И если будет нужно, я запру вас дома, лишу вас телефонов, перережу все каналы связи, чтобы вы вашим грязным языком до них не достали. Я заберу Юлю и Анатолия Борисовича от вас, если понадобиться, и тогда вы отравитесь своим же ядом. Так что, дорогая тёща, мой вам искренний совет, держитесь от меня и от моей семьи подальше.
Ольга Викторовна оторвала от лица руки и посмотрела на Глеба. Его жесткое лицо было совсем близко, стальные глаза смотрели на неё с презрением.
– Вас бесит, что я не боюсь вас, что вам ничем меня не пронять ни словом, ни делом, что вы никак не можете увидеть на моём лице испуганное, молящее выражение беспомощного щенка. Что ж, этого удовольствия я вам никогда не доставлю. До свидания, мамаша, и помните, что я вам сказал насчёт Дианы и нашего ребёнка.
Оставшись одна, Ольга Викторовна снова разревелась. Какой кошмар, какой позор! Её, верховодящую всегда всем и вся, поставил на место двадцатидевятилетний мальчишка! Как же такое возможно, он, такой молодой, раскусил её?
Глеб уже собирался трогаться с места, как увидел Диму, вылезающего из-за руля автомобиля, конечно, Глеб не смог удержаться, чтобы не съязвить. Он подъехал к Диминой машине, опустил стекло и сказал:
– Кого я вижу за рулём авто!
– Wolf? Что ты здесь делаешь? – удивился Дима.
– А тебя
– Кто? Диана? – с надеждой спросил Дима.
– Нет, кое-кто постарше. Тебя ждёт её мама, чтобы в очередной раз перемыть мне косточки. Мне интересно, тебе не надоело слушать про меня гадости и сплетничать о нашей с Дианой жизни? Ты ведь только за этим сюда ездишь?
– Мне это никогда не надоест.
– Вот что значит, когда в жизни заняться нечем! Что ж, приятного вам общения, тем более, сегодня у вас есть, что обсудить.
– И что же?
– Как всегда, какой Глеб скотина. Пока, малыш. Береги себя. Молодец, что сел за руль, давно пора.
– Ты тоже не болей.
Глеб рванул с места.
Когда о своём разговоре с Ольгой Викторовной Глеб рассказал Владу, тот лишь рассмеялся и сказал:
– Ну, Глеб, ты и язва! Классно поставил её на место! Пожалуй, начну я у тебя учиться говорить колкости.
– В очередь записывайся, – улыбнулся Глеб.
Вечером к Глебу с Дианой приехала Юлька.
– Я на минутку, – объявила она с порога, – я потом за Максом еду.
– За кем? – удивился Глеб.
– Что глухой что ли? За Максом, повезу его куда-нибудь развеяться, а то чахнет парень. Довели мужика!
– Мы довели? – опять удивился Глеб.
– И вы, в том числе.
– Интересно, – встряла Диана, – и что же из этого всего получится?
– Ничего, мы просто дружим. Я, если кто забыл, напомню, что я в лесбиянки подалась.
– Никогда не поздно вернуться в ряды молодежи с традиционной ориентацией, – улыбнулся Глеб.
– Нет уж, от вас, мужиков-сволочей, одни неприятности.
– Спасибо за очередной комплемент.
– Пожалуйста, обращайся ещё. Я, собственно, вот чего заехала, после того, как Глеб сегодня побывал у нашей мамы…
– Что? – прервала её Дана.
– Он тебе не рассказал? Глеб?
– Ну, не успел. Позже рассказал бы, наверное…
– Так, подождите, что-то я ничего не понимаю, – сказала Диана.
– А чего тут понимать? Глеб днём приехал к маме, они, в очередной раз, наговорили друг другу «комплиментов», и разошлись. Потом мама сидела на кухне и ревела, пока не пришёл Дима.
– Дима, конечно же, поспешил её успокоить? – спросил ехидно Глеб.
– Как раз наоборот. Он сказал, что не права она. Что ты, Глеб, нормальный мужик, что ты очень смелый, а он, Дима – трус.
– Что это с ним, головой ударился что ли? Говорил же я, будь аккуратнее за рулём, опыта то нет ещё.
– Не знаю, сама удивляюсь. Короче, после ухода Димы, мама ещё с час просидела на кухне в слезах и причитаниях «все, против меня». Вот так. А теперь я поехала, меня Максимка ждёт.
Когда Юлька ушла, Диана спросила:
– Что ей сказал? Зачем ты поехал туда?
– Даночка, когда мне дают пинок, я в долгу не остаюсь. Это мой принцип. Твою маму я вежливо попросил, чтобы она думала в следующий раз, что говорит. Вот и всё.
– Значит, всё?
– Да. Извини, я побегаю, можно?
Глава 69. Гора с плеч
Когда Глебу позвонили из психбольницы, он подумал, что Вовка что-то опять натворил, но, на удивление, медсестра ему сказала: