Группа первая, (rh +). Стабильное неравновесие (сборник)
Шрифт:
Толмачев решительно отодвинул от себя свой пустой фужер и отработанным командным голосом произнес:
– Сарматов, ты в отпуске, так что вполне можешь отказаться. Но сразу предупреждаю: если откажешься, то очередного звания в ближайшее время можешь не ждать.
Сарматов пристально поглядел в глаза генерала и вкрадчиво спросил:
– Не понял, товарищ генерал. Вы-то что мне советуете?
– Я? То же, что ты и сам, кажется, уже решил. По всему этому раскладу, думается, тебе бы лучше пока без очередного походить, – так же тихо ответил ему Толмачев. – Хоть без звездочки,
Сарматов, будто не замечая многозначительного взгляда начальника, поднял фужер с коньяком, выпил его одним залпом и глухо спросил:
– Когда лететь?..
Ангола
15 сентября 1985 года
Ночью джунгли кажутся каким-то страшным сказочным лесом. Со всех сторон несутся леденящие душу непонятные звуки, между деревьев то и дело мелькают горящие огоньки глаз недремлющих хищников.
– Ну, долго вы еще там будете копаться? – шепотом спросил Алан, ежась то ли от сырости, то ли от нервного озноба.
Сарматов с Силиным и Шальновым сидели под плащ-палаткой и изучали довольно приблизительную карту местности.
Самая что ни на есть Африка, чуть ли не здесь прошли когда-то маршруты Стенли и Ливингстона, но как-то все не так страшно, как в книгах: реки крокодилами не кишат, змеи с деревьев не свешиваются… Да и джунгли, оказывается, вовсе не сплошная непролазная древесная стена, а отдельно стоящие огромные деревья, под которые не может пробиться солнце… Вот только душно очень и влажно – ну, на то они, в конце концов, и тропики…
– Как думаешь, командир, успеем мы с этими чернозадыми до границы пересечься? – спросил Силин, наблюдая за ползущим по карте огромным рыжим муравьем.
– Хотелось бы, – Сарматов вздохнул. – Не очень-то меня радует перспектива вести по этим зарослям толпу ничему не обученных гражданских, да еще и с детьми.
– А ведь не известно, в каком они там состоянии… – поддакнул Шальнов. – Да уж, лучше бы перехватить их на нашей стороне – вряд ли лампасники рискнут нарушать границу даже ради полусотни ни в чем не повинных заложников. Хотя и граница-то эта – одно название…
– А когда, скажите на милость, наше начальство готово было подставиться ради людей, повинных или неповинных – все едино! – Выключив фонарик, Алан решительно откинул плащ-палатку и несколько раз подпрыгнул, разминая затекшие ноги. – Даже если бы там было не пятьдесят человек, а пятьсот. Нет человека – нет проблемы.
– Зато у нас этих проблем становится все больше и больше. – Шальнов достал из кармана пачку сигарет, но, оглядевшись по сторонам, со вздохом сунул ее обратно. – Как же мне эта маскировка надоела!
– Ладно, хорош трепаться. Нам еще километров тридцать пять отмахать надо, чтоб на этих борцов за идею выйти, – подвел итог Сарматов. Проверив, хорошо ли приторочена поклажа, он оглянулся по сторонам, стараясь прикинуть маршрут. – За мной, бегом марш!
И вот обутые в армейские ботинки ноги мнут многолетний пружинящий ковер полуистлевшей листвы, тени бойцов мелькают между упирающимися в небо деревьями, распугивая разномастную мелкую тропическую живность.
– Как думаешь, командир,
– Ну, вроде того, – откликнулся Сарматов, слегка замедляя шаг и то и дело оглядываясь по сторонам. – А вообще-то мы ведь уже обмозговали это со всех сторон. Заложники Савимби нужны? Нужны. А живы они главным образом потому, что за отрядом нет погони, верно?
– Правильно, – кивнул Силин. – Но ведь по всей стране объявлено чрезвычайное положение, мышь не проскочит.
– Ну, с этим я бы поспорил, – ухмыльнулся Сарматов. – Сам посмотри – мы уже почитай сутки продираемся, а пока ни одного патруля не встретили. Почему?
– Ну так джунгли ведь, – Силин пожал плечами.
– В том-то и дело. Тут не то что мышь, тут стадо слонов, целая вражеская армия со всеми обозами пройдет, а никто и не заметит. И просто так убивать заложников Савимби тоже не с руки, пока они ему нужны. А кроме того, угроза заработать имидж кровожадного ублюдка даже в условиях такой дыры, как эта чертова Ангола, Савимби, наверное, все-таки пугает. Представляешь, сколько крика будет в Америке, если он убьет заложников? Вот если мы – это другое дело… Правильно я мыслю, нет?
Все же они погорячились, решив, что ничего необычного в этом тропическом лесу нет. В низине, в долине какой-то не названной на карте реки, заросли становились все гуще и гуще, приходилось прорубать себе дорогу тесаками. Прямо из-под ног выскакивала какая-то мелкая живность, в одном месте при виде непрошеных гостей подняли жуткий крик обезьяны и стали швыряться в бойцов полуспелым инжиром, и самое противное – с каждым шагом из кустов поднимались несметные полчища мошкары. Сумрачная звериная тропа вывела их к небольшой реке.
Здесь было прохладнее, от воды потягивало свежей влагой, шелестели по берегу какие-то жесткие, словно из жести сделанные, травы, где-то ниже, за поворотом, утробно ревели гиппопотамы, было даже слышно, как они плюхаются в воде… Ну и Африка, вот так Африка…
Алан, идущий впереди, вдруг предупреждающе поднял руку. Все беззвучно подтянулись к нему.
– Тут какая-то техника застряла, – сообщил Алан Сарматову. – Вот я и насторожился – мало ли что…
Со всеми возможными предосторожностями группа окружила испятнанные яркими камуфляжными кляксами родные армейские «уазики», «козлы», как их кто-то когда-то презрительно-ласково окрестил. Людей рядом с машинами не было. Какие-либо следы человеческого пребывания тоже отсутствовали. По всему было видно, что машины попали сюда еще до наступления сезона дождей. Совсем вблизи стало заметно, что через кузова машин уже пробивается какая-то тропическая растительность, а сами они слегка покорежены пронесшимися здесь в сезон дождей бурями. Громыхала тщательно проверил все вокруг, нет ли где минных растяжек, но машины оказались даже незаминированными.