Грубая сила
Шрифт:
– Так, вот здесь линия каштанов, вход обсадим лавром, постройки… каменные. А камень с берега озера выгрузим, да, так и сделаем. Запомнил?
– А центром, выходит, будет кедровая роща?
– Разумеется. Я хотел засадить середину мощными, фундаментальными деревьями, а по краям расположить фруктовые. Жаль, энтерский тис не прижился. За деревцами следи в оба глаза, каждое обошлось мне в килограмм металла, потому что растёт только в Вельтране.
Позади раздался топот лошадиных копыт. Фарес открыл рот, пытаясь задать очередной вопрос, но, секунду помедлив, махнул рукой и направился к рабочим. Девкалион мог часами смотреть, как упругое тело девушки изящно спрыгивает с коня, как колышется её грудь в движении.
Новый запах. Так вот куда она ездила.
Ни о чём другом парень не успел подумать, они слились в поцелуе.
А затем, как всегда, начались упрёки.
– Котёнок, -
Отстаивая своё право жить в оазисе, тогда ещё просто игрок Девкалион понял, что без навыков воина в игре делать нечего. Так он и познакомился с Ванессой, учителем фехтования. Сначала их отношения были исключительно деловыми: обмен навыков на деньги, робкие попытки флирта девушка решительно пресекала. Затем, на празднике вечно юной богини, их внезапно соединил один конкурс. Все, кто желал разделить радость свободной любви, клали легко опознаваемые предметы в два горшка, для мужского и женского пола. Их вещи вытащили вместе. Ярити лучше всех знает, кому и с кем провести эту ночь. С тех пор строгая Ванесса стала понимающей спутницей жизни Анэ, и жизнь Девкалиона разделилась на «до» и «после». Затем была внутриигровая свадьба: осенние цветы, молодое вино, торжественное прохождение сквозь ряд скрещённых пик. С тех пор женское влияние чувствовалось во всём владении. Если до этого всё было строго функционально: добыча камня, ковка металла, урожай, то с Анэ появились яркие краски, раскрасившие мужскую неприхотливость, например, мода на танцы, которая расползлась из Цитадели Ветра то полуострову. Но самой большой страстью девушки стали религиозные праздники.
– Я готовил для тебя сюрприз, милая, - виконт приобнял жену и начал горячо объяснять, чем и как грядущий праздник весны поразит всех, кто веселится с богами пантеона. И он смог заразить радостью свою спутницу.
– Обязательно разожжём костёр до небес! И наделаем птичек из теста. Только моя мама делала им глаза их подсолнуха. Чем его заменить? Весовиком?
– Анэ! Ну какие птички из теста? Они здесь зимуют и весной улетят от нас.
– Ничего ты не понимаешь! Главное – праздничное настроение и угощение, а реальная причина – дело десятое.
Виконту было что отмечать, ибо он неплохо потрудился в этой орбите. Этой осенью даст плоды большой сад, разбитый вокруг города, внутренние склоны холмов постепенно засаживаются виноградом, выстроен военный городок для кавалерии с конезаводом, полями овса, шорными и оружейными мастерскими. Вассалы тоже не стоят на месте, особенно барон Питирим, чей город считается лучшим в Накедаро.
Но всё это было второстепенно для игрока. Слово божие гласило, что колыбель была создана по образцу и подобию того мира для быстрого освоения игроков на новом месте, развития и последующего исследования остальных пространств. «Нас тут многие пользователи упрекают, мол, вторичный мир, ничего фэнтезийного. Колыбель была создана такой специально, чтобы гости могли на первом этапе пользоваться всем багажом накопленных человечеством знаний. Питаться знакомыми растениями, общаться с привычными ботами-людьми. Мало кто желает очутиться в одних трусах на острове, где не дровосек рубит дерево, а дерево рубит дровосека, где вместо понятного железа есть какой-нибудь хренполучий, получаемый только путём перегонки слёз единорога прямо, обратно, поперёк и наискось в транскриогенном бульбуляторе. Желающие нового могут опробовать свои силы в работе с тонкими телами, благо любителей думать головой меньше потребителей готовых рецептов». Некоторые соседи, мыслящие старыми штампами, бросились рубить деревья и убивать всё живое. А может, нужно не рубить, а сажать? Может, прогресс измеряется не количеством железа, а количеством счастливых улыбок? Сейчас возившиеся в земле боты закладывали основу грандиозного проекта – превратить оазис в цветущий сад, храм пантеона, магический комплекс, место изучения и накопления знаний о новом мире, благословенную землю, где цветёт даже палка. Работа закипит после сева, когда вассалы приведут крестьян. А пока работало несколько магов, пара учеников Питирима и полтора десятка переселенцев из Сыроземья. В отличие от защищённого горами, стабильно сухого Накедаро, в Сыроземье замечательные урожаи чередовались с голодом, поэтому появление дешёвой рабочей силы было частым явлением.
Они, как всегда, расположились наверху, в спальне. Солнце, свежий воздух и окна с видом на оазис сделали помещение любимым местом уединения парочки. Девкалион сидел, и, подперев рукой голову, слушал, как Ванесса читала вслух.
Легенда о певце снега.
