Громов

Черногорская Ксения

Во взгляде то ли просто интерес, то ли зависть.

– Слушай, а что за прога, с помощью которой ты музыку сочиняешь?
– меняю тему я.
– Я бы тоже поигралась.

– Сейчас покажу, - вставая с кровати, охотно отзывается она.
– Смотри, ничего сложного. Заходим в "Плэй маркет"...

Дни идут за днями. Если бы не Галя, мне бы тут даже несмотря на смартфон, было бы довольно скучно. Я вообще не привыкла так проводить время. И каждый день спрашиваю, когда же меня, наконец, выпишут. Говорят, что скоро, но вот когда точно - не сообщают.

Между

тем, эти перцы из фирмы, конкурирующей с компанией Громова, принимаются на меня потихоньку давить. Напоминают о сроках исполнения работы, пишут, что понимают мою ситуацию, но одновременно с тем ждать не могут. И если я, как минимум, не начну работать над и ребрендингом и над посиками компромата для компании Громова, вынуждены будут отозвать своё предложение, расторгнуть со мной договор и нанять другого специалиста. Чем мне это грозит - понятно без слов. Поэтому каждый день я изучаю историю их продвижения на рынке и работают над легендой. Насчёт Громова, пишу, что работаю над этим, хотя оттягиваю это до последнего. Чем больше цветов и фруктов появляется в этой палате, тем более виноватой я себя чувствую. И при этом понимаю, что в связи со сложившимся раскладом, других путей у меня по сути и нет.

Тут хорошо только то, что Громова я не вижу. Мы и созванивались-то всего пару раз. Очень короткие разговоры, в которых он, плохо скрывая беспокойство, интересовался моим состоянием. Я отчечала, что у меня всё в порядке, я ему благодарна за помощь и реабилитацию, и на этом разговоры заканчивались. Он, видимо, не считал нужным, переводить их в другую, более дружескую плоскость, а я не находила за что зацепиться, чтобы раскрутить его хоть на какие-то откровения.

По итогу выписывают меня спустя почти две недели. Чувствую я себя отлично, ничего не болит, вообще, как новенькая. Насчёт ребрендинга, полна сил и боевого задора. Собственно, первоначальный вариант легенды эти ребята одабривают онлайн в "Дискорде".

Выхожу из больницы утром, сразу после завтрака. День солнечный и приятный.

Громов стоит у машины и задумчиво курит, ожидая меня. Машина, стоит отметить, другая. Видимо решил не раздражать "Брабусом", которым прижимал меня к обочине, заставляя остановиться.

Эта - тоже чёрная. И тоже "Мерседес". Только не "Брабус", а "Майбах".

Глава 11

Ну что ж, вот я и оказалась наедине с ним. Причём, в его машине. Именно это я осознаю, когда он деловито поруливая одной рукой, молча везёт меня к моему дому.

Разговор не клеится. Во-многом потому, что на подкорке я всё время держу мысль, что мне разговорить его и выяснить, такие вещи, которые он явно не раскажет сходу. И уж тем более, мало знакомой девчонке.

Он вообще, стоит отметить, не особенно разговорчивый.

– Много у тебя машин?
– стараюсь вложить в вопрос как можно больше юмора.

Дескать, забавно.

Он бросает на меня осторожный, чуть прищуренный взгляд. Боже, какой же он всё-таки притягательный и красивый мужик, а... И вот как так получилось, что

он - холостяк до сих пор? Реально не понимаю.

– Несколько, - уклончиво отвечает он.
– А что?

– Ну, просто ты их меняешь...
– пожимаю плечами я, и, улыбнувшись, добавляю: - Как ботинки.

– Ботинки меняю чаще.

– А чего ты такой хмурый?

– День суетный, - мрачно отвечает он, глядя на дорогу.

– У тебя всё хорошо?
– спрашиваю я.

Пытаюсь хоть как-то сблизиться, но он будто стеной себя окружил. Мда-а, трудно мне будет раскрутить его на хоть какие-нибудь подробности его частной жизни или на косяки при создании и раскрутке компании.

– Всё.

Вот и как с ним общаться?

Некоторое время молчим. Машина очень комфортная и на минуту я даже погружаюсь в грёзы на тему того, что вот, допустим, мой муж и везёт меня в ресторан. Поэтому я едва не вздрагиваю от его вопроса:

– Ты голодная? Можем заехать куда-нибудь.

– Я бы чего-нибудь съела, - отчаянно вру я, раздумывая на тему того, удастся ли мне впихнуть в себя после довольно плотного завтрака хотя бы немного еды.
– Круассан там, булочку какую.

Он снова бросает на меня взгляд. Теперь чуть более тёплый и одновременно чуть насмешливый.

– "Булочку"? А ты забавная.

– А что такого?
– искренне удивляюсь я.
– Я люблю на завтрак булочки с джемом.

Встряхнув рукой, он смотрит на, сверкнувшие в солнечном свете, наручные часы из белого золота.

– Половина двенадцатого. Время обедать уже, а не завтракать.

– А ты рано встаёшь, да?
– не теряюсь я.

– В семь. Ежедневно.

Ничёссе. Я думала, богачи к обеду только просыпаются...

– Ну, тогда можно супчик, - пожав плечами я.

– Разберёмся, - хмурится он.
– Ты мне лучше вот что скажи...

Автоматически напрягаюсь.

– ...ты чего меня преследовала?
– заканчивает фразу он.

– Не преследовала я.

– Не ври. Я же сказал, я твою машину приметил значительно раньше, чем ты тормознула за мной.

– Она не моя, - отчаянно ухожу от этой темы я.

– Неважно. По факту - ты за мной ехала. И долго. Не верю я в такие совпадения. Так что придётся тебе всё объяснить.

Я не могу ему это объяснить. Он меня из машины выкинет, если правду узнает. На ходу. И лечиться мне потом придётся самой. Если вообще выживу, учитывая то, что скорость - под сотню.

– Как так получилось, что сначала я вижу тебя на соседнем сиденье в самолёте, а спустя неделю - ты дышишь моей тачке в задницу с десяток километров?

Грубоватый он. И жёсткий. Блин, и что ему сказать?

Я столько раз готовилась к этому разговору, столько раз прокручивала в голове разные варианты, но ничего убедительного так и не придумала.

– Да я сама не знаю, как так получилось...
– невольно мямлю я.
– Просто ехала той же дорогой.

Он качает головой. Короткий, недолгий жест. Но очень говорящий. Он мне ни на грош не верит и эего эти недомолвки как минимум раздражают.