Грозный. Буденновск. Цхинвал. Донбасс
Шрифт:
Через пару дней, уже в Москве, зазвонил телефон.
– Здравствуйте, это Александр?
– Да.
– Я Сергей,
– Тот самый, что спас людей?
– Да.
– Кто он, откуда? Как звали? Где его похоронили?
– Ничего сказать не могу. Я просто высылаю вам его фотографию.
Я открыл свою почту. Рассмотрел фото. Это был первый ополченец, который мне улыбался.
P.S.
В мае девяносто шестого года к нам на Шаболовку приехал Борис Ельцин. Вручал награды отличившимся журналистам. Шеф-редактор «Вестей» Александр Нехорошев подозвал меня.
– Так, Сладков, тебя первым вызовут. Получишь, тебе пожмут руку, сфотографируетесь, ну и ты должен произнести несколько слов. Есть что сказать?
– Конечно, есть. Я скажу: Борис Николаевич, не останавливайте, пожалуйста, войну, мне еще нужно мягкую мебель домой купить.
Александр Юрьевич, взявши меня за пуговицу, ненадолго задумался, потом ласково, как душевнобольному, сказал.
– Так, Саша, экспериментов не будет. Ты помолчи. Нина Зверева скажет, хорошо?
Легко быть циником, когда ты не ранен, не покалечен и никто из твоих родных не погиб. Когда твой дом цел, а разбиты чужие. Тяжело жить и беззаботно работать, когда все обстоит по-другому. Нам только кажется, что война далеко. Она близко.