Гроза
Шрифт:
Эта мысль о женитьбе Додхудая отвечала и тайным помыслам Сахиба-саркора. Ведь как только девушка появилась у них в доме, он сразу же, что называется, положил на нее глаз. «Зеленовата, сыровата, — подумал он тогда. — Пусть немножечко дозреет. Никуда не денется. Теперь же получается как нельзя лучше. Додхудая, как мужчины, опасаться не надо. Он не сможет нанести девичеству Турсунташ никакого ущерба, будет только числиться ее мужем, а на самом деле… У Сахиба-саркора даже слюнки потекли при мысли о том, что будет на самом деле. Этот нераспустившийся бутончик, этот лакомый кусочек сам плывет к нему в руки. Теперь дело стояло лишь за тем, чтобы этого лекаря, предлагающего столь странное лекарство, пригласить в дом и чтобы он сам рассказал и внушил больному, что ему необходимо для исцеления. Почему бы ему не пойти к Додхудаю домой? Конечно, жаждущих исцеления много и около его собственного порога, но чего не сделают деньги? Разве
И вот лекарь уже осматривает больного. Он уколол ему палец иголкой и спрашивает: «Больно? Что-нибудь чувствуете?» Додхудай отрицательно покачал головой. Когда были перепробованы уколы в пальцы и в руки до локтей, табиб попросил, чтобы больного раздели. Сахиб-саркор ловкими движениями снял с калеки яхтак [65] , а также рубашку. Обнажилось желтовато-белое рыхлое, вялое тело. Табиб начал трогать, нажимать, щипать; растирать грудь, шею, плечи, спину, живот больного и все спрашивал: «Больно? Что-нибудь чувствуете?»
65
Яхтак — легкий летний халат без подкладки.
В тех местах, где больной ничего не чувствовал, он отрицательно качал головой, но иногда вскрикивал, морщился, ежился, словно от щекотки.
— Есть мудрое изречение, — говорил Сахиб-саркор. — Если дело идет к выздоровлению, то табиб сам появляется на пороге, теперь-то, бог даст, вы избавитесь от недуга.
Табиб, между тем, взял руку больного, приложил пальцы к запястью и начал шевелить губами. И Додхудай и Сахиб-саркор уставились на него и затаили дыханье, думая, что он читает молитву или, по крайней мере, какое-нибудь заклинание.
— Одышка у вас, слабое сердце. Во всем виновата бездеятельность, неподвижность. Нужны движенья. Ну-ка поднимите руку…
Додхудай попытался поднять ее и не мог. Едва-едва лишь пошевелил ею, лежащей поверх одеяла.
— Бисмиллах-ир-рахман-ир-рахим, я излечиваю не своею рукой, а рукой моего непревзойденного учителя Лукмана-хакима, — сказал табиб, как бы помогая больному. Он взял руку Додхудая и несколько раз поднял ее вверх и опустил. — Где нет влаги, там ничего не растет. Почему быстро принимается и развивается дерево, посаженное у арыка? Потому, что обильно питается водой. Вода — кровь земли, жизнь для растений, для деревьев. И человек, представьте себе, некое дерево. И дерево живет водой и солнцем. И человек жив кровью, солнечными лучами. Если тело человека неподвижно, то кровь начинает густеть. Вот в чем причина того, что ваши руки и ноги перестали работать. От вас требуется движение! Побольше движения! Движение и еще движение! Вот что вам следует делать. Не ленясь, двигайте ногами, руками, телом. Это не дело одной — двух недель или года. Существует поговорка, что недуг прибывает мешками, а убывает золотниками. Но не теряйте надежды. Если будете выполнять мой наказ, то излечитесь. Очень жаль, что вы не женаты. Но и это еще не поздно. Вы должны жениться, не откладывать этого дела надолго, но только непременно на девушке, которая сама согласна выйти за вас замуж. Да, жениться вам надо не на вдове какой-нибудь, а на молоденькой девушке. С одной стороны, она еще ни в чем не осведомлена и будет делать все, что вы ни скажете, она пойдет по тому пути, на какой ее направит мужчина. С другой стороны, чтобы оживить ваши онемевшие члены и привести их в движение, нужна девушка, на которую смотреть — уже наслаждение. Юная девушка передаст вашему телу своей огонь, свою силу. Да, юная красавица, не целованная даже родной матерью, — вот залог вашего исцеления.
— Да-где же найти мне такую красавицу?
— Деньги помогут решить эту трудную задачу.
—
— Кто же она, не целованная даже родной матерью, — прикинулся ничего ие понимающим и ничего не знающим Додхудай.
— В наших руках она, живет под этим же кровом.
