Грозный всадник
Шрифт:
– Гурку так Гурку, - произнёс Разин.
– Где он? Выходи-ка сюда.
– Дома он, дома. Он боярином люто побит.
Оставил Разин круг, пошёл к дому Косого Гурьяна. Вошёл. Лежит на лавке побитый страдалец. Лежит не шевелится. Спина приоткрыта. Не спина кровавое месиво.
– Гурьян, - позвал атаман крестьянина.
Шевельнулся тот. Чуть приоткрыл глаза.
– Дождались. Пришёл, - прошептал несчастный. Появилась на лице у него улыбка. Появилась и тут же исчезла. Умер Гурьян.
Вернулся
– Где боярин?
– взревел.
– Не нашли, отец атаман.
– Где боярин?
– словно не слыша ответа, повторил Степан Тимофеевич.
Казаки бросились снова на поиск. Вскоре боярин нашёлся. Забился он в печку, в парильне, в баньке. Там и сидел.
Притащили Трубу-Нащокина к Разину.
– Вздёрнуть, вздёрнуть его!
– понеслись голоса.
– Тащи на берёзу!
– скомандовал Разин.
– Пожалей! Не губи!
– взмолился Труба-Нащокин.
– Пожалей, - заплакал он тонко, пронзительно, по-бабьи.
Разин зло усмехнулся.
– Кончай, атаман, кончай! Не тяни, - зашумели крестьяне.
И вдруг подошла девочка. Маленькая-маленькая. Посмотрела она на Разина:
– Пожалей его, дяденька.
Притихли крестьяне. Смотрят на девочку: откуда такая?
– Может, безбожное дело затеяли?
– вдруг вымолвил кто-то.
– К добру ли, если несмышлёныш-дитё осуждает?
Все выжидающе уставились на атамана.
Глянул Разин на девочку, посмотрел на мужиков, потом вдаль, на высокое небо.
– Вырастет - поймёт, не осудит. Вешай!
– прикрикнул на казаков.
ЦВЕТИКИ-ЯГОДКИ
Идёт Разин вниз по Волге из Царицына в Астрахань. А в это время из Астрахани вверх по Волге подымается навстречу Разину князь Семён Львов.
Движется Львов со стрельцами, солдатами.
– Ужо берегись, злодей!
На полпути между Царицыном и Астраханью находился небольшой городок Чёрный Яр. Разин первым пришёл к Чёрному Яру. Взял городок и подумал: "Место для боя как раз хорошее".
Место действительно было удачным. У самого города - волжский изгиб. За изгибом лодкам казацким укрыться можно. Берега Волги густо поросли камышом. Вот и второе прибежище.
Решил Степан Тимофеевич у Чёрного Яра дождаться Львова. Выслал вперёд дозорных. А узнав от дозорных, что стрелецкие струги приближаются к городу, приказал немедля собрать к нему черноярских баб.
– Баб?!
– поразились сотники.
– Их самых, - ответил Разин.
"К чему бы это?
– гадали разинцы.
– Интересно, что отец атаман задумал?"
Собрались бабы, и молодые и старые. Не ожидали подобной чести. Любопытство их берёт. Притихли. Ждут атаманского слова.
– Здравствуйте, цветики-ягодки!
– обратился к ним Разин.
– Здоровья тебе, атаман!
– поклонились черноярские женщины.
– Как детишки, как внуки, не бьют ли вас мужики с похмелья?
– задаёт вопросы Степан Тимофеевич. И вдруг: - Почему бельишко на Волгу стирать не ходите?
– Так ведь боязно, отец атаман. Стрелецкое войско подходит к городу. Оно ведь, не ровён час...
– Да что вам войско - вы сами войско, - усмехнулся Степан Тимофеевич.
– А ну, собирайте бельишко в руки, ступайте к Волге. Позже пройдусь, проверю.
– Ну и ну, - поражались женщины, - вождь-то казацкий, никак, с причудами.
Отпустив черноярских баб, Разин приказал вызвать рыбаков.
Собрались к нему рыбаки.
– Здравствуй, народ рыбацкий!
– Здоровья тебе, атаман!
– Ну, как тут у вас улов?
– Да ловится рыбка, отец атаман. И большая приходит, и малая.
– Что ж вы сидите дома?
– Так ведь боязно, отец атаман. Стрелецкое войско подходит снизу. Оно ведь, не ровён час...
– А я-то думал - рыбацкий народ из смелых!
– подзадорил Степан Тимофеевич.
– Ошибся, выходит.
– Не ошибся. Нет, нет. Не ошибся!
– шумят рыбаки.
– Что же, раз так, то ступайте с богом.
Ушли рыбаки от Разина. Шепчутся между собой:
– Вождь-то казацкий, никак, с причудами. Ушицы небось атаман захотел.
Князь Львов, как и Разин, тоже выслал вперёд разведчиков. Ходили лазутчики к Чёрному Яру, вернулись, рассказали, что у города всё спокойно. Бабы бельё стирают. Рыбаки свои сети тянут.
– Не видно разбойников, князь Семён.
Подошли стрелецкие струги к Чёрному Яру. И вправду: бабы бельё стирают, рыбаки свои сети тянут. Стоят не шелохнутся по берегам камыши.
Зевнул князь Львов, посмотрел на палящее солнце, дал команду причаливать к берегу.
И вдруг - что такое? Не верит стрелецкий начальник своим глазам. Из-за поворота реки, на всём ходу, под парусами, на вёслах, с диким свистом и громким криком, навстречу стрелецким стругам вылетают челны с казаками.
И в ту же минуту зашевелились кругом камыши, закачались они, расступились, и на широкую волжскую гладь, уже сзади стрелецкого войска, метнулись десятки казацких лодок.
– Сарынь на кичку!
– взорвало воздух.
– Са-ары-ынь на ки-ичку-у-у!
Через час всё было закончено. Князь Львов с петлёй на шее был притащен на разинский струг.
Казаки тут же хотели повесить Львова. Однако Разин его пощадил.
– Да он и стрельнуть, поди, ни в кого не успел!
– усмехался Степан Тимофеевич.
– Пусть поживёт, раз он мирный такой по натуре.