Грозные моря
Шрифт:
Пора отправляться в Хаб! Кэйдолан обратилась к Богам с еще одной благодарственной молитвой. Ее внутренний голос по-прежнему настаивал на том, что Иносолан поступила бы умнее, если бы осталась в Араккаране под защитой султанши. Но сделанного не воротишь, а случай посетить столицу Империи представляется не каждый день.
Иносолан с мрачным видом забилась в угол кареты и даже не выглянула в окошко полюбоваться великолепными видами гавани и доков. Жаль, что она до сих пор не научилась отдаваться радостям сегодняшнего дня, отгоняя мысли о грядущих горестях. Этому искусству может научить только один учитель – время.
Фрайниш была настолько переполнена восторгом, что чуть не вываливалась из кареты. Она являлась весьма юной представительницей многочисленных потомков шейха Элкараса. Фрайниш должна была сопровождать двух знатных дам в плавании в качестве служанки. Обаятельный и вежливый мастер Скараш тоже составит им компанию, но не до конца пути, а только до Гобля. Шейх был к ним очень добр, кто бы там ни являлся его хозяином или хозяйкой. Иносолан следовало бы выразить ему побольше благодарности во время прощания.
Карета катилась по мостовой вдоль бухты, и корабли виднелись как на ладони. Фрайниш болтала без умолку и засыпала Кэйдолан бесчисленными вопросами. Кэйд приходилось отчаянно напрягаться, чтобы придумать на все ответы. С каравеллами или, скажем, джонками все было еще более или менее просто, но попробуйте объясните разницу между галерами, талионами и галиасами! Но какие же великолепные корабли! Разве можно сравнить их с маленькими рыбачьими лодками, на которых Кэйд обычно ездила из Краснегара в Шалдокан?
Пока Кэйдолан вела неравный бой с потоком детских вопросов, карета остановилась возле одного из огромнейших кораблей. Наверное, это и был их корабль, поскольку здесь их ждал Скараш. Он опустил ступеньку кареты и галантно предложил дамам руку. Так, значит, им предстояло плыть на этом чуде! Это и была «Жемчужина зари», а шумная толпа на причале неоспоримо свидетельствовала о том, что час отплытия близок.
Пока Скараш вел Кэйд сквозь толпу – ведь ему было гораздо легче смотреть поверх людских голов, чем ей, – она не сводила глаз с Фрайниш, которая из-за своего маленького роста запросто могла потеряться в такой толчее. Ну, а Иносолан вполне могла сама о себе позаботиться.
В волнующемся море голов и плеч промелькнула голова Азака. Его лицо выражало злость и раздражение. Потом Азак скрылся из виду, а Скараш тем временем расчистил перед Кэйд немного пространства; она сделала шаг и оказалась на трапе. На середине трапа Кэйд остановилась и оглянулась, не обращая внимания на напирающую сзади толпу. Ей удалось снова увидеть красную физиономию Азака. Он был единственным возвышающимся над толпой. Конечно, если не считать джотуннов-матросов и троллей-носильщиков. Рядом с ними джотунны казались малявками. Неподалеку от Азака шла Иносолан, окруженная отрядом легионеров. Азак, по-видимому, чувствовал себя неловко. Он пребывал в гадком настроении с того самого дня, как его избили солдаты. И хотя Элкарас тотчас же вылечил все его синяки и переломы, Азак едва ли снизошел до благодарности. Султан был из тех людей, кто вечно ищет приключений на свою голову и усложняет жизнь как себе, так и окружающим. Такое поведение Кэйдолан никогда не одобряла.
Внезапно осознав, что грубая ругань напирающей толпы относится именно к ней, герцогиня продолжила подниматься по трапу, сохраняя, впрочем, присущее ей достоинство. И вот она на борту «Жемчужины зари». Галион ли, галиас ли, но это было самое большое судно из всех, какие ей приходилось видеть.
