Гроза над Миром
Шрифт:
Взял половчее, прицелился в открытое окно в столбик забора, осторожно нажал на спуск. Безрезультатно. Оружие не заряжено, либо неисправно.
– Сын уже пробовал... Сказал, может, мы не знаем секрета, - Ханна следила за экспериментом Арни, - Когда за ней пришли, Наоми чистила птичник. Кинулась в дом, ее схватили на пол-дороге, и она целую минуту яростно отбивалась. Уложила наземь троих, пока ее скрутили... Кто-то донес или выболтал по глупости, что во Флавере живет симпатичная девушка. У меня никогда не было дочери - Наоми стала ею. Два года - счастливое время. И так все кончилось! Я страшно горевала. А скоро началась война...
Когда я узнала, что это моя Наоми готова выбросить Вагу на помойку - целый день ходила сама не своя от злой радости! И вот...
– у Ханны перехватило горло.
– Вы сказали, что были ее мужем. Значит - мой сын. Возьми!
Она отдавала Арни оружие и одежду Наоми.
Арни встал. Встала и Ханна. Сави, все это время простоявшая, как сомнамбула, встрепенулась, вперила в него горячечный взор. Слова сами шли Арни на язык, он говорил то, что чувствовал.
– Мама! И ты, сестренка... Я иду на Вагнок и сровняю проклятый город с землей.
Покинув дом Ханны, Арни, вместо того, чтобы вернуться к ожидавшему его передовому отряду, направился по широкому, утоптанному множеством мягких лап проулку к деревне стиксов Флаверы. В его поясной сумке лежал сверток, что отдала ему Ханна - память о Наоми. Она умерла не на его глазах, и Арни казалось теперь, что на деле - Наоми жива, только отправилась в такой далекий путь, что обратно ее не дождаться. Он шел к стиксам и мысленно говорил с Наоми, делясь своим замыслом.
Встречный стикс мурлыкнул приветствие, Арни в ответ издал гортанный звук. Махнул охране рукой: "Держать дистанцию. Не мешать". Медленно двинулся вперед, вдыхая отчетливый запах множества живых нечеловеческих разумных существ.
С холмов на северных подступах к Вагноку дорога выглядела черной рекой от идущих по ней бесконечной чередой войск. Разведчик выругался про себя, толкнул стикса коленями: "Лечь".
– Откуда у него столько стиксов?
– пробормотал сквозь зубы.
Ездовые и тягловые, со всех деревень и городков, через которые пролег путь армии Арни... Стиксы уходят к нему! Правду говорят: этот ненормальный еще подростком, вместо того, чтоб бегать за девками, пропадал днями у стиксов. Он даже умеет говорить на их языке. Не на джойлик - жестами, а рычать, шипеть и мяукать, как они. Животное, тварь! Разведчик поворотил стикса обратно, а сам низко пригнулся в седле. Теперь скорее к своим...
Он не понял, как очутился на земле, перед лицом горели два круглых желтых глаза зверя, уши прижаты к голове, пасть оскалена. Такого просто не могло быть стиксы не трогают людей! Захрипел в шоке:
– Уйди!.. Нет...нет, уйди!
Верхние клыки стикса были длинными и ослепительно белыми.
Просторное платье Бренды скрывало ее тренированное тело, желтым махровым платком, как тюрбаном она повязала голову. На округлом лице застыло выражение безразличия. Она разглядывала лежащий на мостовой труп девушки. Несчастную погубила длинная юбка, в которой запутались ее ноги. Упав, девчонка уже не смогла подняться, и оказалась затоптана бегущей толпой. "Все боялись вымокнуть... Почему так происходит: скопище нормальных людей разом превращается в стадо?" Бренда велела Майлу следовать дальше. Вереница мертвых тел впереди была еще длинной - с утра трупы погибших во вчерашней давке укладывали на площади для опознания. Но, пока Бренда не отыщет среди них Пини, вход горожанам на Адмиралтейскую и оттуда на главную площадь города - закрыт. Практически весь гарнизон Майл, осунувшийся, постаревший за ночь лет на десять, задействовал на охрану центра города.
