ГРУ в Германии. Деятельность советской военной разведки до и во время объединения Германии
Шрифт:
M 16 001 Задача «Введение новых кредитно — платежных документов»;
Л 20 000 Область задач «Личные документы»;
K 03000 Область задач «Разведывательные службы ФРГ».
Я представил только самые важные области задач и задачи, чтобы дать читателю общее представление об информации агентурно — оперативного характера. Исходя из показанных примеров, информация агентурно — оперативного характера могла бы определяться как указано ниже: «Информация о политических, государственных и частных учреждениях, деятельность и действия которых направляет и определяет повседневную жизнь западногерманских граждан».
Аналитического деятельность относительно сведений агентурно — оперативного характера коренным образом отличалась от работы с информацией военного характера вследствие того, что второстепенность анализа агентурно — оперативной информации была установлена на официальном уровне. То есть, информационные документы, составленные на основе агентурно — оперативной информации, засчитывались как отправки, но не могли включаться в личный годовой
Но мне хотелось бы вернуться к теме «Оценка открытых источников» и перейти к ее конкретному процессу. Пресса ежедневно изымалась из абонементного почтового ящика и скапливалась на рабочем столе аналитика. Вооружившись карандашом и ножницами, тот начинал обработку, вырезая все статьи и заметки, в которых встречались слова вроде «военный» и сходные с ними. Я назову основные виды сведений военного характера, которые появлялись в газетных статьях и имели значение для аналитического отдела:
— Результаты ежегодного призыва в Бундесвер, дающие представление о смене личного состава его соединений и частей в полосе разведки, а именно:
a) Число призывников, призванных в данном военном округе;
б) Распределение призывников по родам войск;
в) Численность новых солдат в соединениях и частях в полосе разведки;
г) Новшества и особенности программы призыва в каждом году, и т. д.
— Сведения на тему деятельности в области боевой подготовки (особенно при проведении тактических и оперативно — тактических учений) и т. д.
Относительно часто в сообщениях ежедневных газет о связанной с учениями деятельности Бундесвера и союзников по НАТО, подробно сообщалось о задачах конкретных частей в ходе военных учений. Интересный источник представляли собой статьи, сообщавшие об акциях протеста против участников маневров, так как они приводили большее число конкретных деталей. Также сообщения полиции об угрозе или задержке уличного движения, в которых указывались время и направление движения колонн военных машин, представляли большой интерес для офицеров аналитического отдела. На основании фотографий военных машин могла устанавливаться их принадлежность к определенным воинским частям. Такие результаты аналитической деятельности становились тем интереснее, потому что они касались деятельности военных формирований в полосе разведки разведпункта ГРУ.
Важными были также, например:
— Целенаправленные публикации в прессе, которые должны были вызвать у западногерманских граждан положительные эмоции по отношению к проводимым Бундесвером и другими союзниками мероприятиям и вообще положительное отношение к военным. Вот конкретный пример такой публикации. Чтобы снизить напряжение у населения, вызванное результатом кампании против полетов на малых высотах в Германии, министерство обороны ФРГ в 1988–89 годах начало контрнаступление в ежедневной печати, которое должно было убедить общественность, что Бундесвер и союзники предпринимают все возможное, чтобы сократить количество полетов на малых высотах и их воздействие. Как пример мероприятий со стороны Бундесвера приводилось массовое внедрение тренажеров для боевой подготовки летчиков, а также перемещение эскадрилий ВВС для обучения полетам на низких высотах за границу. Для аналитического отдела эти публикации были интересны с той точки зрения, что можно было узнать новые сведения относительно уже в принципе известной темы техники тренажеров и учебно — боевой программы ВВС ФРГ. Тема учебной деятельности за рубежом, в Турции или в Канаде также разъяснялась более подробно. Интересными были статьи об учебных мероприятиях, которые проходили летчики ВВС в Гус — Бей (Канада), при этом подробно рассказывалось о содержании учебных программ, последовательности участия эскадр ВВС в этих учебных мероприятиях, а также о результатах боевой подготовки.
— С помощью постоянного слежения за статьями в ежедневной прессе также удавалось получать подробную информацию о выполнении мероприятий в рамках перехода Бундесвера на новую организационную структуру «Бундесвер 2000». Так, например в одной из выписываемых разведпунктом ГРУ газет под рубрикой «Местные новости» появилась статья, в которой сообщалось, что на товарную станцию в Нойштадте (окрестности Касселя) прибыло определенное количество полевых гаубиц, которые должны были заменить устаревшие типы вооружения одной из бригад 2–й мотопехотной дивизии. Сотрудники аналитического отдела могли теперь сделать следующие выводы: хотя бригада в Нойштадте не была указана в справочной литературе, как часть, предусмотренная для реорганизации, было все же очевидно, что она подлежала реорганизации, так как новый тип полевой гаубицы поступал только в части, которые в соответствии с новой структурой должны были получить одинаковое количество танковых и мотопехотных батальонов. Из этого следовало совершенно конкретное заключение, что бригада в Нойштадте могла рассматриваться как часть, проходящая реорганизацию по программе «Бундесвер 2000».