Давным-давно, когда все перестали друг друга понимать, а боги стали драться за руль лодки мира, плывущей в бесконечном море хаоса, смятение великое то было. Стояла засуха такая, что по реке не плавали, в грязи копались. Упали люди на колени и умолять Коррейру, что небо, песня и свобода. (В другом варианте фигурирует Эллири, богини с такими именами неизвестны) Слова горячие летели вверх, последнее добро ушло на жертвы. Ответа нет. Издалека явился путник, одежды нет, на голове ни волоска, спросил:почто вы молитесь богине, она вас уморить желает, а вы ей силу отдаёте. Пускай уходит, ведь ветер без неё прекрасно знает куда дуть. Поддерживать не надо тех, кто пользы не приносит. Построил лысый новый строй, порядок жёстким был, но слышимость еды не прибавляет и продолжали люди тайно взывать к Коррейре. И она пришла: с небес посыпалась крупа. За ней пришла Швеуля, под взглядом чьим вода затвердевает так, что режет плоть. Она есть гнев стихии, взывать к ней бесполезно, попробуй, докричись сквозь бурю. Дочь старца белого, чьё имя неизвестно, пришла всех покарать. Всего лишь одна ночь, земля вся постарела, поседела, вода вся обратилась в камень, и даже воздух начал ненасытно грызть живое, аж слышно, как трещат деревья.
Первым поднялся лысый, пошёл к Швеули. Разрезала его нагое тело твёрдая вода. Тогда поднялся воин. Вода не резала доспех, уже занёс он для удара меч, взглянул в её глаза, окаменел, рассыпался в песок. Тогда поднялся бард. Нет силы воина и мудрость лысого забыта. Есть только сердце, чьё повеленье он умело излагал и голосом и инструментом. Поднялся, но не пошёл к той роковой горе. Сначала слушал ветер так, что побратался с ним, грыз воздух, ездил по воде, лежал в земле и чрез последствия познал Швеулю. Никто не преградил дорогу в гору, бард стал своим. Нахмурилась Швеуля, поймала бардов взгляд и ничего, он ей ответил тем же взглядом.
Она вскричала: Ты пришёл убить?
А он ответил: Нет, в любви признаться.
Анэ оторвалась от листа:
– Ага, сразу видно, что записывал Авиан. Я же читала другую версию, там одно только признание в любви на страницу. И как они развлекались ещё пол-страницы. Не нужна вам, парням, романтика.
– Нет, ты дочитай, суть-то в конце.
Девушка пожала плечами и продолжила читать вслух.
Растаяла Швеуля и гнев сменила на любовь. В том месте до сих пор соседствуют огонь, где без угля куют железо и вечно белые вершины гор. Жалкие остатки тех страстей. Он человек, она богиня, но взгляды их были едины. Заплакала богиня – мать, три дня лилися её слёзы, её другие боги поддержали, на день седьмой вернулась жизнь, земля зазеленела. Влюблённые объединили силу, любовь, изложенная инструментом барда, исправила порушенное смутой. Затем они ушли на небо, а инструмент на брачном ложе прикопали.
Сказка ложь, да в ней намёк. Две неизвестные богини подтверждают мою теорию о предтечах. Нужно искать места, которые могли сохранить артефакты предыдущего мира. «Инструмент барда» недвусмысленно намекает на прибор терраформинга или климатическое оружие.
Ванесса отложила лист и, задумчиво покачивая ногой, уставилась в потолок:
– Ух ты, Авиан ищет красную кнопку, устраивающую большой бабадум. А он не треснет? Официальный советник и преосвященник виконта, так и не появившийся на месте строительства главного храма ещё и взвалил на себя обязанность общаться с туристическим движением. А неофициально... тебя совсем не задевает, что фактически у него власти побольше, чем у тебя будет?
Девкалион не любил говорить на эту тему:
– Он мой друг, без которого не было бы Виндланда. Значит, к его догадкам ты относишься скептически? А если я скажу, что знаю это место?
Глава 7. Эдельвейс. Окрестности Питиримчевска, 115 день от основания клана.
Четвёртый день пути.Ни одного виндландца. Никаких официальных заявлений. Перед зимней войной на клан и персонально на Эдельвейса свалилась огромная куча бессмысленных и беспощадных обвинений.Под прикрытием этой информационной канонады в предгорья прибыла армия Питирима, после чего последовал заведомо невыполнимый ультиматум. Цивилы потребовали выдать им шестерых игроков, якобы состоящих в клане. Кланлидер при всём желании не мог исполнить требование, потому что никто из предъявленного списка не принимался в ряды «Царей».
Эта же война пока проходила в тишине. Приграничный аванпост, с которого было нападение, разведчики нашли покинутым. Колонна двигалась по большому торговому тракту, соединявшему перешеек и великую реку. О том, что здесь ступала нога человека, говорили только небольшие неказистые домишки и редкие колодцы вдоль дороги. А так – холмистая земля с хилыми кустами в низинах, пыль и припекающее солнце. По идее, лидер клана должен был ехать на лихом коне, но Эдельвейс с лошадьми не дружил и трясся в телеге, погрузившись в тяжёлые размышления. Это Сурдеф, беззаботный человек, нашёл в лице северных наёмников благодарных слушателей, которым были в новинку уже всем набившие оскомину байки. А командиру не стоит расслабляться.