Гроза
Шрифт:
Больше никогда! Господи, никогда! Клянусь, я буду сдержан и в первую очередь думать. Думать, твою мать, а не шашкой махать. Кто это сказал? А, плевать. Никогда больше я не отдамся ярости. Слышишь, Господи. Прости меня Господи. Простите и вы парни, сам не ведал, что творил.
ЭПИЛОГ
— … Вот теперь вы знаете все.
Андрей перевел дух и внимательно посмотрел на сидящих перед ним падре Патрика и Папу Игнатия 2. Вид у них надо заметить был весьма ошарашенный. Сэр Андрэ барон Кроусмарш, человек из другого мира. Из мира, который их предки покинули сотни лет назад. Из мира который в своем развитии ушел далеко вперед. Вопросов
— Сын мой, ты был в Иерусалиме? — Кто бы сомневался, падре, как всегда в своем репертуаре.
— Нет, падре. Как-то не довелось. Проехать туда нет ни каких проблем, но все дело в том, что у меня никогда не было достаточно для этого средств.
— Барон, вы христианин? — Ага, кто о чем, а вшивый о бане.
— Да, Ваше Святейшество и смею надеяться, хороший. — Ни капли лжи. Да, он христианин и крещен еще в детстве, а то, что он православный, какая разница, здесь нет ни католиков, ни протестантов, ни лютеран, ни православных, осталась только память о том, что крестоносцы освобождали гроб Господен из рук неверных магометан, ну и славно.
— Вы должны побольше рассказать о том мире.
— А зачем, Ваше Святейшество? Вы живете иной жизнью, вам не понять того, что творится в том мире. — Видя, что выражение лица Папы изменилось, он поспешил поправиться. — Я неправильно выразился, скорее вы не примете того, что творится там. Глядя на тамошних христиан, вы решите, что они все продались дьяволу, Церковь погрязла в грехах и произошло это очень давно. Я не хочу об этом говорить. Достаточно того, что я имея возможность вернуться не сделал этого, хотя здесь за мной начала охоту инквизиция. Там я мог жить в безопасности, но я полюбил этот мир и не хочу иной жизни.
— У тебя не осталось там ничего дорогого?
— Осталось, Ваше Святейшество.
— Так, почему же?
— Я не уверен, что смогу вернуться той же дорогой обратно. Я же говорю, что полюбил этот мир.
— Святой Иоанн мог путешествовать между мирами и привести сюда многих.
— Я не Святой Иоанн и не так праведен как он. Я не хочу рисковать.
Они беседовали долго и еще дольше он отвечал на нескончаемые вопросы падре по пути домой. Нет, уже не падре, а епископа графства Кроусмарш, нового независимого майората, появившегося на политической карте человеческого анклава. Как ни странно, но новый король принял такое положение дел. Да и было ли это странным, если учесть то, что королем Англии стал Свэнсон 1.
Борьба за трон была жуткой. Как только был изгнан последний захватчик, стервятники тут же слетелись к пустующему трону. Нельзя сказать, что эта борьба прекращалась хоть на минуту. В то время, когда армия под командованием маркграфа Йоркского, вела ожесточенные бои с сильно ослабленным в результате морового поветрия, врагом, было не мало тех, кто плел интриги и всячески пытался приблизиться к трону. Нужно отдать должное сэру Свэнсону, он ни коим образом не участвовал в этих интригах, он как истинный солдат, просто защищал свою Родину, но так уж сложилось, что те, кто сражался рядом с ним, не пожелали видеть иного короля, а таких было большинство. Сами рыцари, на своих плечах, вознесли его на престол, а Церковь, в лице Папы, поддержала этот порыв. Все остальное было мелко.
— Ты хорошо прикрепил шкуру? — Эндрю в который раз задрал голову и посмотрел на наконечник копья, где под порывами ветра слабо шевелилась белая овечья шкура.
— Не волнуйтесь, господин Бэлтон. Все нормально. Не хватало только, чтобы вы от волнения позабыли орочий язык.
