Грозовые Земли
Шрифт:
— Смирился? — с негодованием воскликнул Пенду. — Невероятно! Гассем, позволь мне пронзить этого червя! — Он приготовил копье, но Гассем вновь поднял руку.
— Мир, Пенду. Я сам велел ему говорить без страха. Я готов выдержать все, что угодно, лишь бы вернуть Лерису. Отомстить всегда можно потом, но сладость мести будет отравлена, если рядом со мной не будет Лерисы, чтобы разделить наслаждение. — Он наклонился вперед. — Так что ты имеешь в виду, Илас?
Поощренный, пират продолжал.
— Мой король, если ее так удовлетворяет то, что она получила в свои руки королеву,
К его невыразимому облегчению, Гассем не выглядел рассерженным, похоже, он серьезно обдумывал предложение.
— Но, — в конце концов сказал он, — не увеличит ли это ценность Лерисы как заложницы?
— Это вряд ли, потому что какой же еще более ценный приз Шаззад может получить? Она прекрасно понимает, что ценность королевы Лерисы безгранична. Нет, настоящий приз для нее — поставить вас в невыгодное положение, но не как главе государства, а как оскорбленной женщине.
— Стоит об этом подумать, — сказал Гассем, откинувшись на спинку стула и поглаживая подбородок. Глаза его сузились. — Я всегда был предводителем воинов. Теперь придется действовать в одиночестве. Надо подумать, как это сделала бы Лериса.
— Совершенно верно, мой король! — согласился Илас. Кажется, это сработало даже лучше, чем он мог надеяться.
— Вы оба рассуждаете так, будто можно доверять этой королеве Шаззад! — пробурчал Пенду. — А если она сначала вырвет у тебя все уступки, а потом откажется освободить нашу королеву? Почему бы просто не пойти и не убить ее?
Илас подавил свое раздражение. Он не рискнул бы оскорбить даже самого незаметного юного воина-шессина, а не то что могущественного полководца.
— Потому что она создала себе репутацию справедливой и милостивой королевы. Ее отец был безжалостным человеком, который поступил бы именно так, как вы говорите, но не Шаззад.
— Он прав, — сказал Гассем. — Она знает, что должна иметь дело не только со мной, но и со многими другими правителями. Она потеряет лицо, если нарушит данное мне слово. Она потеряет… как это называется? — Он посмотрел на Иласа.
— Доверие.
— Да, она потеряет их доверие. Она потеряет честь.
— Ха! У нее нет чести! — пренебрежительно сказал Пенду. — Честь есть только у воинов. Только у воинов-шессинов, если уж на то пошло.
— И все же с их точки зрения они — люди чести, — сказал Гассем. — За много лет, что мне пришлось иметь с ними дело, в основном завоевывая их, я понял, что они не только думают иначе, чем мы, но и поведение их так недальновидно, что мне никогда бы не пришло в голову ничего подобного. И я знаю Шаззад много-много лет. Да, я думаю, можно положиться на нее — она будет вести себя… какое теперь мне нужно слово, Илас?
— Последовательно, мой король.
— Верно, она будет вести себя последовательно. Она не меняет свое поведение в угоду обстоятельствам и поступает так, как ей диктует ее «честь» — вообще глупая вещь у кого угодно, не только у монарха. Я смогу использовать Шаззад.
— Что-то мне все это кажется ненадежным, — с сомнением сказал Пенду.
Выражение лица Гассема сделалось рассеянным, почти мечтательным.
— Это будет для меня чем-то новеньким. У меня будет роль, как у актеров в спектаклях невванцев. Я уже когда-то делал подобное. Думаю, мне это понравится.
Илас видел, что не ошибся — именно это он и подозревал все время. Гассем был ребенком, своенравным мальчишкой, научившимся манипулировать другими, чтобы потакать собственным желаниям. Но таким человеком, в свою очередь, тоже можно управлять, просто до сих пор это удавалось одной лишь Лерисе.
— Я принял решение, — сказал Гассем наконец. — Илас, принеси письменные принадлежности. Пошлем письмо королеве Шаззад.
— Гассем? — переспросила Шаззад, не в силах поверить. — Он намеревается сам приехать и вести со мной переговоры?
— Так сказано в его письме, моя королева, — подтвердил секретарь.
— Прочитай его еще раз, — приказала она.
— «Королеве Неввы Шаззад от короля островов Гассема, с приветствиями. Вы забрали у меня то, что я ценю превыше всего в этом мире, даже выше, чем сам этот мир. Я готов вести с вами переговоры, и по получении вашего одобрения к вам отправится следующее посольство, доверяя вашей королевской чести и гарантии неприкосновенности: глава посольства — король островов Гассем…» — Секретарь уставился на королеву поверх пергамента увеличенными толстыми стеклами очков глазами. — Далее следуют имена еще пятерых. Все имена, похоже, принадлежат шессинам. И он желает полной гарантии неприкосновенности для своего корабля и команды.
— Хитрый трюк? — Уточнил Харах.
— Каким образом? — спросила она. — Если он отделится от армии и приплывет сюда с незначительным сопровождением, он полностью отдается на нашу милость. Мы сразу узнаем о любом передвижении его войск. — Она повернулась к командиру разведчиков. — Все стоят на месте?
— С тех пор, как мы захватили королеву, они не продвинулись вперед и на милю, — заверил тот.
— Не знаю, — сказал Харах. — Это совсем не похоже на него, и нам всем известно, до чего он дерзкий. Это может быть частью… — Ему не хватило слов. — Я не знаю, что это может быть. Но я точно знаю, что мне это не нравится.
— Гассем не слишком умен, — сказала Шаззад. — Это Лериса интриганка, но она у нас.
— Кому какое дело, что он там планирует? — сказал Чатай. — Пусть приходит на своем корабле. А когда он сойдет на берег — убейте его!
— Нет! — гневно вскричала Шаззад. — Я не допущу, чтобы мои гарантии неприкосновенности нарушили! Мое имя будет очернено перед всеми монархами мира!
— Моя королева, — сказал ее старший советник, — нужно быть благоразумной. Ни один истинный монарх не считает Гассема королем. Он пришел ниоткуда, он не принадлежит ни к какой династии, у него нет наследника. Все его завоевания недолговечны, все, чем он по настоящему владеет — несколько жалких островов, населенных голыми дикарями. Он варвар, выскочка и пират.