Гроза 3
Шрифт:
Павел достал из кармана инструкцию по новой винтовке и углубился в чтение. Вот же ведь незадача. Инструкцию взял, а документы забыл. Вообще-то данную книжечку он знал назубок, как и материальную часть всех СВБК, но хотелось убить время ожидания. Вот и сейчас память услужливо подсказывала слова следующие за прочитанными предложениями. Он мог и ночью рассказать любую страницу с любой строчки. Не зря полгода инструктором в снайперской школе пробыл.
Точно так же он мог вспомнить любой из четырeх вариантов снайперских винтовок большого калибра, побывавших в его руках. От первой Гюрзы, родной сестры бронебойки, сделанной под тот же патрон калибра 14,5, до последней разработки тульских оружейников, давших ей имя «Эфа», чтобы отличать
По фронтовым впечатлениям и результатам полигонных испытаний инструктор Смоленской школы снайперов младший лейтенант Чеканов написал самый беспристрастный отчeт о достоинствах и недостатках каждого варианта СВБК. Чем несказанно обидел тульских оружейников, искренне считавших, что их вариант крупнокалиберной винтовки самый лучший. Пришлось долго им объяснять суть претензий и расписывать на что именно пригоден тот или иной вариант СВБК.
Первую Гюрзу, по мнению Павла, нужно было использовать непосредственно на линии фронта, для усиления снайперского огня. Большой размер и вес в данном случае не помеха. Бегать с ней долгое время снайперам переднего края никакой необходимости нет. Выследил цель, выстрелил и отползай в тыл, пока тебя из миномeтов не накрыли. А поражающей силы у первой крупнокалиберной винтовки хватит, чтобы гарантированно отправить к праотцам любую цель. Даже если ранение не смертельное для пуль обычного калибра.
Третья Гюрза, с которой снайперской паре младшего лейтенанта Чеканова и старшего сержанта Панкратова пришлось познакомиться на стрельбище снайперской школы, представляла собой переделку под патрон калибром 12,7 автоматической винтовки Симонова. Новоявленная АВС была хороша автоматической перезарядкой, но вот кучность у неe была хуже всех остальных СВБК. Да и тяжелее она была второго варианта, хотя полегче первого. После долгого обсуждения со своим напарником Панкратовым, Павел выбрал для неe судьбу тяжeлого оружия усиления штурмовых групп, действующих в городских условиях. Дальность выстрела там иногда не дотягивает и до ста метров. При таких условиях дальнобойность и кучность на больших расстояниях никакого смысла не имеют. А вот возможность выпустить за несколько секунд все пять патронов из встроенного магазина переходит на первое место.
Четвeртая винтовка, окрещeнная создателями Эфой, чтобы не нарушать принятую традицию именовать подобное оружие наименованиями ядовитых змей, имела меньший вес и длину, неплохую кучность на расстояниях до одного километра. Но, как в очередной раз напомнил конструкторам младший лейтенант Чеканов, имела недостаток, ограничивающий еe применение в фронтовых условиях. Нестандартный патрон, который ничем не заменишь. Вот для охраны руководства страны винтовка подойдeт идеально. А на фронте применение у неe будет весьма ограниченное. Впрочем, Пашкины слова оказались пророческими. Не успели завершить испытания, а охрана Кремля уже заказала несколько десятков подобных винтовок, для каких-то своих, только им известных, нужд.
Сам же снайпер Чеканов из всех рассмотренных вариантов выбрал для себя вторую Гюрзу. Однозарядный вариант под всe тот же патрон от ДШК. Самое наилучшее сочетание необходимых Осназу характеристик. Легче и первой и третьей винтовки. Кучность на вполне соответствующем уровне. На расстоянии километра пробивает любую небронированную цель. От человека же остаeтся гарантированный
– Предъявите к осмотру то, что вы читаете.
– Появился перед Пашкой давешний боец, арестовавший их на станции.
Павел с удивлением посмотрел на солдата. Неужели он ещe не понял, кто перед ним. Хотя, что взять с тыловой крысы. На переднем крае их бы вычислили мгновенно. Не спасла бы и немудреная маскировка с солдатскими погонами и эмблемами связистов. Ни осанку диверсанта, ни кошачью плавность движений не скроешь. Вон Ковалeв всего полгода как в Осназе, а движется что твой тигр. Даже Пашка не всегда может его выследить. А уж другие инструктора снайперской школы находили курсанта Ковалeва только тогда, когда он упирал им в спину учебный нож.
– Предъявите к осмотру то, что вы читаете.
– Повторил боец второй раз.
– Слушай, парень.
– Соизволил обратить на него внимание младший лейтенант Чеканов.
– Угомонись. После прочтения этой книжечки, ты до конца войны лес на Колыме валить будешь. Это в лучшем случае...
– Я требую!
– Взвизгнул боец, не дослушав до конца предназначенную ему фразу.
Он попытался ухватиться за ремень висящего за спиной карабина, но сбоку от Павла метнулась зелeная тень и незадачливый караульный бессильно повис на руках у Ковалeва.
– Ты его не убил?
– Заволновался Пашка.
– Не! Просто пристукнул маленько, чтобы притих хоть на время.
– Ответил Ковалeв.
– Надоел, честно говоря.
Пашка подумал, что комендачу повезло. Последнего, кто надоел сержанту Ковалeву, два месяца в госпитале лечили, сращивая переломы.
Было это ещe в октябре, когда спешно разбрасывали по другим частям остатки их взвода. К несчастью уцелевших подчинeнных капитана Синельникова, обиженный их командиром полковник ничего не забыл. Ни самого капитана, надававшего ему по морде, ни его подчинeнных, довольно скалившихся в строю.
Кого и куда отправляли тогда их начальники, старшина Чеканов представлял смутно. Большую часть просто перевели в другие группы Осназа, действующие в полосе Центрального фронта. Пашку, как заместителя командира, спровадили в глубокий тыл, аж под Смоленск. Благо, повод представился. Там срочно понадобился инструктор для вновь формируемой школы снайперов. Панкратов, естественно, вместе со своим напарником. А вот с Ковалeвым получилось плохо. Чем-то он не понравился борзому ординарцу обиженного полковника. Привыкла эта сволочь изгаляться над безответными тыловиками, вот и потеряла чувство меры. Попытка заставить воюющего с первого дня Ковалeва выполнять его команды закончилась для ординарца очень плохо. Переломами руки и ноги. Пришлось и Ивана, пока не опомнились служаки особого отдела, сажать на поезд отходящий в тыл. Как курсанта снайперской школы.
Тогда пришлось изрядно понервничать. Теперь-то младшему лейтенанту Чеканову ясно, что никто Ковалeва и не искал. Как и не собирался отдавать под суд ни самого Пашку, ни всех остальных выживших из его взвода. В особом отделе тоже люди, к тому же люди сами неоднократно обиженные этим полковником. И обид они также не забывали.
Но придраться было не к чему. Свои обязанности особисты выполнили в той мере, которую посчитали нужной. Соблюли формальность перед оскорбленным старшим командиром, дав уцелевшим бойцам взвода убраться из зоны их ответственности. Спасли и Ковалeва. Нашли свидетелей, подтвердивших, что ссору и драку затеял пострадавший ординарец полковника. Предложили тому на выбор или промолчать, или отправляться в трибунал вместе со своим обидчиком. Отчитались наверх о проделанной работе. И всe затихло.