Гроза 3
Шрифт:
Те его быстро запомнили и каждый вечер кричали: «Эй, земляк, давай поговорим». Далее следовала словесная перепалка, прерываемая в особо занимательных местах взрывами хохота со стороны русских траншей. Затем русские затягивали песню, а солдаты Бехера неумело им подпевали, что вновь вызывало веселье у противника.
Кстати, неплохо бы отправить Бехера сегодня вечером провести очередную перебранку с Иванами. Он-то, наверняка, запомнил их по голосам. Вот и пусть проверит, поменялся русский батальон, или Гофман ошибся.
Спустя несколько секунд примчался Клаус, пользуясь своими правами ординарца протиснулся
Мальчик всe больше похож на своего отца, даже жесты повторяют гауптманна Мильке, пропавшего без вести на русской границе в начале войны, без малого год назад. Жив ли он?
Обер-лейтенант Енеке обязан ему жизнью. Его, тяжелораненого, тогда отправили в госпиталь по приказу отца Клауса, а сам гауптманн Мильке остался штурмовать проклятую русскую пограничную заставу, стоившую им столь тяжких потерь. Половину личного состава убитыми и ранеными, а потом и всех остальных, когда большевики перешли в наступление. Из устроенной русскими мышеловки не вырвался ни один солдат их батальона.
Что с ними произошло? То ли они погибли в бою, то ли попали в плен, что по утверждению доктора Геббельса одно и то же.
Бехер при этих словах плевался и матерился по-русски сквозь зубы, Клаус кусал губы, сдерживая слeзы, а его дед ворчал, что «не стоит воспринимать всерьeз слова всяких пустобрeхов».
«Как же не верить, ведь он рейхсминистр и заслуженный член партии?» - спросил удивлeнный Клаус.
«Потому и не верь, что он рейхсминистр и заслуженный член партии», - зло бросил его дед, вгоняя мальчишку в ступор своим ответом.
Бывший свидетелем этого разговора обер-лейтенант Енеке сделал вид, что ничего не слышал. Фельдфебель Бехер рассмеялся. А унтер-офицер Гофман припомнил одну из старых эпиграмм, написанных лет сто назад, а то и побольше.
«Забудь за честь, забудь за стыд.
Ведь ты сегодня знаменит!
Стоишь ты у подножья трона.
Не подлежишь суду закона.
Но божий суд каналью метит.
В аду у Сатаны ответит!»
Дед Клауса после этих слов покачал головой и добавил, что «скорее мы к Сатане отправимся». Чем окончательно испортил настроение всем присутствующим при том разговоре.
Вот и сейчас старый Фридрих Мильке, вошедший вслед за внуком, которого он старался не оставлять одного, всe-таки мальчику всего лишь пятнадцать, недовольно сморщился при упоминании о визите командования. Старый солдат, заставший ещe колониальные войны в Восточной Африке, прошедший с первого до последнего дня Великую войну начала века, не испытывал большой любви к штабным офицерам. Легко рисовать стрелки на карте. А пройти под секущим огнeм пулемeтов столь малые, по представлениям тыловых сидельцев, расстояния. А вытаскивать с поля боя воющего от нестерпимой боли раненого друга, понимая, что надежды спасти его уже нет, что тянущийся за ним кровавый след однозначно вычеркнул твоего товарища из списка живых. А говорить слова соболезнования его жене, стыдливо пряча глаза от осуждающего взгляда, в котором написано - а почему ты здесь?
Обер-лейтенант
Но нужно было встречать неожиданное начальство. Обер-лейтенант поднялся, надел фуражку и двинулся к выходу.
– Что там, Серeга?
– Ефрейтор Лось подeргал за сапог сержанта Курочкина, поднявшегося по завалам кирпича на чердак склада, выбранного разведкой десантно-штурмовой бригады в качестве наблюдательного пункта.
– С этой стороны незаметно подобраться не получится.
– Курочкин скользнул вниз, осторожно переступая по битому кирпичу спустился на пол склада.
– Справа открытого пространства почти сто метров. А слева в теплицах битого стекла навалом, весь пол устлан. Ползти по нему не получится. А побежишь, хруст на все окрестности слышен будет.
– Тогда лучше на второй точке попробовать.
– Предложил третий из их группы.
– Вот, ты Прохор, там и пробуй.
– Отреагировал ефрейтор.
– Две сотни метров по канаве ползти. С этой стороны она сухая, а ближе к немцам водичка светится. А где вода, там и грязь.
– Ишь, какой культурный нашeлся.
– Рассмеялся Прохор.
– По грязи ему ползти противно. Жить захочешь и в дерьмо нырнeшь.
– Ныряли уже.
– Прервал их спор сержант.
– Хватит напрасно языками молоть. Командиру доложим, а он без слишком брезгливых решит где идти.
Разведчики низко пригнувшись миновали пролом в стене, пробежали вдоль глухой стены склада до железнодорожного переезда, спрыгнули в ход сообщения, прорытый солдатами стоявшей на этом участке стрелковой дивизии, и заспешили в сторону расположения их роты.
В станционном пакгаузе, облюбованном разведчиками в качестве временной казармы, командир первого взвода лейтенант Сивцов знакомил морских пехотинцев с вооружением десантников.
– Это СКТ, самозарядный карабин Токарева. По сути дела, та же ваша СВТ, но переделанная под патрон меньшей мощности.
Лейтенант не торопясь разбирал карабин, поясняя каждое своe действие, а морпехи повторяли за ним, осваивая незнакомое оружие.
– Короче, легче, ухватистей. Отдача поменьше, но и дальность прямого выстрела, соответственно уменьшилась.
– Лейтенант прервался, взял сигарету из выложенной на снарядных ящиках пачки, закурил и продолжил.
– На километр стрелять не советую, но метров с четырeхсот можете открывать огонь. Пока немец до вас добежит, успеете не торопясь все пятнадцать патронов выпустить. Магазин можно поменять за несколько секунд и ещe пятнадцать патронов есть.
– А у него рожок длиннее.
– Старшина, бывший у морпехов вторым по старшинству после старшего лейтенанта, кивнул полуседой головой в сторону десантника, снаряжавшего патронами магазины неподалeку от них.
– У него не карабин, а автомат под этот же патрон.
– Сивцов повернулся в указанную сторону.
– Миронов, неси сюда свой «коробок». И скажи Малахову чтобы ижевский вариант тоже притащил.
Вскоре два бойца выложили на импровизированный стол два автомата отличающиеся от карабина наличием пистолетной рукоятки, более коротким стволом, да магазином раза в два длиннее.