Гроза
Шрифт:
— Но орки ничего не смогут поделать, когда зараза уже проникает в них.
— Правильно. Вот поэтому и нужно, чтобы заразилось как можно больше солдат, пока болезнь не проявляет себя, потому что потом, когда о заразе станет известно, они смогут справиться с болезнью. При взятии Плима, заразится очень много орков, так что для них это будет настоящим бедствием. Как это сделать здесь, я не знаю.
— Позвольте?
— Если тебе есть что предложить, то говори. Мне совсем не улыбается, чтобы люди продолжали погибать.
— Милорд, мы могли бы взобраться по стенам с разных сторон города и подбросить заразу там. Четырех горшков я думаю хватит. Орки все еще активно бродят по городу. Потом. Вон
В словах егеря был явный резон. Оно конечно, орки не едят сырое мясо, а потому оно хорошенько продезинфицируется, но к поварам попадет уже зараженное мясо, а потом зараза распространится от поваров к солдатам. Если не получится здесь, тогда можно будет попробовать в Плиме, уж там-то оркам будет не до карантинов.
— Дельно. Но если орки сумеют захватить хоть один горшок, то могут все понять.
— Милорд, мы справимся.
Проникнуть в город через стену, да еще и охраняемую солдатами, это не совсем одно и то же, что пройти через ворота, но по счастью это все-таки оказалось куда проще, чем предполагал Жан. Стены хоть и были практически вертикальными, но выщерблин и зазоров в швах кладки, которые можно было использовать как опору, все же хватало. Достигнув половины стены он замер, с одной стороны, как раз над ним проходил орочий солдат, с другой появилась возможность немного передохнуть.
Сейчас Жан практически полностью сливался со стеной, так что даже если на него будут смотреть в упор, то не заметят. Все же одежда введенная бароном очень хорошо маскировала, а его предложение смазывать лицо и руки жиром с сажей, открытые части тела делали так же практически незаметными, правда ладони оставались не смазанными, не хватало только соскользнуть при подъеме, но с другой стороны, он и не собирался показывать оркам свои ладони. На ногах были одеты мягкие орочьи магаки, эту обувь они шили из мягкой, хорошо выделанной кожи, так что они позволяли передвигаться с абсолютной бесшумностью, да и в лазании по скалам или вот по стенам, показали себя с наилучшей стороны, позволяя чувствовать малейшие неовности.
Сэр Андрэ не хотел отпускать Жана, так как не дело командира лично отправляться на подобные задания, но Жан настоял. Проникновение в город было самым сложным в их плане, а потому и отправляться туда должны были лучшие.
Орк прошел дальше и Жан решил так же не терять время. Оставшееся расстояние он преодолел на одном дыхании, но замер не преодолев последний ярд. Нужно было дать охраннику пройти дозором, немного выждать и только потом двигаться дальше. Спешить в данной ситуации было никак нельзя. Он и остальным троим ставя задачу не определял им конкретного времени на выполнение задачи. Жан просто сказал им, что у них есть время до рассвета, а если они не управятся к рассвету, то должны были затаиться в каком нибудь укромном уголке и выждать до следующей ночи и только потом выходить из города.
— Помните парни, если вас обнаружат, то не открывайте горшок, постарайтесь его получше спрятать, а потом как можно дальше убраться от него. И еще. Орки не должны заполучить вас живыми.
— Ты думаешь, что мы заговорим?
— Все начинают говорить, Руп. Рано или поздно, но говорить начинают все. Молчат только мертвые.
— А почему нельзя разбить горшок, ведь это выпустит заразу.
— Ты же знаешь, что внутри. Как только вы откроете горшок, то появится такая вонь, что прошибет слезы. Как считаешь, не насторожит ли это орков? А они не должны знать, что заразу распространяем мы.
Охранник прошел своим обходом. Жан выждал еще с полминуты, а потом сноровисто полез вверх. Перевалившись через стену, он осмотрелся, а затем закрепив веревку за один из зубцов стены, сноровисто спустился в город. Как только его ноги коснулись стены, он сдернул веревку, затем смотал ее и повесив через плечо, скользнул в темноту, находившегося неподалеку переулка. Теперь нужно пробраться к центру, так как богатые кварталы были куда более посещаемы орками.
Всевластный прибывал в приподнятом настроении. Конечно, люди оказались куда более серьезным противником, чем рассчитывал даже он, привыкший никогда не недооценивать врага, но все говорило о том, что несмотря на более большие потери, чем он рассчитывал, за эту кампанию они все же сумеют воплотить задуманное. Потом будет зима, которая как говорят в этих местах куда более суровая, чем привыкли они, но все же это будет перерыв, за это время они сумеют достаточно укрепиться, восполнить потери, а следующей весной продолжить наступление. Вообще он не надеялся покончить с людьми за одну кампанию, война была им спланирована на пять лет, с учетом всех возможных трудностей, так что время было, тем более, что трудности пошли косяком.
К тому же, эти земли и впрямь были весьма богаты. Осматривая поля, которые уже колосились вызревающим урожаем, он пришел к выводу, что продовольствием свою армию он обеспечит с лихвой и даже останется, так что можно будет сделать запасы. Этот момент не мог не радовать, так как планируя эту войну он исходил из того, что все же придется завозить продовольствие из метрополии, но похоже в этом не будет необходимости.
Все говорило о том, что война себя полностью оправдает, а у империи появится новая богатая колония. Найдется не мало охотников поселиться на новых землях, в империи все же стало несколько тесновато. Знать гребла под себя все до чего могла дотянуться, забирая за долги землю у крестьян, сгоняя их и плодя армию нищих и обездоленных. Да что там говорить, даже его армия более чем на половину состояла именно из таких крестьян, в прошлом конечно, но кто сказал, что они не пожелают обосноваться здесь, на уже обжитых и абсолютно пустых землях. Нет, долго эти земли пустовать не будут.
Прибавляло настроения и то, что хотя с разграблением города и приведением армии в порядок было потеряно не мало времени, все же этот период был позади и теперь войска были готовы к выдвижению. Их ждала новая цель. Все приказы были отданы еще вчера.
Всевластный прислушался к тому, что происходило за пределами его палатки, впрочем, палаткой она была постольку, поскольку изготовлена была все же из парусины, а так она была весьма просторной, имела несколько отделений, разделенных все той же парусиной. Так вот за ее пределами был слышен шум, который у Всевластного ни как не ассоциировался с шумом сворачиваемого лагеря. С одной стороны все вроде и так, но с другой, происходящее снаружи каким-то образом напоминало внезапное нападение на лагерь и в то же время сильно отличалось. В общем, он не знал с чем это можно сравнить, пока в его сознании не всплыло слово 'паника'. Но он тут же отбросил эту мысль. Паника и его солдаты, несовместимы. Но эта мысль упорно возвращалась.
Наконец, обуреваемый сомнениями и неизвестностью он хотел уже было вызвать своего помощника, когда полог отлетел в сторону и перед Всевластным предстал сам командир первой пикты, собственной так сказать персоной. Хотя, что должно было случиться, чтобы он мог позволить себе ворваться в палатку своего властителя без доклада, Гирдган не представлял, но это должна была быть очень серьезная причина. Впрочем долго мучаться от неизвестности ему не пришлось.
— Всевластный, беда!
— Спокойно, Ганн. — Но похоже взволновавшее его известие было весьма серьезным, так как он не внял словам Гирдгана.