Грозные чары (Это странное волшебство)

Стюарт Мэри

«Никогда. Сначала мать надеялась, но теперь, конечно, граница закрыта для всех, и никто не может ни войти, ни выйти. Если он еще жив, то должен оставаться там. Но мы и этого не знаем».

«Значит, никто не может поехать в Албанию?»

«Никто, – ее черные глаза неожиданно ожили, будто что-то вспыхнуло за безмятежными глазницами. – Кроме нарушителей закона».

Такой закон мне бы вряд ли захотелось нарушить, те враждебные снега выглядели высокими, холодными и жестокими. «Извини, Миранда. Должно быть, это большое несчастье для твоей матери».

Она пожала плечами. «Это было давно. Четырнадцать лет назад. Даже не знаю, помню я его или нет. И у нас есть Спиро. – Снова сверкание. – Он работает для мистера Мэннинга, я говорила. С яхтой, с машиной, прекрасной машиной, очень дорогой! И еще с фотографиями, которые мистер Мэннинг снимает для книжки. Он сказал, что, когда закончит настоящую книжку, которую продают в магазинах, он напишет там имя Спиро, напечатает. Представляете! Спиро может делать все! Он мой близнец, понимаете?»

«Он похож на тебя?»

Она удивилась: «На меня? Да нет, он мужчина, а потом, я же только что сказала, что он умный. А я нет, но я – женщина, и это не нужно. С мужчинами по-другому, правда?»

«Так говорят мужчины, – я засмеялась. – Скажешь сестре, что я вернусь к полднику?»

Я пошла вниз по тропинке между соснами. На первом повороте что-то заставило меня обернуться. Миранда исчезла. Но, кажется, мелькнуло что-то бледно-красное не по дороге к вилле Форли, а выше в лесу, на запрещенной тропе в Кастелло.

2

Чистый белый песок маленького залива укрылся между скалами и аквамариновым морем. Крутая тропинка спускается мимо компании молодых дубов прямо на пляж. Я быстро переоделась в уголке и выбралась под белое сияние солнца. Пустынно и очень тихо. И справа, и слева лесистый мыс врывается в спокойную мерцающую воду. Дальше море меняет цвет, как павлин, с переливами переходит в густой темно-голубой там, где в воздухе плавают горы, менее материальные, чем туман. Далекие снега Албании, кажется, дрейфуют, как облака.

После горячего песка вода показалась прохладной и шелковой. Я опустилась в молочное спокойствие и лениво поплыла вдоль берега к южному краю залива. С земли дул слабый ветерок, нес безумную сладкую и острую смесь апельсинового цвета и сосен, она наплывала горячими волнами через соленый запах моря. Скоро я приблизилась к мысу, белые скалы спускались к воде, наклонились сосны, выделили тенью темно-зеленое озеро. Я осталась на солнце, лениво перевернулась на спину, закрыла глаза. Сосны дышали и шептали, спокойная вода молчала…

Меня качнула и перевернула волна. Я забултыхалась, пытаясь выпрямиться, но тут пришла другая, как от лодки, и наскочила на меня. Но весла не шлепали и мотор не шумел, только волны хлопали по скалам. Я огляделась, озадаченная, и слегка заволновалась. Ничего. Пустое, спокойное море, бирюзовое и голубое до горизонта. Я попыталась встать, но обнаружила, что отплыла слишком далеко, доставала до дна только пальцами и повернула туда, где помельче.

На этот раз волна очень сильно подбросила меня, а другая последовала прямо за ней, так что я минуту беспомощно глотала воду, а потом, уже совершенно взволнованная, поплыла к берегу, как могла быстро. Рядом море закружилось и зашипело. Что-то потрогало меня за ногу, холодное тело проплыло рядом под водой. Я окончательно испугалась и не заорала только потому, что вдохнула массу воды и утонула. В ужасе я пробилась наверх, вытряхнула соль из глаз и огляделась. Залив такой же пустой, как раньше, но поверхность расписана следами движения морского создания, которое об меня терлось. Оно двигалось вдаль стрелой, оставляя четкий след на ровной воде залива, прямо в открытое море, потом сделало красивый поворот и повернуло обратно…

Я не желала разглядывать это явление природы. Моя невежественная душа, пораженная паникой, вопила: «Акулы!» Безумно размахивая руками, я неслась к мысу.

А оно плыло быстро. В тридцати ярдах от меня море раскололось, взорвалось и выплеснуло огромную серебряно-черную спину. Вода стекала с нее, как жидкое стекло, спинной плавник изгибался полумесяцем. Существо шумно вздохнуло, посмотрело ярким темным глазом и опять исчезло, волна подвинула меня еще на несколько ярдов к скале. Я вцепилась в нее руками и задышала, совершенно терроризированная.

Это точно была не акула. В сотнях приключенческих книг я читала, что ее узнают по большому треугольному плавнику, а на картинках я видела ужасные челюсти и маленькие жестокие глаза. Это создание дышало воздухом, а глаз был большой, как у собаки, может, тюлень? Но в этих теплых водах не живут тюлени, и вообще, у них нет спинных плавников. Значит, дельфин? Слишком большой… А потом я с облегчением и восторгом нашла ответ. Очарование Эгейских морей, «парень, что живет быстрее ветра», любимец Аполлона, «желанье моря», да, дельфин… Я вспомнила все его прекрасные имена, когда выбралась на горячую скалу в тень сосен, опустилась на колени и устроилась, чтобы смотреть.

Он вернулся, огромный, гладкий и сияющий. Темная спина и светлый живот. Грациозный, как яхта на соревнованиях. Выскочил и улегся, чтобы посмотреть на меня. Больше восьми футов в длину. Лежал и покачивался, могучий, с полумесяцем хвоста и совершенно непохожий на рыбу. Темные глаза смотрели внимательно, по-дружески заинтересованно, клянусь. Он улыбался. От удовольствия и восхищения я просто опьянела. «Ой, мой дорогой!» – сказала я очень глупо и протянула руку, как голубю на Трафальгарской площади. Он ее, естественно, проигнорировал, но лежал все так же улыбаясь, глядя на меня, нисколько не испугался и чуть-чуть подвинулся вперед.

Значит, все эти истории правдивы… Я знала, конечно, легенды, античная литература забита рассказами о дельфинах, которые дружили с людьми. Трудно поверить в такую старину, но имеются чудесные истории и посвежее, со всякими научными доказательствами. Пятьдесят лет назад в Новой Зеландии жил дельфин Джек Лоцман, который двадцать лет проводил корабли через узкий пролив Кука. Одна дельфиниха недавно в Италии играла с детьми у берега и привлекала такие толпы, что скоро бизнесмены, потерявшие клиентов, притаились, залегли и пристрелили ее, когда она приплыла поиграть. Подобные истории уменьшали сомнение в древних.