Грозовые Земли
Шрифт:
— Стало быть, сейчас ему не до нас, — заметила Чимай.
— Вот и славно, — сказал Манва. — У нас хватает хлопот с Граном и Соно.
Это были южные королевства, с которыми торговал Гейл.
— Мне будет досадно, если вы решите обратить свое могущественное колдовство против Соно, — сказал Гейл. — Мы покупаем у них великолепные седла.
Мужчина и женщина рассмеялись — их смех звучал так же мелодично, как и речь. «Эти нежные голоса, изящные жесты и приятная внешность составляют слишком резкий контраст с животными, на которых они ездят», — подумал Гейл. Горбачи не шли ни в какое сравнение с кабо, которые были столь прекрасны, что на них отлично выглядел даже самый неуклюжий всадник.
По дороге обитатели Каньона беседовали с Гейлом. Все они обладали особой манерой разговора, никто не говорил о серьезных делах, точно опасаясь, что собеседник узнает от них что-то важное. Королю казалось странным, что, обитая среди почти первозданной природы, его спутники пользуются уловками утонченных царедворцев.
Солнце еще стояло высоко на небосводе, когда они достигли берегов Коллы. Воины Гейла вскрикнули от удивления, увидев такой широкий поток. На Равнинных Землях реки были узкими и разливались только после сильных дождей. Колла же оказалась не менее сотни шагов в ширину, полноводной и стремительной. Берега ее поросли густой травой.
— Можете напоите кабо и отпустите пастись, — велел Гейл. — Потом разбейте лагерь.
Топлива для костров у них не было. Король увидел, что на берегу валяется немало сухой древесины, выброшенной мощным потоком, и хотел было распорядиться собрать ее, но тут же вспомнил, с каким благоговением относятся к реке жители Каньона — похоже, они поклонялись ей, как святыне.
— Прошу меня простить, — промолвил он, осознав, что вел себя необдуманно. — Я отдал приказание слишком поспешно. Есть ли какие-то ритуалы, которые я должен исполнить, прежде чем воспользоваться дарами великой реки?
Чимай вновь улыбнулась, на сей раз не скрывая своего расположения:
— Это ни к чему. Реку не заботят дела смертных. Это самонадеянно с нашей стороны считать, что мы можем обидеть ее своими действиями. Однако мы благодарны тебе за то, что ты побеспокоился о наших традициях.
— Я всегда стараюсь не оскорблять богов и духов других народов. Я также стремлюсь, находясь на чужих землях, придерживаться местных традиций.
Король наконец спешился. Он и его люди провели в седле длинный нелегкий день и сильно устали. Жители Каньона также сошли на землю. Для этого горбачи улеглись, и всадники задом наперед соскользнули у них со спины.
— Когда мы увидели вас, нам показалось, что с вами едут вебба, — заметила Чимай. — Как вам удалось подружиться с ними?
— А сами вы общаетесь с этим племенем? — в свою очередь поинтересовался Гейл.
Манва хмыкнул.
— Без вебба никому не обойтись. Но вести с ними дела нелегко: вебба малочисленны, но очень высокомерны. Они думают, что езда на каких-то глупых птицах делает их значительными, а на самом деле они всего-навсего воры и грабители. Но, конечно, в пустыне они — непревзойденные воины, и вы правильно сделали, что завязали с ними дружбу.
Вечером, когда все расселись у потрескивавшего костра, Гейл рассказал о пути, который они проделали, и о тех чудесах, что им довелось увидеть: о гигантском страже ущелья и непонятных письменах, а также о водоеме со статуей прекрасной богини.
— У нас есть сказания о Страже — каменном великане, что охраняет проход в скалах, — сказала Чимай. — Однако мы впервые слышим о чудесном оазисе. Ничего удивительного, что вебба держат это в тайне.
— Твое имя нам знакомо, король Гейл, — заметил Манва. — Мы часто торгуем южанами, даже когда воюем с ними. Торговцы рассказывали о новом властителе северных земель, который создал королевство из диких племен и покорил огромную территорию.
— Что еще они говорят обо мне? — заинтересовался Гейл.
Манва усмехнулся:
— Они также утверждают, что ты… не очень богат.
Гейл рассмеялся.
— Вот тут они ошибаются! Я богат людьми и кабо, деревнями и землей. У меня самые широкие просторы, самое высокое небо и самые красивые горы — лучше, чем у любого другого монарха. У меня есть семья: трое прекрасных детей и жена, которую я люблю и которой доверяю больше всех на свете. Может ли какой-нибудь другой король похвастаться тем же?
— Воистину, тогда ты самый счастливый владыка на свете, — сказала Чимай. — А сейчас скажи мне, почему, покинув обожаемую жену и детей, ты уехал так далеко, подвергая себя и своих воинов серьезной опасности? Почему ты спешишь на помощь королю Пашару, хотя его королевство находится так далеко от твоих земель?
Сложный вопрос… Обычно Гейл старался уйти от ответа, но сейчас словно что-то принудило его ответить к искренности. Казалось, он говорит только с Чимай, хотя вокруг костра сидело еще много людей. Король Равнин рассказал о своем детстве на острове, о предательстве Гассема и Лериссы, о том, как попал в Невву и там встретился с Пашаром. Он рассказал о великом зле, которое ощущает в душе Гассема.
Обитатели Каньона слушали Гейла очень внимательно, а когда он закончил, они некоторое время хранили молчание. Затем подал голос Манва:
— Мы всегда рады узнать, что происходит в мире, от мудрого человека. Чаще всего до нас доходят лишь рассказы из вторых и третьих уст, слухи, истории, поведанные торговцами, которые часто сознательно искажают истину, чтобы повысить спрос на свои товары. Возможно, тебе покажется важным то, что мы сможем тебе рассказать. — Манва кивнул молодому человеку, сидевшему подле него: — Хосвей, принеси мне длинный тюк. — Затем он снова обернулся к Гейлу: — Король Гейл, вел ли ты когда-нибудь торговлю с Имазией, что лежит на востоке?
— Я слышал об этом королевстве. Торговцы с далекого северо-востока рассказывали о нем.
— У нас существует древняя традиция, — вступила в разговор Чимай, — что восток — это место, где обитает Зло. Долгое время мы полагали, что те места вообще не заселены людьми. У других народов есть предания о том, что их предки пришли оттуда, спасаясь от войны или какой-то катастрофы.
— На моих родных Островах, — промолвил Гейл, — вообще ничего не было известно о востоке. Мальчишкой, я полагал, что материк — это что-то вроде очень большого острова. Племена, которыми я сейчас правлю, тоже с недоверием относятся к восточным землям, хотя причина никому не известна.