Каюта потрясла ее. Кэйд и не подозревала, что на борту корабля могут быть такие огромные и роскошные помещения. С самой настоящей кроватью, а не какой-то там койкой, и с настоящими окнами с видом на корму. Неловкие пожилые дамы вечно всем мешают, особенно когда идет оживленная погрузка. Поэтому Кэйд решила посидеть в каюте, а Иносолан уж как-нибудь найдет ее. Она отослала восхищенную Фрайниш исследовать корабль под присмотром Скараша и наблюдать отплытие с палубы. А распаковать вещи можно и потом.
Сама же принялась рассматривать каюту. Ей очень понравилось блестящее полированное дерево, хитрые задвижки на дверцах буфета и ящички, которые не будут выдвигаться из шкафа при качке. В дверь постучали – это носильщики принесли багаж. Но и после того, как все вещи были сложены на полу, каюта не показалась тесной.
Кэйд передвинула кресло – изумительно удобное кресло – поближе к окну, чтобы полюбоваться видом, и со вздохом уселась в него. Она сбросила туфли и приготовилась насладиться зрелищем гавани.
Спустя несколько минут дверь открылась и вновь захлопнулась. К окну молча подошла Иносолан. Над головой раздавался топот, снаружи слышался шум множества голосов и скрип лебедок. Корабль уже выплывал из бухты. Паруса «Жемчужины зари» поймали ветер, и корабль едва заметно накренился. Иносолан до сих пор не издала ни звука.
– Где его величество? – поинтересовалась Кэйдолан.
Прямо в точку! Иносолан повернулась к ней с недовольной гримасой. На Инос было роскошное платье из изумрудно-зеленого шелка с рукавами до локтя и глубоким вырезом. Она не подстригала волосы в течение последних нескольких месяцев, и теперь они были красиво уложены у нее на голове под жемчужной тиарой. Племянница была прекрасна, словно героиня старинной романтической баллады. Но что за театральное выражение обиды и недовольства на лице! Даже шестилетний ребенок, которого отправляют спать без ужина, постыдился бы строить такие рожи.
– Внизу. В так называемых гномичьих каютах. В кандалах.
– По-моему, это не очень мудрое решение.
Иносолан отвернулась и проговорила, обращаясь к окну:
– Он отказался взойти на борт и потребовал, чтобы его принял эмир. Джотунны, разумеется, заставили его сесть на корабль, подгоняя остриями мечей.
Снаружи шум не стихал, но в каюте Кэйдолан воцарилось задумчивое молчание. Интересно, как будет чувствовать себя Азак к тому времени, как «Жемчужина зари» достигнет Ангота. Чтобы добраться до Хаба, им придется долго ехать на перекладных – через горы Гобль и через большую часть провинции Шимлундок. Скараш клялся, что не поедет дальше Ангота.
Может быть, в Анготе для них уже расставлены колдовские сети? Или нити их начинаются уже здесь, на корабле? Неужели Азака повезут в кандалах до самой столицы? Впрочем, думать об этом сейчас было бессмысленно. Кэйдолан нагнулась в поисках туфель.
– Тупой осел! – пробормотала Инос.
– Он сам виноват.
До сих пор Иносолан держалась молодцом. В течение многих месяцев в пустыне ей удавалось в отношениях с султаном сохранять дистанцию, не оскорбляя его чувств, но и не подавая ложных надежд. Не так-то просто было поддерживать такое равновесие. Но в последнее время Кэйд была обеспокоена тем, что в отношениях Инос с Азаком начали происходить перемены, она не могла понять, какие именно. Ужасные события в Туме потрясли их всех. Азак чуть не погиб, Иносолан едва не изнасиловали. С этого момента все изменилось: взаимоотношения стали другими, изменилась система ценностей. Не исключено, что прибытие в Алакарну – возвращение к цивилизации – усилило эти перемены. Азак в джотуннской одежде произвел ошеломляющее впечатление на Кэйдолан и, возможно, на Иносолан тоже. Он перестал быть варваром.