Гроза 3
Шрифт:
Тогда в августе они с Петрой успели получить разрешение на брак у еe семьи, включая грозного деда, державшего в подчинении многочисленных потомков. Подали заявление командованию тогда ещe лейтенанта Сергиенко. Но пришeл приказ и в сентябре бригаду перебросили вначале в Польшу, а после переформировки в Германию. Петра пыталась вступить в Красную армию, чтобы быть ближе к «своему Ивану», но процедура получения необходимых для этого бумаг затянулась на несколько месяцев. Бюрократы двух государств старательно тянули волынку, доказывая свою необходимость. В конце концов Сергиенко написал своей будущей жене, чтобы она ожидала окончания
– Командир, мне кажется за нами следят.
– Вывел из задумчивости капитана Сергиенко сержант Курочкин.
Капитан рывком переместил своe тело в сторону сержанта, опустил на лицо маскировочную маску и осторожно приподнял голову над обрезом неровного пролома, служащего Курочкину наблюдательным пунктом.
– В левом здании, второй этаж, четвeртое справа окно.
– Подсказал своему командиру точку возможного расположения немецких наблюдателей сержант.
– Отблеск там был. Два раза. И время между зайчиками неодинаковое.
Капитан внимательно осматривал относительно целый дом, каким-то чудом уцелевший после двухнедельных боeв. Судя по всему, его прикрыли соседние здания, которым досталось намного больше. У одного из них отсутствовала крыша, а верхний этаж являл собой подобие зубцов крепостной стены. Вторая многоэтажка была наполовину обрушена. Капитан осторожно приподнял бинокль, навeл резкость и замер в неподвижности, изучая указанное Курочкиным окно. Минут пять ничего не происходило, а затем, действительно, в глубине окна мелькнул солнечный зайчик. Кто-то на той стороне изучал окрестности, поворачивая или бинокль, или прицел снайперской винтовки вдоль улицы. Но кто? И что он сумел обнаружить?
Разведгруппа вела себя очень тихо всe время пребывания на месте несостоявшейся засады. Да и пришли они сюда таким путeм, что просмотреть его из выбранного немецким наблюдателем, или снайпером, места не представляется возможным. И если это засада, то почему приманка такая многочисленная? И как немецкая ягдкоманда сумела вычислить, что они придут за добычей именно на этот участок.
– Что будем делать, Иван?
– Подполз к нему старший лейтенант Максимов.
– Уйдeм, или в бой вступим?
– Знать бы кто там.
– Сергиенко кивнул в сторону возможной засады.
– Если стандартная ягдкоманда, то нынешним составом мы от них отобьeмся.
Командир морских пехотинцев возражений не высказал. В разведгруппе действительно бойцов в три раза больше чем обычно. К тому же усиленных гранатомeтами и пулемeтами. Если немецкие охотники сунутся за лeгкой добычей, то получат по зубам так, что вспоминать будут до самого конца войны. Те, естественно, кто останется живым.
Но потерь не избежать и им. А погибать по-глупому не хочется.
– Предлагаю подождать.
– Капитан Сергиенко принял решение, воспользовавшись своей властью старшего группы.
– Если там действительно засада по наши души, то слишком долго ожидать они не смогут.
Максимов пожал плечами. Ждать так ждать. Хотя десантник прав. Нет никакой уверенности, что это засада, причeм засада именно на них. Так стоит ли торопливыми действиями выдавать столь удобное место наблюдения. Старший лейтенант переполз на прежнее место, пристроился у такой же дыры в стене
– Господин унтерштурмфюрер, мне кажется, что я наблюдаю русскую разведку.
– Сидящий у оконного проeма шарфюрер повернулся к расположившемуся в глубине комнаты офицеру.
– Ты уверен?
– Унтерштурмфюрер встал с кресла, найденного его солдатами в одной из соседних комнат, поднял бинокль и принялся наблюдать за домом, в котором по утверждению шарфюрера Шлоссера расположились русские.
Спустя некоторое время он действительно обнаружил тщательно замаскированного наблюдателя, занятого разглядыванием компании штурмбанфюрера Ульриха. Этот повеса и прожигатель жизни не изменял своим привычкам и на краю возможной гибели. Таскал повсюду многочисленную свору прихлебателей, главной обязанностью которых было расхваливать своего покровителя, используя для этого самые превосходные степени. Даже новую шлюшку с собой прихватил, устроив той звание гауптшарфюрера для солидности.
Унтерштурмфюрер почувствовал как накатывает раздражение вперемежку с завистью. Повезло же Ульриху родиться любимым племянником высокопоставленного дядюшки, который души не чает в этом оболтусе, прощая ему многочисленные пьяные дебоши и прилагая все свои связи для спасения этого недоумка от давно заслуженного трибунала.
Можно, конечно, по старой памяти набиться в приятели к Ульриху. Как-никак в одной школе учились. Пусть и не в одном классе, а двумя годами позже, но всe же. Можно было бы при случае напомнить недолгое уличное приятельство. Но характер не позволяет. Не создан унтерштурмфюрер Лангер для лизания начальственных задниц. Не смог перебороть себя, как ни умоляла его мать поступиться гордостью и пойти на поклон к Ульриху.
Ну, не он один такой разборчивый. Шлоссер на той же улице вырос, что и они с Ульрихом. Мог бы перебраться в денщики к штурбанфюреру, но не пошeл. Половину Польши на брюхе прополз, два ранения и один железный крест заработал, но не захотел терять уважения своих сослуживцев, меняя изменчивую судьбу солдата на спокойное житьe тыловой крысы.
Может быть и зря. Вон в компании Ульриха звания меняются с быстротой курьерского поезда. Эта белобрысая сучка какой-то месяц назад была рядовой связисткой одного из многочисленных штабов, а теперь щеголяет высшим унтер-офицерским званием Ваффен СС. Шлоссер свой круговой кант на погоны полтора года зарабатывал потом и кровью. И неизвестно сумеет ли, а самое главное успеет ли, он дослужиться до гауптшарфюрера.
Если война и дальше так пойдeт, то однозначно не успеет. Как и сам унтерштурмфюрер Лангер не дождeтся давно обещанного следующего чина. Может оно и к лучшему. Чем ниже звание, тем меньше с тебя спрос. А спросить могут! И спрашивать есть кому. На той стороне улицы поджидают.
Унтерштурмфюрер убрал бинокль и направился к выходу из комнаты. Стоило сообщить начальству об обнаруженной русской разведке.
– Не понимаю я тебя, Фридрих.
– Говоривший вытащил из кармана хорошо сшитого костюма коробку дорогого трубочного табака, извлeк трубку, не торопясь набил еe, прикурил от длинной спички и продолжил.
– Почему ты выбрал именно это место для перехода линии фронта? Не лучше ли было сделать это на одном из участков, контролируемых дивизиями СС. Не пришлось бы прятаться от своих.