Громыко. Война, мир и дипломатия
Шрифт:
Второе обстоятельство — скандал в связи с проникновением агентов ЦРУ в офис Демократической партии США, что в итоге привело к отставке президента Никсона.
Брандт и Никсон — это были невосполнимые потери для Советского Союза.
«Назовем два этих имени, и станет ясно — в их отсутствие маршруты движения мировых дел не могли не измениться. Открытым лишь оставалось — когда и как?» {289}
Глава 30.
ФАКТОР СОЛЖЕНИЦЫНА
Возможно, было и третье обстоятельство — это фигура Александра Солженицына.
Насколько был прав Андропов, трудно сказать. Скорее всего, он исходил не из «антисоветизма» писателя, а из политических соображений.
Вот как оценивал солженицынский «Архипелаг ГУЛАГ» высокопоставленный работник аппарата ЦК КПСС Черняев: «На примере Солженицына реально чувствуешь, что такое классовая ненависть и что опять (как в 1919—1921 и 1929— 1931 гг.) может произойти, если дать ей возродиться в массе. Ведь он дошел до того, что объявил власовцев — действительно, самое отвратительное и мерзкое явление войны, и не только войны — идейными героями, превозносит их службу нацизму, преклоняется перед их “подвигами” и проч». {291} .
При этом надо учесть, что Черняев, кстати, добровольцем ушедший на фронт, относился к либеральному крылу аппарата.
«И все же Суслов переиграл Андропова, убедив Брежнева, что Солженицын представляет серьезную угрозу для всего советского строя, а потому и обезопасить страну от его деятельности должно специально для того существующее ведомство» {292} .
Как решить проблему Солженицына, не знал никто. Приближался визит Брежнева в ФРГ, что еще больше обостряло проблему.
Кто такой Солженицын? Внук богатого землевладельца крестьянского происхождения, сын офицера-артиллериста Первой мировой войны, он должен был прожить безбедную, счастливую жизнь. А что вышло? Родился в 1918 году, когда началась Гражданская война, и его можно назвать ее сыном. Ненависть к либералам (Февральская революция) и коммунистам (Октябрьская) обрекли Солженицына на роль монстра-разрушителя в отечественной истории. При этом он не закрывал глаза на факт участия Запада в создании революционной ситуации, а также на слабость российской политической элиты и императора Николая II.
Его идеал — земская традиция, народное самоуправление как защитника народной жизни и контролера государственной машины, отстраивание власти «снизу». Он сторонник Столыпина, противник Милюкова и Керенского, враг Ленина и Сталина, враг Советского государства.
Участник Великой Отечественной войны, офицер-артиллерист. За критические отзывы о Сталине в письмах товарищу был осужден как противник советского строя. Стал печататься при Хрущеве, его повесть «Один день Ивана Денисовича» как символ «оттепели» выдвигалась на Ленинскую премию в области литературы. Был связан с либеральными писателями, группировавшимися вокруг редакции журнала «Новый мир», который редактировал поэт Александр Твардовский. Через писателя Илью Эренбурга и его секретаря Наталью Столярову познакомился с Натальей Светловой, ставшей его женой. Столярова была дочерью Натальи Сергеевны Климовой, которая состояла членом террористической партии эсеров-максималистов, участвовала в покушении на премьер-министра России Столыпина (взрыв дачи на Аптекарском острове; погибли 25 человек, десятки ранены). Она была осуждена на каторгу, откуда бежала за границу, вышла замуж. Ее дочь, Наталья Ивановна, родилась в 1912 году в Италии. В молодости жила в Париже, встречалась с И. А, Буниным, Н.А.Бердяевым, А.Ф. Керенским, Д.С. Мережковским, П.Н. Милюковым, Б.В. Савинковым. Была подругой сына Савинкова, потом — поэта Бориса Поплавского. Окончила Сорбоннский университет. В 1934 году уехала в СССР, через три года была арестована, провела в заключении девять лет. Дочь Эренбурга, учившаяся в университете вместе со Столяровой, порекомендовала ее отцу в качестве секретаря.
Летом 1968 года Столярова познакомила Солженицына с Натальей Дмитриевной Светловой (как с его будущей «молодой энергичной помощницей»).
Светловой было 29 лет; окончила механико-математический факультет МГУ, училась в аспирантуре МГУ, была спортсменкой, альпинисткой, победительницей двух юношеских чемпионатов СССР по гребле. Ее мать была дочерью Фердинанда Юрьевича Шенфельда (Светлов — псевдоним). До революции он был эсером, в 1918 году вступил в партию большевиков. Перед арестом в 1938 году занимал значительный пост в системе советской пропаганды — заместитель директора ТАСС. Умер в заключении.
Эта историческая линия (эсеры были люди идейные, героические, разрушительные) не случайна в судьбе Солженицына.
Как и масонская — через Игоря Кривошеина, сына Александра Васильевича Кривошеина, министра в правительствах Столыпина, В.Н. Коковцова и генерала Врангеля. И.А. Кривошеий имел несчастье вернуться после войны в СССР, быларестован, оказался в марфинской «шарашке». Он был масон высоких степеней. Также был масоном Вадим Андреев, сын известного писателя Вадима Андреева. Его дочь Ольга Карлайл содействовала изданию за рубежом романа «В круге первом», а его сын Александр вывез из СССР за границу рукопись «Архипелага ГУЛАГ». Также О. Карлайл активно содействовала присуждению Солженицыну Нобелевской премии. Посредством ряда представителей русской интеллигенции первой волны (почти все — масоны, а некоторые — французские дипломаты в Москве), Солженицын получал разностороннюю поддержку.
Далее надо принять во внимание, что все русские эмигрантские издательства, выпускавшие книги Солженицына, финансировались американскими спецслужбами как боевые площадки «холодной войны». При помощи Уильяма Одона, помощника военного атташе посольства США (впоследствии консультант советника президента США по национальной безопасности Збигнева Бжезинского, директор Национального агентства безопасности США), была вывезена важная часть архива Солженицына.
В 1964 году Солженицын предложил писателю и бывшему зэку Варламу Шаламову совместно написать «Архипелаг ГУЛАГ», но тот потребовал гарантий, что «это не провокация КГБ и не заказ ЦРУ». Солженицын ничего не ответил. Потом Шаламов сказал: «Пешкой в игре двух разведок я быть не хочу».
Солженицын, поддерживаемый либералами в СССР и за рубежом, спецслужбами США и Франции, высказывал симпатии так называемым «славянофилам», «патриотам», группировавшимся вокруг журналов «Молодая гвардия» и «Огонек» и находившимся в жестокой полемике с либеральным «Новым миром».
Он отказывался подписывать письма в защиту Иосифа Бродского, Юлия Даниэля и Андрея Синявского, не отозвался на призыв Андрея Сахарова поддержать арестованных диссидентов П. Григоренко и А. Марченко, не протестовал против исключения из Союза писателя Владимира Максимова.