Группа крови на рукаве. Том IV
Шрифт:
— Пойдем, прогуляемся. Тут недалеко.
Мы выбрались на обочину, рядом, среди сосен виднелась, тропинка. По ней мы и пошли. Волга медленно поехала сзади.
— Новость раз. Меня назначают третьим заместителем Андропова. С присвоением звания генерал-лейтенант.
— О! — я даже остановился — Поздравляю! А семерка?
— Ее выводят из под Цинева, буду курировать в должности зама Юрия Владимировича. Плюс под меня отдают всю техническую разведку — шестнадцатое управление. Андропову очень понравились изобретения,
Вот не зря я распивал вино с Равилем.
— Кстати, выезд внучки немцев одобрен, Иоганна отдали в разработку ПГУ. Юрий Владимирович очень любит такие тонкие, многоходовые операции. Бывший левак, стал настоящим бюргером, промышленником, а его обратно перевербовывают на внучке… Идеальное прикрытие.
Через тропинку шло целое нашествие муравьев — мы аккуратно переступили через тружеников леса.
— А куда мы все-таки идем?
— Мы идем в Переделкино
— Там вроде писательские дачи?
— Не только. Это второе, о чем я хотел с тобой поговорить. Юрий Владимирович оказывает тебе высшее доверие. Познакомишься с его личным агентом, зовут его Виктор Левин. На Западе он представляется Луи Левиным. Будет тебя навещать в Нью-Йорке, давать задания.
— У Андропова есть личный агент, который работает на Западе в обход ПГУ??
— Ты все правильно понял. Даже не столько агент, сколько…
Алидин попытался подобрать синоним и не смогу. Только пнул в раздражении шишку.
— Я понял. Человек, который оказывает влияние в определенных кругах
— Точно! Именно так. Я сам недавно о нем узнал, навел справки. Короче…
Генерал начал мне рассказывать биографию этого Левина. Ну еврей, ладно. По Комитету ходят слухи, что Андропов сам наполовину из этого племени. По данным одного источника Алидина он родился в 1922 году, по данным другого в 1928. Родители Виктора были дворянского происхождения, которые переехали из Германии в конце XIX в. в Россию.
В 44 году Левин устроился на работу в организацию, которая обслуживала иностранные посольства в Москве, но в 1946 г. его арестовали. Допрашивал Луи лично министр госбезопасности Виктор Абакумов, а в тюрьме избивали, требуя признаться в работе на иностранные разведки. В итоге он получил 25 лет лагерей.
— Этот агент мотал по тюрьмам? — обалдел я
— Сам не могу понять — развел руками генерал — Возможно, это легенда прикрытия. Факт в том, что где-то в это время его завербовали и как началась хрущевская амнистия — сразу выпустили. И пихнули работать помощником американского журналиста в Москве.
Чем дальше Алидин описывал этого Луи — тем больше я понимал. Вот он главный московский решальщик. Знает всех, все знают его, крутит большими деньгами, устраивает в своей квартире на Ленинском проспекте приемы для дипломатов, свободно говорит по-английски. Женился на какой-то британке по имени Дженнифер Стэкхэм.
— Первый раз он засветился за рубежом, когда снимали Никиту. Через свою жену отправил информацию в английские газеты. Те первыми и сообщили.
— Это же не его самодеятельность была?
— Конечно, нет. Была оперигра, нарабатывали ему авторитет в западных кругах. В первую очередь среди журналистов. Второй раз он уже серьезно засветился полтора года назад — Алидин достал платок, вытер пот со лба — В Индии сбежала дочка Сталина, Аллилуева
— Ага, Семичастный на этом погорел. Его же за нее сняли?
— Там выезд подписывал не он — отмахнулся генерал — Его подставили просто. Ну да не суть. Короче, Светлана дала согласия американцам написать книгу мемуаров — ну и вытащить все грязное белье. Наши костоломы уже начали готовить акцию по ней…. Ну это тебе знать не надо, считай, что я ничего не говорил.
— Нем, как могила
— Андропов на одном из совещаний предложил испортить американцам игру — вкидывая в прессу дозами разные истории про Сталина, редкие фотографии из архивов… Вкидывали через Левина.
Мы подошли к высокому зеленому забору. Ворота были приоткрыты, во внутреннем дворике двухэтажного кирпичного дома стояло несколько иностранных автомобилей. Отечественных не было совсем.
— Это очень хитрый и опасный человек — заторопился Алидин — Будь осторожен.
Мы нажали на звонок, встречать нас вышел сам Левин. Грузный мужчина, в дымчатых очках. Глаз не рассмотреть. Высокий лоб, тонкие, нервические губы. И правда, странный. Одет по-домашнему — брюки, рубашка, поверх роскошный халат с кистями. В руках вертит курительную трубку.
— Товарищ генерал, с повышением вас! — мы пожали друг другу руки, познакомились.
— И все то вы, Виктор знаете — со значением произнес Алидин. Справа, от мангала потянуло шашлычком. Там стоял натуральный повар в белом колпаке, поворачивал шампура.
— Прошу в дом, сейчас будет аперитив — Левин приглашающе распахнул дверь — Гости уже заждались товарища Орлова, все хотят подробностей истории с Лонг-Айленда. Китти даже Нью-Йорк Таймс принесла с вашей фотографией — Виктор повернулся ко мне — Может перейдем на ты?
Вот в чем была сила Левина. Он приподнял очки, подмигнул мне по-свойски. Включил, что называет обаяние.
— Мне товарищи, пора. Сейчас еще на коллегию надо успеть — генерал махнул рукой водителю Волги, который начал разворачиваться — А ты, Николай, развлекайся, общайся. Не буду мешать.
Алидин попрощался и несмотря на вялые возражения Левина, пошел к машине. И тут Виктора как подменили.
— Фуу… Чуть на скандал не нарвались!
— Какой скандал?
Мы все еще стояли на крыльце, только вот дверку в дом этот Луи прикрыл.