Грубиян. Табу на невесту отца
Шрифт:
С минуту он изучает меня самым горячим и опасным взглядом, которым на меня когда-либо смотрела особь мужского пола. После чего ведет ладонью вверх, сначала невозмутимо задевая мой напряженный сосок, чем за жалкое мгновение ломает мою браваду, а затем обвивает пятерню вокруг дрожащего горла.
– А стоит, – предупреждает хриплым голосом, демонстративно щелкая языком по зубам и проводя большим пальцем вдоль моего горла. – Я кусаюсь.
Пространство кружится передо мной, и мне не хватает воздуха, но ему об этом знать необязательно. Не перед той рисуется, мудак. Тяжело дыша, я смотрю на расползающуюся коварную ухмылку подонка и с трудом сдерживаюсь, чтобы не стереть ее ударом ладони.
– Смотри зубы не сломай. – Сдуваю с лица прядь волос и вздергиваю подбородок, насколько мне позволяет хватка на моей шее. Становится понятно, что этот парень не принимает отказов. А еще умеет доминировать и заставлять женщину в своих руках желать большего, даже тайком от самой себя.
– Такая злая штучка, – жеманничает он, прикусывая гребаный пирсинг в своей губе, и склоняет голову на бок: – Сколько времени тебя не трахали?!
Замешкавшись от такого дерзкого обращения, я немного забываю о жаре, скопившемся между моих ног. И за это благодарна ему. Мне нужно было протрезветь от прикосновения его чертовых губ. Рук. И запаха.
Продолжая смотреть блондину в глаза, я игнорирую стучащее молотом сердце и произношу как можно невозмутимей:
– С этим у меня проблем нет.
– Правда? – прищурившись, склоняется еще ближе, позволяя своему взгляду мазнуть по моей вздымающейся груди, прежде чем вклинить колено между моих ног: – Расскажи мне, как это было в последний раз, милая врунишка.
Быстро сглатываю, немного растерявшись от его наглости. Мне требуется пара секунд, чтобы заговорить спокойно и уверенно:
– Знаешь, с тобой стало скучно, так что я, пожалуй, пойду, – отталкиваю от себя его руку и дергаюсь вперед, но он тут же прижимает меня спиной обратно к стене и еще глубже пропихивает свое чертово колено.
Дыхание перехватывает, и я поддаюсь первой попавшейся эмоции. Сейчас злость другая, мне хочется по-настоящему укусить его.
– Сказать тебе, какое самое большое заблуждение бывает у мужчин? Вы думаете, что можете брать все, что хотите. И считаете, что все вам обязаны. А эту уверенность вам дает член, с которым вы родились. Но, увы, это не всегда работает.
– Возможно, – беспечно пожимает плечами, а потом его дыхание касается моих губ: – И все же интересно, с чего такая ненависть к мужчинам? – вот это эго. Он считает, что если я крутанула перед ним хвостом, то так сделала бы перед любым другим? Вообще-то он прав, но не может знать наверняка. – Сколько прошло времени с тех пор, как тебя кто-нибудь хорошенько трахал?
Он хочет меня смутить. Только хрен ему.
– Хорошо, – раздраженно улыбаюсь ему – Если тебе требуется грязная история, чтобы кончить в трусишки, – сама подаюсь навстречу блондину, – держи! – выдыхаю ему в подбородок. – Пару дней назад я смотрела на своего жениха, руки которого были прикованными к кровати наручниками, а рот запечатан кляпом, – проглатываю ком, внезапно образовавшийся в горле, – его тело было влажным от пота, который из него вытрахали, но он продолжал стонать от каждого скачка на его члене… Боже, если бы ты только знал, как я любила кончать на нем, – шепчу сквозь подступающие слезы, а сама не знаю, зачем говорю незнакомцу все это.
Прикрываю глаза, когда его ладонь осторожно перемещается на мой затылок и медленно оттягивает мою голову назад, после чего парень приближается. Чувствую это по его дыханию, щекочущему мою кожу:
– И что же было дальше?
