Группа крови на рукаве. Том IV
Шрифт:
— У меня занятия в ПГУ — почти не соврал я — Нет, я не пойду. На венок готов скинутся.
Дома была теща. И тоже пекла… оладьи! Что такое невезуха и как с ней бороться. Яна, морщась от моего Шипра, потащила кушать.
— Ты же небось, голодный? Папа говорил, что у тебя идут секретные тренировки. Отрыв от слежки и еще что-то — я не запомнила.
Жена и сама хомячила на ходу оладушек, дуя на него.
Вот! Бог наказал меня за блядство. Второй порцией выпечки. Давился, но ел. А что делать, когда две женщины смотрят на тебя с подозрением? Бока и пузо потом придется сгонять с Громом,
— Я говорила с папой — Яна налила мне кофе — Он сказал, что в принципе может предложить выездной комиссии мою поездку в Нью-Йорк с тобой.
Я поперхнулся оладушком.
— Беременная??
— Папа сказал, что были прецеденты, когда беременные жены дипломатов выезжали с мужьями.
— Я против — тихо произнесла теща — Еще неизвестно, как ты перенесешь полет! В Нью-Йорке придется рожать в американской больнице. Ты в своем уме??
Супруга начала спорить с мамой и опыт явно побеждал молодость. Аргументов у Яны было мало и были они в большей степени эмоционального характера.
— Душа моя!
Теще надо было помочь, я накрыл рукой ладошку жены.
— Я видел фотографии этой американской базы. Сэнди Хук… Там же нет никаких условий для жизни семьей. Капониры, шахты, ангары… Полевые условия, понимаешь?
— Ничего страшного! — губы Яны задрожали — Я справлюсь
— Это сейчас лет. А ведь дальше осень. Шторма, сырость и холод… Представь себя вместе с младенцем! Случись что, болезнь, травма — я же с ума сойду. Даже в американских больницах небезопасно. Папа тебе не рассказывал, почему закрыли советское консульство в Нью-Йорке?
Я коротко пересказал женщинам историю учительницы Оксаны Касенкиной, которую как раз в нью-йоркской больнице жестко обрабатывали фэбээровцы. «Прыжок к свободе».
— Я не боюсь!
Вот ничем непрошибаемая. Я выругался про себя, вопросительно посмотрел на тещу. Ты успокаивающе прикрыла глаза. Поговорит с тестем? Было бы хорошо… И чего он полез в это дело? Сам же не хотел отправлять жену со мной в Штаты. И тут вдруг дал заднюю. Дочка поработала дятлом? Яна может.
Я поблагодарил за угощение, пошел в гостинную. Чтобы жена не бросилась следом, достал штатный Макаров, громко сообщил, что буду чистить оружие. Отличный способ остаться одному.
Глава 9
Ночью меня разбудил звонок Кузнецова. Заместитель Громыко долго извинялся, объяснял про разницу в пять часов между Москвой и Нью-Йорком, плюс волокита посольских, которые затянули с телеграммой…
— Да что случилось? — оборвал я это длинное вступление — Что за телеграмма?
— Было голосование в Совбезе ООН. Устав и бюджет отряда специального назначения при военно-штабном комитете утвержден, причем единогласно. Такое бывает крайне редко.
— Кто там? — рядом проснулась жена, попыталась сесть. Я вернул ее обратно на подушку, закрыл ладошкой трубку телефона.
— Это по работе, спи
— Да кто может ночью звонить то??
— Мид. У них круглосуточная вахта. Спи. Да, Василий Васильевич, я слушаю. Что от меня то требуется?
— Первое. Завтра к 10-ти приезжай на Старую площадь.
— В Центральный комитет?
— В ЦК. С тобой хотят поговорить в отделах по пропаганде и административных органов. Последний даже важнее. Будут утверждать твою кандидатуру.
Кузнецов дал мне расклады на Олимпе, затем огорошил:
— Первого августа тебе надо
Я посмотрел на спящую жену. Будить, не будить? Пока не буду.
— Одному? Или всех командировочных брать с собой?
— Пока одному.
Я попрощался, повесил трубку. Задумался. Все-таки дело сдвинулось с места. Теперь в ЦК надо очень осторожно, на мягких лапках. У них уже есть доносы на меня от Вилорика. Не будем усугублять — улыбаемся и машем.
К моему удивлению про доносы никто не вспомнил. Видимо была какая-то указивка сверху. В административном отделе слегка погоняли по анкете, попеняли за неуплаченные партийные взносы. Я тут же смотался до кассы, погасил задолженность в двенадцать рублей. Принес обратно квитанцию. Потом мне объяснили «политику партии». Командир отряда Земля — должность полковничья. Это во-первых. Во-вторых, она еще и политическая. Важно проводить линию разрядки, в Штатах идет предвыборная кампания — по всем опросам будет новый президент. А с ним Брежнев уже будет договариваться и по Вьетнаму и по другим сложным вопросам. Главное тут не напортачить, не испортить, лучше меньше, да лучше.
В отделе пропаганды оказалось интереснее. Тут мне устроили развернутый инструктаж на тему, как отбиваться от нападок антисоветчиков. Оказалось, что готова целая письменная инструкция на эту тему — мне предложили ее вызубрить и даже сдать что-то типа экзамена.
Ну первые в космосе, победили фашизм, это понятно, привычно. А вот, например, что дал человеку социализм? Тут я подзавис. Гарантированная работа? Но ведь платят копейки. Зато весь соцкульбыт бесплатный — медицина, образование и прочее. Допустим. Я продолжал вчитываться в «шпору». Ликвидированы классовые, национальные привилегия. Ну это пиздешь. Для тех, кто не был в национальных республиках и не видел местных реалий с баями. В инструкции перечислялись выходцы в правительстве из рабочего класса/ Председатель Совета Министров СССР — Косыгин из семьи токаря. Первый заместитель председателя Совета Министров СССР — Мазуров из семьи крестьянина. И так далее. Да, тут все правда — элита посконно-народная, аристократию с голубой кровью выпилил еще в 17-м, потом добавили в 37-м.
Что еще? Однопартийная система? Отсутствие права выезда? Государственный атеизм? На каждый из вопросов был даден развернутый ответ. Где-то удачно, где-то не очень. Позабавили рассуждения на тему советской бытовой и электронной техники. Почему мол, граждане предпочитают зарубежное?
Умники из отдела пропаганды задавали убийственный встречный вопрос: «если советская техника так плоха, зачем же западные страны вводят на неё эмбарго? Кто может принудить капиталистическую фирму купить плохую технику?».
Закончив с агитаторами и сдав им своеобразный тест, я вышел из здания ЦК. Вдохнул в себя жаркий московский воздух, подумал, что неплохо бы наведаться к Маше.Пообедать и вообще…И тут мне бибикнула черная Волга Алидина.
— Садись, скатаемся в одно место — буркнул генерал, распахивая дверь на заднем сидении.
Ну вот. Над моими планами пролетела птичка обломинго.
— Что за место?
Виктор Иванович молчал, разглядывая улицы столицы. Ехали мы недолго, быстро выбрались на Боровское шоссе. Где-то через четверть часа, когда мы свернули на второстепенную дорогу, генерал приказал водителю остановиться.