Гроза над Миром
Шрифт:
– Взойдет лишь та заря, к которой мы пробудимся сами. Так восстаньте люди и идите за мной!
Толпу как громом ударило. Кто-то и вовсе повалился в экстазе на колени. Даже у меня стучали зубы от непонятного волнения. Никогда не встречал я и не слышал Тойво Тона, но твердо знал, что не только жесты, но и глуховатые нотки в голосе Наоми в точности копируют манеры Великого чистильщика.
Главарь бережно дотронулся ладонью до щеки Наоми, левая его рука продолжала безжизненно висеть вдоль тела. Наоми в ответ обняла чистильщика
– Слышали все? Видели все?
– Все...
– эхом отозвались голоса.
– Тойво жив! Он жив в ней!
Каждый поднял над головой свое оружие в знак согласия.
– Как зовут тебя, друг мой?
– спросила Наоми старика.
– Гордей. Приказывай, мы ждем.
– В этот квартал путь закрыть всем. С докладом ко мне можешь входить только ты или тот, кого представишь мне лично. Вы хорошо знаете свое дело - так делайте. И скажите всем: миссия Тойво живет. И ты придешь ко мне вечером за час до заката. А сейчас мне нужно подумать.
Наоми небрежно и властно взмахнула рукой в прощальном приветствии и легко взбежала по ступеням. Я поспешил за ней. Нас встретили Пини и двое мужчин с иглометами наготове. Они все это время, невидимые в темноте, держали собеседника Наоми и нескольких ближайших чистильщиков на мушке. Ко мне вернулся дар речи:
– Кажется, пока пронесло. Вы великая актриса, Наоми. Но... все же... Дальше опять за свое?
– А что делать?
– устало возразила она, - Я больше не боюсь смерти. Но и вторично умереть не спешу. Как и вы. Так, Пини?
Наоми говорила правду. Только что она спасла не одну свою жизнь, но и наши тоже. От того, сохранит ли она так внезапно обретенную власть над горсткой чистильщиков, зависело будущее.
– Теперь держите меня. Сейчас упаду.
Дрожа, тяжело оперлась о мою и Пини, вовремя поданные руки. Тело ее под рубашкой было мокро от пота.
13. ОТ СУДЬБЫ НЕ УЙДЕШЬ
– Встаю - вас нет. Выглядываю в коридор: молодой послушник, юноша бледный, зевающий громко - до ветру тащится. Меня увидел - остолбенел. Подошла, голая: "Отдавай шмотку, во имя Девы!" И вышла к народу. Да, штаны я ему оставила...
– Лежите теперь смирно!
– прикрикнул я на нее, - Не осложняйте мне задачу по постановке вас на ноги. Учтите: ближайшие дни будете еще слабы. Лучше сочиняйте и дальше трогательные тексты - вдруг еще пригодятся. Ваша сказка про призрак Тойво Тона слегка потрясла и меня. Или... вы в самом деле его видели?
– Нет, - Наоми послушно улеглась обратно, - На самом деле я ничего не помню с минуты, как меня вывели из камеры. Очнулась и не скоро сообразила, что Пини и вы спасли меня во второй раз.
Я непонимающе уставился на нее, а она обратилась к своей верной подружке:
– На "Громовержце". Ты, Пини, совсем не напрасно поперлась за мной туда. Я никак не могла взять в толк, что странного ты мне потом рассказала? Ты же после Рона умудрилась подстрелить Йо Шира - главу заговора против Арни. Очнувшись, он спрятался у себя в каюте и не казал носа, пока не выяснилось, что это твоих рук дело, а о заговоре никто не подозревает. Из-за тебя весь его план тормознулся на сутки. Иначе Арни и меня вместе с ним убили бы в нашу первую ночь.
Мы с Пини переглянулись, пораженные. А Наоми закруглила свою маленькую лесть:
– Вот так. Пусть я - тварь неблагодарная, но кому и чем обязана, помню хорошо.
Я не стал ловить ее на противоречиях, поняв, что под "неблагодарностью" она подразумевает некоторую свою эмоциональную холодность. Подмену недостатка искренних чувств логикой типа: "как вы ко мне - так и я к вам".
Наоми угадала мои думы.
– Рон! Я не такой уж чурбан бессердечный. Просто есть обстоятельство, из-за которого мне не следует...
И умолкла на полуслове.
В обед Наоми поела немного бульона. Пожаловалась:
– Глотать больно. И ребра ноют...
Возник Гордей с докладом. Запястье левой руки он обмотал куском материи, в котором я признал платок, оброненный Наоми утром, когда она держала перед чистильщиками "тронную речь".
– Ты ранен, Гордей?
– Наоми сделала вид, что привстает со своего ложа.
Он с улыбкой напрягся и согнул в локте больную руку почти под прямым углом.
– Два года висела, как мертвая!
Гордей всерьез уверился, что это Наоми излечила его своим прикосновением! А она и не думала разубеждать неофита. Посоветовала серьезно:
– Нагружай руку постепенно и все будет хорошо.
И без паузы перешла к делу:
– Что-то серьезное?
Гордей уселся верхом на ближайший стул.
– Бренда Картиг заявилась в Ратушу. Маракуют о чем-то с Джено и Майлом. В городе вопли и стоны - вчера на площади подавилось много народу. Врагам покамест не до нас.
– Гордей!
– встрепенулась Наоми, - Бренда не станет торчать в Ратуше весь день, отправится домой, в Гнездо.
Гордей ударил кулаком по спинке стула.
– Я понял! Мы возьмем ее!
Он ушел, быстрый, стремительный. Я уже знал, что, несмотря на старообразный вид, этому человеку только-только стукнуло сорок. Решительный и опасный тип. Но Наоми рассчитала верно - ей он теперь беззаветно предан.
Будто решив подтвердить мои опасения насчет ее психического здоровья, она стала возбуждена, на бледных щеках проявился румянец. Часто и невпопад заговаривала с Пини. Общий смысл ее бессвязных речей сводился к тому, что хватит сидеть, как зайцы в норе. Отряд чистильщиков, уверовавших в наследницу Тойво Тона, пополняется все новыми людьми. Этой силой надо суметь вовремя распорядиться.