Делаю глубокий вдох. Я не вижу его лица, зато по дыханию парня и скрежещущим зубам улавливаю, – что-то изменилось. Но я хочу закончить начатое, поэтому продолжаю:
– А дальше зашла девушка с большим букетом красных роз… – грустная усмешка кривит мои губы, – у нее был день рождения, а на ее женихе скакала голая потная шлюха. – Злюсь сама на себя и, сильно зажмурившись, резко распахиваю глаза, прежде чем пару капель скользит по моим щекам. И только после я замечаю, каким жестким стало лицо парня, а глаза темными как ад. – Этой девушкой была я. И да. В одном я оказалась врушкой. Я ни разу не кончала на его члене без помощи своих пальцев. – Поднимаю два вверх и несколько раз шевелю ими, стараясь, чтобы мой рассказ не оказался жалким, но он именно такой. Поэтому я тихо вздыхаю и добавляю: – И мы не трахались последние три месяца. Доволен?
Блондин не отвечает, молча буравя меня бесовским взглядом, а потом, словно придя в ярость, сильнее сминает волосы на моем затылке и посылает через мое напряженное тело вспышку возбуждения.
– Чертов идиот, – едва ли не рычит он, а потом обхватывает мою челюсть свободной рукой и накрывает раскрывшиеся губы своими.
Это происходит так неожиданно, что я невольно издаю мычащий звук, но в этот момент язык парня проскальзывает в мой рот, и я теряюсь в урагане эмоций. Он господствует надо мной самым греховным способом, особенно когда что-то металлическое обжигает мое небо. Ох… У него штанга? Интересно, каково будет ощутить ее на других частях моего тела вместе с этим порочным языком. От столь смущающей мысли мне приходится сильнее сжать бедра, а точнее вклинившееся между ними колено, в то время как мое сердце уже грозит выскочить из груди. Однако блондина это не волнует. Его не волнует даже то, что я вот-вот вспыхну от того, насколько хорошо он целуется. Этот поцелуй такой… доминирующий. Такой обжигающий и неистовый, что низ моего живота наполняется тяжелым жидким огнем. Отчего между ног уже вовсю пульсирует и, черт возьми, если бы не трусики, мои бедра давно стали бы влажными.
Внезапно на смену настойчивым губам приходят зубы и оттягивают мою нижнюю, к чертовой матери поджигая все нервные окончания. В этот момент я теряю мучительный стон, который можно сравнить с выбросом белого флага, потому что мои пальцы с жадностью путаются в волосах незнакомца. Мужская грудь вздымается все быстрее, но ему не угнаться за моей. Пожирая мой рот вместе с дыханием, блондин проводит ладонью по моей шее, а затем сжимает пальцами так, будто умирает от этой потребности. Это все равно, что попасть в акулью пасть. И я попала в нее.
С рычащим звуком отчаяния он сдергивает бретельки моего сарафана, и тот соскальзывает вниз. Затуманенная жаром похоти и желания, я осознаю происходящее слишком поздно, чтобы воспротивиться. И не делаю этого, даже когда теряю доминирующие губы.
Не давая мне возможности оправиться, парень резко опускается передо мной на колени и закидывает себе на плечо мою ногу.
– Что ты… – сдавленно пищу я и тут же напрягаюсь, пытаясь убрать ногу, но он цепляется за нее так, что я едва не теряю равновесие. Задыхаясь от понимания происходящего, я с трудом выдавливаю из себя: – Господи, ты этого не сделаешь…
Он смотрит на меня томным взглядом, одновременно требовательно, но мягко, толкая мое тело так, чтобы я нашла опору в стене.
– Кто меня остановит? – хрипло подначивает меня блондин, прямо сквозь ткань трусиков накрывая мое чувствительное местечко горячим ртом. Парень делает глубокий вдох, после чего издает низкий гортанный звук удовольствия, и я чувствую, как сквозь собственный вскрик вспыхивают мои щеки.
4.1
Я безуспешно борюсь за дыхание, оцепенев от наглости парня, голова которого находится между моих бедер. Правда его это не останавливает, а я жалею только об одном. Что не успела добежать до той части пещеры, где царит кромешная темнота. Хотя мои щеки пылают так, что даже во мраке подавали бы сигналы этому безумцу. Господи, я ведь даже имени его не знаю…