Гроза 3

Чекоданов Сергей Иванович

– Ну, вот и узнал.
– Комендант устало потер красные от недосыпания глаза.
– Большего сказать не имею права.

Володька в очередной раз кинул руку к козырьку, по уставному повернулся и направился к двери, кивнув на прощание младшему лейтенанту Чеканову.

– Лейтенант, с тебя причитается.
– Бросил ему вдогонку Пашка.

– Конечно!
– Ответил тот.
– Я тебя на пороге жду.

Получив от своего командира разрешающий кивок, поспешили вслед за ним и Чеканов с Ковалeвым. Старший лейтенант Синельников шагнул к коменданту, обнял его.

– Давай, Витя, прощаться. Выпадет ли случай свидеться ещe раз?

Хотел добавить что-то

ещe, но махнул рукой и заторопился за своими подчинeнными.

Комендант вернулся в свой кабинет, закурил папиросу и стал ходить около своего стола, бросая задумчивые взгляды на телефон. Наконец решился, снял трубку и завертел диск, набирая номер, по которому давал себе слово никогда не звонить.

– Товарищ полковник, это капитан Бойко.
– Представился он, когда на том конце провода сняли трубку.

– А, Витя! Рад тебя слышать.
– Отреагировал голос с явственно проступающими властными нотками.
– Как самочувствие?

– Спасибо, хорошо.
– Отделался дежурной фразой комендант.
– Я к вам по делу, товарищ полковник. Вы капитана Синельникова помните?

– Женьку? Конечно помню.
– Полковник отбросил барственные интонации. Вместо них в голосе проступила настороженность.
– Жаль, что с ним так получилось тогда в тридцать девятом.

– Живой он, товарищ полковник.
– Продолжил комендант.

– Как живой? Ты ничего не путаешь?

– Никак нет, товарищ полковник.
– Поспешил заверить своe бывшее начальство капитан Бойко.
– Видел лично. Разговаривал с ним не меньше получаса. Он только что от меня вышел и направился к своему эшелону.

– Стоп!
– Отреагировали на другом конце провода.
– Больше ничего не говори.

Капитан непроизвольно кивнул в ответ на этот приказ. Правильно. Неизвестно чьи уши сейчас на линии об телефонную трубку греются. А дела полковника Васильева, по крайней мере такую фамилию он называл при последней встрече, излишнего любопытства не терпят.

– Собирайся и немедленно ко мне.
– Отдал приказ бывший командир капитана Бойко и положил трубку.

6 мая 1942 года южнее Берлина

– Эй, земноводные, начальство где?
– В полумрак дзота протиснулись двое бойцов в сером городском камуфляже.

– На КП, где же ему ещe быть.
– Ответил им пулемeтчик, оторвавшись от наблюдения за своим сектором обстрела.

– А КП где?
– продолжил допрос старший из вошедших.

– Не скажем.
– Весело оскалился второй номер расчeта.
– А может быть вы шпиeны?

– А может тебе ещe раз накостылять для прочистки памяти?
– Из за спины старшего высунулся другой боец из вошедших в дзот. Поменьше ростом и помоложе.

– Это ещe посмотреть надо - кто кому в прошлый раз накостылял?
– Взвился второй номер расчeта, сбросил чeрный морской бушлат и стал закатывать рукава тельняшки.
– Что бы какие-то сухопутные крысы над моряками верх взяли.

– А за крысу я тебе обязательно синяк поставлю.
– Отреагировал его противник, отставил в сторонку ППС и стал развязывать тесeмки комбинезона.
– Сравнивать десантников с грызунами. Ты бы ещe кроликов вспомнил.

– Ефрейтор Лось, отставить драку.
– Одeрнул его второй десантник.
– Как дети, право!

– Виноват, товарищ капитан.
– Ответил его подчинeнный.
– Но он всегда первый начинает.
– Ефрейтор кивнул головой в сторону

моряка, который закончил закатывать рукава и осматривал внутренности тесного дзота, прикидывая возможное течение поединка.

– Петро, угомонись.
– Пулемeтчик достал кисет и стал неторопливо сворачивать самокрутку.
– Лучше меня смени. А то глаза уже болят.

– Есть товарищ старшина второй статьи.

Отреагировал морской пехотинец и отвернулся к амбразуре, разглядывая развалины улицы, за которой держали оборону немцы. Впрочем, бушлат он надевать не торопился. То ли показывая готовность продолжить спор, то ли демонстрируя гордость морской пехоты - тельняшку. Которую он так и не сдал, когда им меняли обмундирование при отправке под Берлин из далeкой от Германии Одессы. Самые строптивые, как и он сам, утаили не только тельняшки с бескозырками, но и чeрные морские бушлаты. Вон и звание своего напарника второй номер расчeта переиначил на морской лад. Хотя ещe в далeком сороковом году приказом наркома обороны для формируемых при всех флотах бригад морской пехоты вводились общевойсковые звания. Пусть и растворился первоначальный состав тех бригад среди пришедшего с кораблей пополнения, которое потекло в морскую пехоту с началом войны. Но данного приказа никто не отменял. Просто командование морпехов, того же корабельного призыва, прикрывало глаза на вольности своих бойцов. Разрешало демонстрировать свой морской норов, взамен требуя безбашенной храбрости в бою.

– Так где же КП?
– Напомнил о своeм вопросе капитан десантник.

– Сейчас провожу, товарищ капитан.
– Пулемeтчик затушил и упрятал в кисет недокуренную самокрутку, прихватил стоящую в углу СВТ второго номера и сказал своему напарнику.
– Смотри, Петро, внимательно, а то вчера они вдоль левого кювета проползти пытались. Будешь варежкой хлопать, гранатами закидают.

Второй номер кивнул головой, стараясь не смотреть в сторону десантников. Демонстрировал обиду, хмурил брови, поправлял закатанные рукава.

– До встречи, земноводный, на обратном пути загляну, синяк тебе нарисую.
– Ефрейтор Лось сплюнул в угол дзота и двинулся к выходу.

Морской пехотинец взвился от таких обидных слов, но его обидчик уже покинул дзот, а пулемeтчик продемонстрировал своему второму номеру увесистый кулак и кивнул в сторону амбразуры. Капитан усмехнулся и отправился вслед за ефрейтором.

Сержант уводил десантников от окраины городка, на которой находился их дзот, в глубь относительно целого квартала. Несколько раз менял направление движения, сверяясь с, только ему известными, ориентирами. Разобраться в хитросплетениях траншей и ходов сообщения мог только человек, проведший в этом лабиринте не один день. С первого раза запомнить, за каким углом полуразрушенного здания нужно повернуть, в какое окно нырнуть, какую траншею просто перепрыгнуть, а по какой нужно проползти, скрываясь от пулемeтчиков и снайперов противника, было практически невозможно. Но сержант уверенно вeл десантников извилистым путeм, перекидываясь короткими фразами с встреченными бойцами. Большинство морпехов дремало, пытаясь выспаться впрок, пока противник не проявляет активности. Меньшая часть чистила оружие, один боец любовно полировал лезвие десантного ножа, любуясь на играющие на металле солнечные блики. Двое неторопливо жевали, проводив десантников ленивыми взглядами. В относительно целой комнате солдат с лычками младшего сержанта на погонах неумело терзал струны на гитаре, в тщетной попытке извлечь из несчастного инструмента что-то похожее на музыку.