— Красивая? — поинтересовался табиб.
— Она и сейчас уже красавица, хотя еще не раскрывшийся бутончик. А что будет, когда расцветет…
— Сколько ей лет?
— Груди у нее еще маленькие, не очень заметны, таксыр…
— Еще лучше, на первых порах ей большого ума не надо. Облизывая ее, как кошка котенка, приучите ее к своим ласкам, приручите к себе, она будет вам и лекарством и усладой. И не надо с этим делом тянуть. Бог даст, еще она вам родит и наследника.
Додхудай не удержался и расплакался. Лекарь положил его голову к себе на колени и гладил ее, приговаривая:
— Все будет, как я сказал, успокойтесь. У вас сразу же изменится душевное состояние. Если ежедневно утром и ночью перед сном вам будет производить растирание юная красавица, если она будет гладить вам руки, ноги, плечи, спину, живот, то во всем теле у вас начнется движение крови и соков, и вы постепенно будете оживать. Закон мусульман позволяет каждому мужчине время от времени обновлять жену, если у него есть средства ее содержать. Сам наш пророк женился четыре раза. А вы, дожив до такого возраста, еще ни разу не женились! Ай, ай, ай, сколько хорошего вы пропустили в жизни. Вон поглядите на отчима своего Сахиба-саркора. Не тот лекарь, который лечит, а тот, который все испытал на себе. Мужчина, который питается казы [66] и кумысом, никогда не стареет. Посмотрите на него, он хотя и сед, но резвый, как рысак перед состязаниями.
66
Казы — колбаса из конины.
Мужчины расхохотались, и Додхудай сквозь слезы присоединился к ним.
— Чтобы к добру был наш смех, — сказал Сахиб-саркор, — ничего, я не жалуюсь. Могу даже и поделиться.
Снова все рассмеялись.
— Наш смех, это и есть благословение аллаха рабу, его Додхудаю.
— Благословение исходит от пророка, а не от меня. Если не будем следовать пророку, то будет это с нашей стороны богохульство.
— Отложить дело на завтра, означает погубить его. Сможете ли вы, таксыр, прочитать молитву бракосочетания?
— Если Додхудай дает согласие и если девушка готова, то не принять участия в таком благодеянии просто грех.
— Вот спасибо. Девушка готова, она ведь живет тут же, в этом же доме.
— Согласны ли вы взять в жены девушку по имени Турсунташ? — обратился табиб к Додхудаю.
— Согласен.
— Тогда зовите сюда скорее девушку и старуху.
— Бисмиллах-ир-рахман-ир-рахим… Да исполнится то, чему должно исполниться…
Сахиб-саркор вышел из комнаты.
БЕДНАЯ ТУРСУНТАШ
На улице вокруг дома, на дворе — тишина. Все что происходит, происходит в ичкари. Хатам затаился под окошком, стиснув зубы, слушает разговор трех дьяволов, находящихся в доме, стараясь не пропустить ни одного слова. Хохот их обжег душу как кипятком, трудно сдерживаться, но Хатам не двигается, да и что он может сделать в своем положении. Он услышал, что они уговорились немедленно бракосочетать калеку и юную Турсунташ. Если бы нож всадили Хатаму в самое сердце, ему бы не было так больно, как от этого их решения. «А что же Турсунташ? — думает он, — погибла она, гибнет. Теперь все зависит от ее ответа. «Да» или «нет» скажет она? Вдруг она не сможет сказать «нет»? Она ведь одна там в окружении трех коршунов. Или бедняжка промолчит, а они ее молчание посчитают за согласие. Да, она будет молчать со страху, а они ей объявят, что молчание — знак согласия. Они ведь на все способны. Прочитают молитву бракосочетания, как это требуется по законам шариата и — дело сделано. Кто потом будет разбираться? Кому пожалуется бедная девушка, до чьего сердца дойдут ее плач и стоны?»
В это время в комнату ввели Турсунташ и старуху. Воцарилась мертвая тишина. Затем послышался голос табиба.
— Садитесь, вот сюда, бабушка, и вы садитесь, молодая невеста. Не стесняйся, доченька, скажи, как тебя зовут?
Девушка молчала, и Сахиб-саркор обратился к табибу:
— Таксыр, она, видимо, стесняется сразу троих мужчин, ведь она же девушка, не целованная даже матерью. Дозволяется ли при нашем обряде мне произнести имя невесты?
— Дозволяется, дозволяется. Путь открыт. Вполне можете вы назвать имя девушки, но может назвать его и ваша супруга. Кимматпашша не проронила ни слова, тогда Сахиб-саркор взял дело в свои руки.