"Тысяча девять" - сказал голос в голове Бренды. Последней жертвой тоже оказалась девушка. Тело в сохранности, только нет лица. Совсем. Но ее одежда снова дала понять: "Не она". Пини исчезла бесследно. "Постараться вспомнить подробно...Похоронная команда укладывает тело в повозку. На неживом лице капли дождя, как слезы... Ты хотела править Островом! Предвидела ли, что вступаешь на смертный путь? Что все кончится с неизбежностью вот так: мертвая девочка, ты лежишь у моих ног. Врач и Тонка рядом со мной. Пини... Где?!" Черная завеса в памяти так и не поднялась. А надо действовать, сейчас все висит на волоске. Обернулась к Майлу.
– Комендант! Усилить оцепление. Станут напирать - огонь! Я приказываю. Дальше: собрать всех, сколько можно, людей, стиксов, повозки. К полудню крайний срок, захоронить тела на Черном кладбище.
Майл уставился на нее в шоке:
– Вы соображаете, что делаете? Народ все прибывает - люди разыскивают пропавших родных. Площадь закрыта - они ждут... И узнают, что вы велели хоронить погибших, всех скопом, в общей могиле... как хоронят бродяг, убийц, воров! Думаете, я удержу их?! Да они сметут здесь все!
Крайний момент настал, поняла Бренда. Одно неверное слово, жест, взгляд и Майл откажется ей подчиняться. И, вместе с ним, гарнизон.
– Мне тяжело так же, как тебе, Майл Вернон. Вчера мы казнили нашего общего врага, избавились от жестокосердного существа, задумавшего поиграть судьбами Острова и народа. Вчера мы отпраздновали победу. Теперь гляди...
– Бренда показала на усеянную тысячей мертвецов площадь, - Это тоже сделали мы. За каждым гробом пойдут близкие, друзья, просто любопытные. Ты можешь себе представить массовые похороны такого масштаба - куда стечется, считай, больше народу, чем на вчерашнюю казнь? К вечеру я гарантирую тебе самую настоящую революцию. Сама я ничего не боюсь и мне все равно, что со мной станет. Но ты разве хочешь, чтобы твой дом сожгли, а над женой и дочерьми надругались, потом растерзали?
Майл устало горбился, Бренда продолжала уговаривать:
– Поверь... лучше никогда не увидеть больше родного человека - просто ушел далеко, навсегда..., чем на деле убедиться, что с ним сталось. Что осталось от него. Волнения будут, да. Действуй решительно и погасишь пожар, не дав ему разгореться. Позже мы объясним людям. Они поймут и простят. А пока - действуй. Действуй, брат!
Всем очистить Адмиралтейскую, иначе будем стрелять. Всем, живущим в центре, не выходить из домов. В зданиях по улице Северного ветра завесить окна. Не выглядывать, не смотреть - стреляем без предупреждения. Двадцать стиксов, всего лишь, где остальные? Похоронщикам выдать бахуша, сколько выпьют. Орхи... тоже не жалеть.
Скрип тележных колес. Мягкая поступь стиксов. Приглушенные говор и смех одуревших от наркоты солдат. Четыреста девяносто третий жмурик, девяносто четвертый... Скорее, скорее... Срок близок, впрягайтесь сами, коли стиксы не могут больше. Скорее. Тела во рву в три слоя, не смотрите друзья. Скорей сгребайте и сбрасывайте вниз вязкую, черную землю... скорей. Вот так, не видеть ничего больше, не видеть... еще бахуша, дай сюда гад, ты уже пил!
Комендант города всем подчиненным: разыскивается Картиг Пенелопа. На вид двадцати лет, немного выше среднего роста, волосы светлые, длинные, глаза серые. Десять тысяч реалов тому, кто сообщит о ее местонахождении...