Разведывательная деятельность ГРУ как военной разведки государства с коммунистическим общественным строем была политизированной. Это сильно проявлялось как во внутрислужебной деятельности во всех инстанциях ГРУ так и при достижении целей самой разведывательной работы. Последствия тотальной политизации этого учреждения ощущались также в области информационной деятельности, причем вопросы политической позиции военнослужащих Бундесвера и союзников, как и боеспособность и боевой дух военнослужащих составляли самостоятельную область задач в списке основных задач информационной работы. Поэтому все публикации, касавшиеся этих проблем, были весьма интересны для сотрудников аналитического отдела.
Абсолютно ясно, что приведенные выше примеры анализа статей и публикаций ежедневной прессы не могут охватить все разнообразие направлений такой деятельности, а служат только пониманию общих тенденций и процессов в исполнении мероприятий в этом направлении.
Кроме того, описанием этих примеров я хотел показать читателю, какие результаты могла бы принести оценка таких источников информации как ежедневные газеты для разведпунктов ГРУ как разведывательных органов со специфическими заданиями. При этом, вероятно, следовало бы подчеркнуть, что обнаружение сведений военного характера в ежедневной прессе только редко подпадало под определенные правила. Правильно было бы даже сказать, что в 80 % случаев все определялось только случайностью. Так, например, за одну неделю те четыре ежедневные газеты, которые выписывал разведпункт в Магдебурге, могли бы поставить столько информационного материала, что он обеспечивал бы выполнение ежемесячного плана информационной работы аналитического отдела на целых 150 %. Но зато на следующей неделе, а также в течение всех остальных недель того же месяца, если взять как раз другой оценочный критерий для ежедневной печати, в них вообще не появлялось ни одной подходящей статьи. Если бы как раз в этот момент кому-то постороннему пришлось бы оценить эту ежедневную прессу как источник информации, то он пришел бы к решению, что она как источник информации военного характера не приносит никакой пользы. Но я, опираясь на опыт двух лет моей работы в аналитическом отделе, могу заверить, что это вовсе не так.
По прошествии определенного времени у сотрудников аналитического отдела сформировался собственный стиль при оценке дневной печати. Я, например, начинал свою ежедневную работу с газетами с «Хессише Альгемайне», так как она, по моему мнению, как источник информации была особенно интересна. На втором месте у меня стояла газета «Мюнстерше Цайтунг». «Ханноверше Альгемайне» была для меня самой неинтересной. Газета «Рур — Нахрихтен», содержавшая время от времени статьи о 2–й эскадре ракет «Першинг» и об эскадрилье самолетов АВАКС, но редко публиковавшая информацию общего политического характера, касавшуюся еще процессов в чужой полосе разведки, была поэтому тоже совсем неинтересна. Зато для моего коллеги, напротив, «Ханноверше Альгемайне» и «Рур — Нахрихтен» представляли особый интерес. В то время как я направлял свое внимание при работе с газетными источниками на проблемы военного характера, мой коллега, как убежденный «штатский», как он сам себя называл, занимался аспектами агентурно — оперативного характера, чем способствовал только выполнению количественных требований к информационной деятельности, но ни в коем случае не осуществлению плана информационных задач ГРУ и вследствие этого разрушал выполнение всего информационного плана аналитического отдела, как одной из самостоятельных служб в разведпункте ГРУ, который формально состоял из информационных планов аналитика и его подчиненного. Из-за того, что Лобанов систематически пренебрегал заданиями информационной работы в отношении военного характера, мне как его начальнику постоянно приходилось считаться с неприятностями. Так каждое собрание оперативного персонала, где обсуждались результаты информационной работы, превращалось для меня в боксерский бой в сверхтяжелом весе, из которого я всегда выходил проигравшим. Так как Лобанов был просто офицером запаса, который через три года все равно должен был вернуться к штатской жизни, ему было совершенно безразлично, сколько и какие служебные наказания он получал, потому что какой-либо карьерный рост как кадрового офицера не стоял для него на повестке дня. В моем же случае каждое служебное наказание, считавшееся единственным эффективным средством для повышения эффективности работы офицера, теоретически означало угрозу для моей следующей карьеры. Зато эта ситуация, в которой я находился, была для руководства разведпункта ГРУ в Магдебурге очень выгодной. Я объясню почему. Метод работы моего полугражданского коллеги вел к тому, что я автоматически повышал качество и эффективность моей деятельности в качестве аналитика, чтобы улучшить общую картину деятельности аналитического отдела, так как меня как кадрового офицера ГРУ теоретически могли наказать за ошибки другого.
К другим личным особенностям, которые определяли стиль информационной работы офицеров аналитического отдела, относились также следующие. Если один пытался в течение более длинного периода прослеживать свои информационные документы на основе нескольких сведений или статей, которые касались одной и той же темы, то другой концентрировался на составлении информационных документов на основе отдельных однократных публикаций. Если у одного появлялись неясности и двузначности, то он продолжал работу над информационным документом, в то время как другой в подобном случае бросал эту работу.