Грубиян. Табу на невесту отца
Шрифт:
Черт возьми.
Обреченно опираюсь ладонями на столешницу, которая вчера содрогалась от его толчков и, издав удушливый смешок, зажмуриваюсь, качая головой. Он оставил слишком много следов. На моем теле. В голове. В легких. Даже на этом столе. Господи, какая ерунда. Веду себя, как глупая девчонка, которую недавно лишили девственности, и теперь она жаждет клятв вечной любви.
Да пошло оно все.
Организовав быстрый перекус из сэндвичей с красной рыбой и авокадо, а также кофе, ставлю все на поднос, по пути цепляю мобильный и располагаюсь на балконе. Там, где мне ничего не напоминает о бурной ночи с незнакомцем.
Проклятый
8.1
Макс
Побережье Форментера. Пляж Эстани-дес-Пейш
Я готов утонуть в этих больших глазах
Цвета летних джунглей после дождя
Они разбивают мне сердце каждый раз, когда я смотрю в них
Заставляют его кровоточить.
Но она никогда не заметит моего кровоточащего сердца
А я пытаюсь убежать от чего-то большего, чем разбит ое ые сердце, чувства
Но каждый раз оставляю кровавый след боли.
След боли.
След боли.
– Чувак! Завязывай! Время дайвинга! – Дан так внезапно закидывает руку мне на плечо и нависает надо мной, что от силы давления мой карандаш ломается и перечеркивает часть написанного текста.
– Блядь! Какого хрена? – сбрасываю его руку. – Ты видишь, что я занят?
– О, да. – Он усаживается напротив меня на край борта. – А еще я вижу, что ты охренел. Свалил из бухты и ничего не сказал. Я думал ты трахнешь ее, и мы закончим нашу ночь в рамках традиции. Да ты, блядь, даже свою «Астарту» оставил на нас. Не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Я еще молчу про то, что ты явился за десять минут до отправления. Так что это я должен спросить, приятель. ЧТО, БЛЯДЬ, ЗА ХЕРНЯ?
– Надеюсь, вы не забыли убрать ее в чехол? – закрываю блокнот и откидываюсь на изогнутый край борта, сосредотачиваясь на друге.
– Нет, – усмехается, качая головой. – Ты точно охренел.
– Возможно, – соглашаюсь с ним, демонстрируя кривую ухмылку. – Ныряйте без меня. Я заебался, пойду лучше посплю.
– Ты однозначно не в порядке, чувак, – Дан качает головой. – И прежде, чем уйти, я должен позаботиться о тебе.
Даниэль достает из кармана шорт портсигар с нужным содержимым и, подмигнув мне, высыпает на ладонь горсть марихуаны.
– Курни и пусть на сон грядущий Моли отсосет тебе. Чувак, ты побываешь в раю. Люблю ее ротик.
– Заманчивое предложение.
Не удержавшись, издаю гортанный смешок и убираю карандаш за ухо. Моли, она, ну скажем, наша общая подруга, гастролирующая с нами по странам. Мы познакомились с ней в Амстердаме пару лет назад. В баре, где она разбила бутылку об голову одного важного ублюдка за то, что тот шлепнул ее по заднице. А если Моли чего-то не хочет… ну, в общем, тормозов у нее нет. Всего за несколько секунд она лишилась и работы, и крыши над головой. Той же ночью мы с Даном, в хлам упоротые травкой и бухлом, трахнули ее в своем номере, а уже наутро тем же составом улетели на Шри-Ланку. Кстати, она неплохо владеет шестью языками, один
– Я плохого не предложу. – Краем папиросы Дан зачерпывает травку, периодически утрамбовывая, а затем загибает конец пальцем, полностью прикрывая начинку. – И, кстати, вчера она ждала тебя. – Он зажимает джойнт губами и, чиркнув зажигалкой, растягивает его короткими затяжками. – Ну так, где ты был? – нахмурившись, сдавленно выдыхает он вместе с ароматным клубом дыма и протягивает самокрутку мне.
– У нее в номере. – Беру косяк и медленно втягиваю густой терпкий дым, на пару секунд задерживая его в легких. А когда выдыхаю, получаю приятный приход и расслаблено ударяюсь затылком о край борта.
– Очень информативно, – фыркает Дан и, спрыгнув с борта, тянется за косяком, но я позволяю ему забрать самокрутку только после того, как делаю еще три глубоких затяжки и выдыхаю плотную струю дыма ему в лицо, наблюдая из полуопущенных ресниц, как этот придурок втягивает его носом. – Точно не пойдешь с нами?
Опускаю веки и мотаю головой. Я до сих пор еще не спал, а после косяка, натощак выкуренного под солнцем, максимум, что смогут мои ноги, это донести меня до кровати. Но вместо этого я вспоминаю большие глаза цвета летних джунглей после дождя. И то, как они смотрели на меня, невинно моргая гребаными нереально длинными ресницами. Текст снова лезет в мою голову. После трехмесячного простоя это как глоток свежего воздуха, и я хочу записать его, но нет сил пошевелить руками. Пока моих губ не касается что-то мягкое, влажное, проникая прямо мне в рот. Фак. Я узнаю это тепло, разливающееся по моему телу. И эти ощущения, черт возьми, они такие яркие, что дыхание перехватывает, но мне требуется еще, и я запускаю руку в волосы целующей меня девушки, а через мгновение сам углубляю поцелуй, со стоном толкая ее голову навстречу.
– Соскучилась, монашка? – шепчу ей в рот и прикусываю губу, однако она ускользает от поцелуя, вынуждая меня раскрыть глаза. Но это удается мне не сразу. Блики солнца слепят глаза, отражаясь от кристально чистой воды и становясь раз в десять ярче.
– Монашка? – звонкий смех помогает мне сфокусироваться на фиолетовых волосах. – Ты обкурился, малыш. – Моли. Блядь. Сглатываю и с разочарованным мычанием устало ударяюсь затылком о борт. Вот только через секунду я чувствую, как мое тело тянут в сторону. – Идем, малыш, я уложу тебя в кроватку.
Глава 9
МАКС
Не знаю, сколько я проспал, но ощущение, что я выспался, совершенно отсутствует, а бурлящий желудок напоминает о том, что я должен закинуть в него хоть что-нибудь, если не хочу, чтобы он послал меня на хрен.
Но сначала мне нужен прохладный душ. Однозначно, да. Черт возьми, я весь вспотел, а вдобавок ко всему еще и запоздалый утренний стояк мучает меня.
Свесив ноги с кровати, растираю лицо ладонями и, опершись локтями на колени, еще с минуту смотрю перед собой невидящим взглядом, пока мое внимание не привлекает доносящийся снаружи хохот.