Грустная дама червей
Шрифт:
— Знакомьтесь, — увидев подходящую Карину, радостно выпалила Леля. — Это Нелли. У нее уже девятый месяц пошел. Неллечка, а это Карина.
— Очень приятно, — рыжая Нелли приветливо улыбнулась, — Леля мне столько про вас успела рассказать. Просто обзавидуешься, какие бывают соседи, мне б таких.
Карина почувствовала знакомый ком в горле, но. вспомнив слова Олега о крокодиловых слезах, сдержала себя. В самом деле, что толку в ее бесконечных терзаниях, если все равно все останется так. как есть.
— Когда твоя очередь? — спросила
— Очень не скоро, — ответила за ту Нелли. — Наша участковая на больничном, а вместо нее принимает какой-то козел. Каждые два часа бегает чай пить. Глядите, что творится, — она указала на переполненный холл.
— Это никуда не годится, — возмутилась Карина. — Разве можно в вашем положении сидеть больше получаса на жестком!
— Придется, — покорно сказала Леля. — Тут все в одинаковом положении, — кивнула она насидевших рядом женщин. Все были с животами.
Карина прислонилась спиной к стене и принялась гипнотизировать табличку с надписью «войдите», висевшую над дверью кабинета.
Через пару минут буквы вспыхнули оранжевым светом. Стоявшая возле самой двери женщина с бледным и угрюмым лицом поспешно шагнула в кабинет. В то же мгновение оттуда в коридор вышла другая дама, помоложе, на ходу застегивая толстую вязаную кофту.
Прошло четверть часа. Надпись при входе больше не загоралась. Леля и Нелли вполголоса обсуждали достоинства искусственных смесей различных фирм. Карина начинала нервничать все больше.
Она насчитала впереди Лели восемь человек, умножила их на пятнадцать минут и получила два часа. Два часа Леле сидеть на неудобной кушетке, у которой нет даже спинки, в непроветриваемом холле, среди различных незримых вирусов и инфекций.
«Если через минуту эта тетка не появится в коридоре, зайду к врачу. Объясню ему, что надо работать побыстрее», — подумала Карина, и в этот момент дверь распахнулась, выпуская пациентку. Тут же следом за ней размашистой походкой вышел высокий, плотный доктор, с лысым черепом и окладистой бородой. Равнодушно оглядел гудящий, словно улей, холл и направился в глубь коридора.
— Ты глянь, — устаю проговорила Нелли, — снова выскочил. Так мы и до завтра на прием не попадем.
— Безобразие! — подтвердила измученная блондинка, сидящая с противоположного края банкетки. — Надо сказать главврачу.
— Он и есть главврач, — подала голос полная, розовощекая брюнетка, развалившаяся в кресле, — что хочет, то и творит.
— Обалдели совсем. Совесть потеряли. — возмущались женщины, но в голосах их слышалась обреченность, готовность сидеть сколько заставят.
Карина решительно оторвалась от стены.
— Сейчас он вернется, — громко пообещала она. Вокруг одобрительно закивали.
Карина прошла по коридору до двери с надписью «Ординаторская». Оттуда раздавались веселые голоса и визгливый женский смех. Она, не колеблясь, заглянула внутрь.
Здоровяк доктор сидел у небольшого, покрытого чистенькой скатеркой столика и с хрустом
Увидев Карину, одна из сестер немедленно вскочила:
— Женщина, сюда посторонним нельзя Выйдите сейчас же.
— Вы видели, сколько народа на приеме? — спросила Карина, обращаясь к бородачу.
— Видел. — Тот спокойно окунул сухарь в чай. — И что дальше?
— Женщина! — верещала медсестра. — Покиньте помещение!
— Там же беременные. Они сидят по три часа, а вы чаи гоняете. Это им нужно питаться по шесть раз в день, а вам необязательно.
— Откуда вы знаете, что мне обязательно, а что нет? — обиделся главврач. — Вы побудьте на моем месте, примите пятьдесят человек за день, посмотрим, что тогда запоете.
— Не мешайте доктору отдыхать, — гнула свое пышечка в халате.
— Если вы немедленно не продолжите прием, мы напишем на вас жалобу в министерство, — пообещала рассерженная вконец Карина.
— Пишите, — бородатый пожал плечами, — думаете, там смогут вам помочь? Уволить меня, например? У нас из консультации за последние полгода ушло четыре врача. Осталось еще четыре. А микрорайон, сами знаете, о-го-го какой большой. Каждый специалист на вес золота, нас беречь надо, охранять как вымирающий вид! — Он игриво подмигнул сестре, и та с готовностью захихикала, поправляя шапочку на обесцвеченных волосах.
Карине стало понятно, что устрашить этого любителя чая с сухарями не удастся, — он чувствовал себя вольготно в этой уютной комнатке, с цветами на шкафу и подоконниках, в обществе медсестричек.
— Ладно, — она безнадежно махнула рукой, — насчет вымирающего вида все ясно. А вот как быть с совестью? Если бы ваша жена или дочь, ожидающие ребенка, просидели бы в духоте три-четыре часа, вы бы так же острили?
— А вот этого не надо. — Главврач нахмурился и отложил недоеденный сухарь. — Не стоит на личности переходить. — Он вынул из лежащей на столе пачки салфеток одну, аккуратно промокнул ею мокрые, красные губы и встал во весь свой внушительный рост. — Ну что вы стоите над душой как цербер? Иду я, иду. Покиньте служебное помещение.
Он с досадой отодвинул стул и направился к раковине.
Карина вернулась в холл, где воздух уже стал настолько спертым, что можно было топор вешать. Некоторые из пациенток дремали, другие обмахивались импровизированными веерами, сооруженными из газет и носовых платков.
— Сейчас придет, — обнадежила их Карина. Очередь оживилась, послышался приглушенный говорок, кто-то громко чихнул.
Из коридора появился врач, отпер дверь кабинета, и тут же осветилась надпись наверху. Теперь дело двигалось гораздо быстрее прежнего. Через сорок минут в вестибюле стало свободней, и Карина смогла сесть.