— Ты только при них не ляпни, это 'орки'. Запомни они урукхай.
— Я помню. — Брук ухмыльнулся в пышные усы и огладил аккуратную бородку. За эти годы он возмужал и превратился из мальчишки в настоящего мужчину и славного воина, прошедшего ни один поход. Сейчас он был уже в звании капитана и под его началом была сотня дружинников, впрочем в Кроусмарше это называлось иначе. Первый Эскадрон, первого драгунского полка.
Брук бросил взгляд через плечо, обозрев не большой караван, всего лишь из десятка повозок, который и охранял его эскадрон. Караван, разумеется, принадлежал купцу Бэлтону, но граф отправил его под охраной своих солдат. Да и могло ли быть иначе? Кому еще он мог доверить жизнь своего друга в дикой степи.
Ситуация в людском анклаве сильно изменилась. Церковь радикально пересмотрела свое отношение к оркам в целом. Если к лесным оркам из-за их гастрономических пристрастий отношение практически не изменилось, то в отношении степняков и имперцев этого сказать было нельзя. Прошло только три года и вот, первый купеческий караван с высшего соизволения Папы, направился в степь. Война многому научила людей, в частности тому, что не плохо бы иметь в степи не только врагов, но и друзей, возможно это поможет держать в отдалении Закурт и его неуемного императора.
Поговаривают, что там сейчас хватает проблем. Страшный мор, который армия принесла с собой из дальнего похода с непостижимой регулярностью, то затухал, то появлялся вновь. Империю сотрясали бунты недовольных и восстания покоренных народов. Оно и к лучшему. Пусть разбираются между собой и не лезут к людям.
— Зачем нужно было вам лично ехать в этот поход. Могли бы отправить помощника.
— Брук, я ведь не учу тебя как нужно воевать. Не учи меня моему делу.
— Не понимаю, что могут предложить вам кочевники? У них же ничего нет. Разве только соль.
— Соль это замечательно, но ты забываешь, что урукхай собирают редкие специи, один только черный порошок чего стоит, любой воин готов платить за него золотом, а кожи, такой выделки шкур, как у них я нигде не встречал. Уверен, что найдется и другое, что заинтересует нас, а потом через них к нам могут поступать товары и из империи.
В ответ на эти слова Брук только ухмыльнулся. Возможно, все это и сулило большие прибыли, да только уважаемый господин Бэлтон весьма не плохо зарабатывал на торговле товарами производимыми на территории графства. Оно конечно с этого года в Кроусмарш стали допускаться и другие купцы, да только бывалый купец не очень-то опасался конкуренции, она только добавляла интереса. Именно поэтому многие не понимали, к чему он ввязался в эту новую авантюру, но было много и тех, кто склонялся к мысли, что именно возникшая конкуренция заставляла господина Бэлтона браться за неразработанную жилу, хотя риск был весьма велик, орки все еще вызывали ужас и недоверие у простых людей, а купцы не спешили связываться с озлобленными после поражения орками.
Разумеется Бэлтону было известно все, о чем говорили о нем, но он в ответ только ухмылялся. Он принимал правоту высказываний только в одном, люди слишком плохо знали орков и они действительно могли оказаться опасными партнерами. Но что касается выгоды, тут он прогореть ни как не опасался. Производство в Кроусмарше неуклонно росло, спрос на товары еще не упал, но это не за горами. К примеру уже сегодня производилось два вида тех же керосиновых ламп, одни простые, для простого люда, другие настоящие произведения искусства, с богатой инкрустацией или со стеклянными корпусами, это уже для знати и обеспеченного слоя населения. Пока они раскупались весьма успешно, но уже не разлетались как горячие пирожки. Та же история и с иными товарами. Нужно было уже сейчас думать о расширении рынка сбыта, пока не стало поздно. Так что Бэлтон знал, что он делал. А риск? Так куда же без него. РОиск всегда был составной частью его деятельности.