Гроза 3
Шрифт:
Вот это встреча! Несомненно, это тот самый танкист, с которым они столь неудачно обмыли ордена в далeком уже июле прошлого года. Перед памятным боем в Раве Мазовецкой. Они с Панкратовым тогда, едва отошедшие от горячки схватки, бросились догонять свой взвод, а танкисты отправились копать могилу погибшему члену экипажа. Даже попрощаться толком не удалось.
– Лейтенант!
– Окликнул танкиста Пашка, разглядев новeхонькие звeздочки на плечах.
– Помнишь меня?
– Старшина, снайпер! Рава Мазовецкая!
– После короткого времени не узнавания обрадовался танкист.
Лейтенант
– Да, ты, я гляжу, времени даром не терял?
– Чеканов кивнул на грудь танкиста, украшенную двумя орденами Красной звезды и медалью «За отвагу», которая на фронте ценилась не меньше ордена.
– У тебя, я думаю, не меньше.
– Отшутился Банев.
– За эту войну столько же.
– Пашка решил не скромничать.
– Ну и за Финскую маленько есть.
Привлечeнный их разговором повернулся майор, продемонстрировав вблизи свои награды и погоны. Обнаружив рядом с собой Героя Советского Союза, и к тому же танкиста, лейтенант Банев торопливо вытянулся и отдал честь.
Майор осмотрел награды оказавшегося в одном помещении с ним незнакомого лейтенанта, внимательно всмотрелся в лицо и вдруг сказал.
– А ведь тебя, лейтенант, я где-то видел?
– Никак нет, товарищ майор, мы с вами не встречались.
– Поспешил разуверить его Володька.
– Я бы вас запомнил.
Чеканов был согласен с лейтенантом-танкистом. Герои, несмотря на год войны, всe ещe были редкостью. Чаще всего такие награды в высших штабах оседали, не торопясь опускаться на нижние ступеньки воинской иерархии. Тем весомее были в глазах рядовых бойцов. Значит ты данную награду за реальное дело получил, а не умение в нужный момент поддакнуть или вовремя поднести начальству потребную бумажку.
– И всe же, лейтенант, я тебя где-то видел.
– Не согласился майор.
– На стене вы, товарищ майор, его видели.
– Неожиданно вмешался в разговор Ковалeв.
– На какой стене?
– Удивился майор.
– На той, которая за вашей спиной.
– Пояснил ему Иван.
– Третий справа после вашего портрета.
Все немедленно повернулись к стене, стараниями коменданта украшенной портретами прославившихся бойцов Красной Армии. Были там лeтчики, артиллеристы, пехотинцы, моряки из морской пехоты всех воюющих флотов. Левую часть стены занимали танкисты.
Действительно, возглавлял ряд, удостоенных чести быть помещeнными на этой стене, портрет стоящего рядом с ними майора. Правда, на снимке погоны присутствовали капитанские, но звезда Героя подтверждала, что перед ними именно тот человек. Капитан Драгунский, как следовало из подписи, с танковой ротой без потерь со своей стороны сумел захватить опорный пункт противника и удерживал его более суток до подхода основных сил.
Второй портрет принадлежал Зиновию Колобанову. Третье место занимал прославленный «танкобой» Лавриенков, не имевший равных по количеству подбитых панцеров противника. А вот четвeртый изображал стоящего рядом с Пашкой лейтенанта Банева. Подпись под фотокарточкой предлагала: «Бить врага, как старшина Банев!»
– Так ты Банев?
–
– Так точно, товарищ майор. Лейтенант Банев, шестнадцатая танковая бригада, второй танковый корпус, Первая танковая армия генерала Катукова.
– Отрапортовал Володька старшему по званию. Тот кинул руку к козырьку.
– Майор Драгунский, сороковая танковая бригада, седьмой танковый корпус, Вторая танковая армия Черняховского.
Майор ещe раз осмотрел фотографию на стене, оценивающим взглядом прошeлся по Володьке и с каким-то удивлением протянул.
– Слушай, лейтненат, ты же самого Хайнца Оберта в прошлом году сжeг!
– Так точно, товарищ майор.
– Согласился Володька.
– Было дело. Девятого августа под Люблином.
– А расскажи-ка, лейтенант Банев, как там всe происходило?
– Глаза у майора загорелись при сообщении, что перед ним участник одного из самых знаменитых танковых боeв Восточного фронта. Он увлeк Володьку в сторону. И, вскоре, они увлечeнно обсуждали перипетии того боя, демонстрировали друг другу руками манeвры танков и рельеф местности, горячо обсуждали каждое действие как Володьки, так и германского Аса гауптмана Оберта.
Пашка ругал самого себя. Надо же так расслабиться от полугодовой спокойной жизни, что стал забывать самые жизненно необходимые навыки. Сколько раз твердил своим курсантам, что снайпер просто обязан запоминать все мелочи в окружающем пейзаже. Неважно, что сейчас вокруг него не поле или лес, а каменная коробка комендатуры. Он непременно и обязательно должен был рассмотреть всe, что находится в пределах комнаты, в том числе и эти фотографии.
А вот Ковалeв заметил! И не только заметил, но и мгновенно определил, что представленные там люди в данный момент времени находятся в двух шагах от него.
А Иван что-то тихо обсуждал с сопровождавшим лейтенанта Банева сержантом. Имевший внешность нелюдимого молчуна, Ковалeв просто преображался, когда нужно было разговорить случайного знакомого, добывая из того такую уйму информации, что поражался даже командир, прошедший незабываемую школу испанских интербригад. Вот и сейчас он что-то рассказывал, махал руками, делился табаком. Спустя мгновение с самым серьeзным видом вслушивался в слова своего собеседника, чему-то кивал, один раз отрицательно махнул головой. При этом не забывал короткими взглядами фиксировать всех остальных участников этой невольной встречи. От увлечeнных разговором танкистов, до старшего сержанта из комендатуры, который нашeл способ передать своему начальству о прибытии новых лиц.
Пашка оторвал взгляд от стены. Упущение исправлено. С данной минуты все присутствующие на этой доске воинской славы разложены по полочкам памяти и снабжены соответствующими ярлыками с фамилией и воинским званием. Окажись сейчас в комнате Сафонов или Покрышкин, Пашка мгновенно опознает их. Пусть, качество некоторых фотографий оставляет желать лучшего, но звание и количество наград у каждого из прославившихся бойцов младший лейтенант Чеканов запомнил гарантированно. Жаль, что расстояние не позволяет прочитать за какие именно подвиги они сподобились попасть на эту стену.