Грустное начало попаданства
Шрифт:
Сколько же времени? Судя по немоте тела и приятной тяжести в голове, часы незаметно протикали и ему надо идти в Кремль. Или его должны были отвести под конвоем, что в данном случае одно и тоже.
В проеме двери он увидел двух незнакомцев. В военной форме, но не в НКВД. «Это точно за мной», — понял Сергей. Рискнул, спросил шепотом у надзирателя:
— А который уже час?
Тюремщик поморщился — говорить ему с заключенным не то что не хотелось, было категорически нельзя ведомственными инструкциями. Но ведь и спросил он, в общем, пустяк. И он тоже шепотом
— Третий час уже, поторапливайтесь!
Вот это он, так сказать, поспал! Или пребывал в мечтательных эмпиреях? Но все равно сумел отключиться!
Хотя надзиратель его мягко, но настойчиво поторапливал, он нашел возможность накоротке умыться холодной водой и плотно утереться суровым полотенцем. Да ему выдали сегодня полотенце! Простое, холщевое, в черными штампами казенных печатей НКВД, но ведь выдали! Так то арестантам обычно не давали, не положено! О воздух вон сушите кожу, не баре. Но тут нашли исключение, а он немедленно нашел ему применение, ведь на прием к И.В. Сталину надо явиться чистым и одухотворенным!
В отличие от надзирателя, кремлевские посланники его не торопили, но, увидев, что он готов, задерживаться не стали. Сергею это понравилось. Раз вежливо, значит, имеют соответствующие инструкции. Это хорошо, по крайней мере, мордой о стол его не встретят. Ежов, какой бы нечистоплотный он не был, пока работает чисто и эффектно. Хотя расслабляться ему не следует, но спасибо Николая Ивановичу он должен сказать.
И опять темные непонятные коридоры, постоянно блуждающие и уходящие в сторону, меняющие друг на друга. Постоянные посты, не задерживающие спутников, и его самого, скромного узника, в этот раз направляющегося к самому Вождю. А в конце автомобиль, но не тюремный угрожающий «воронок». А изысканный, хотя и внешне тяжеловатый «Мерседес». На нем и поехали, хотя от Лубянки до Кремля расстояние небольшое.
Впрочем, «Мерседес» был красив, но вот ехать Сергею не понравилось. Его посадили на заднюю скамейку и с обоих сторон подперли телами спутников. Так, что и не пошевелишься и даже глубоко не вздохнешь. Ладно хоть ехали недолго, считанные минуты. А потом вновь скорая ходьба. И вот уже известные помещения и приемная с А.Н. Поскребышевым.
Здесь к нему подошел очередной незнакомец, коротко, одним движением отсек спутником Сергея. Тяжело, но коротко осмотрел посетителя.
«Начальник охраны Вождя Власик, — понял попаданец, — значит, правильно иду, не расстреливать ведут».
Власик, небольшой, плотный, с большими залысинами, и не думал останавливать его. Лишь посмотрел в пару секунд, все ли в порядке, не угрожает ли жданный гость Хозяину и мотнул головой: — «Иди»!
Все, он пришел к И.В. Сталину!
Глава 9
Знакомый по многочисленным телефильмам кабинет И.В. Сталина был одновременно в чем-то непохожим и даже чужим. Или натура другая, или режиссеры по своему одушевляли обстановку, привнося каждый свое. Или, опять же, он помнит фильмы о войне, а это уже более поздняя пора.
— Проходите, товарищ Романов, что вы застряли около входа, — раздался вроде бы добродушный голос хозяина кабинета. Хозяина! Говорят, И.В. Сталин знал о таком своем прозвище, но относился к нему спокойно, как констатации зримого факта. А вот то, что лидер страны назвал его товарищем, сразу же успокоило попаданца. Значит, тот не отделяет его от остальных! Не господин, и, тем более, гражданин. Товарищ!
Однако, что-то он действительно замер у порога, это даже не вежливо для Вождя и его посетителей. Хотя, кто был кроме И.В. Сталина, Сергей, честно говоря, и не видел. Вождь притягивал к себе полностью, без остатка.
Тем более, самому И.В. Сталину надоело смотреть на великого князя из глубины кабинета и он сам, не дожилась, пока такой необычный гость, наконец, соизволит приблизиться, подошел и вблизи, не стесняясь, осмотрел Сергея Александровича.
Плоды деятельности сотрудников вещевого отдела НКВД его удовлетворили. Он одобрительно что-то произнес, то ли по-русски, то ли по-грузински, то ли просто хмыкнул. Потом положил трубку — левая у него, полупарализованная, было ограничена в движениях, приходилась во всем полагаться на правую. Так вот, не говоря ни слова, он просто взял Сергея и силой провел его вглубь.
— Ты же великий князь, — в шутку, но в то же время неодобрительно произнес Вождь, — белая кость. Будь смелее!
— Кем ты работаешь сейчас? — вдруг раздался еще один голос. Сергей посмотрел, пелена с глаз упала, он увидел, что помимо Хозяина, в кабинете был его ближайший соратник В.М. Молотов, бывшим тогда председателем Совета Народных Комиссаров. А ближе к выходу за отдельном столике сидел Н.И. Ежов. Нарком НКВД, похоже, делал свой каждодневный доклад о деятельности своего наркомата, но совсем не возражал, что его на полуслове прервут. Даже, по сути, обрадовался.
— Я осмелился приодеть его за счет НКВД, — пояснил Ежов, объясняя наряд великогои князя, — все-таки он теперь так сказать, наш питомец.
Вот как это сейчас называется! — удивился Сергей, — но он бы хотел быть подальше от таких «забот». А то ведь от них и умирают ненароком и даже без расстрела. Он вспомнил допросы Дьяконова и его коллеги, вздрогнул.
Теперь он чувствовал внимание сразу трех человек. Надо было ответить сразу троим, больно уж должности у них были высокие. Молча медленно крутанулся, отвечая на слова наркома. Ответил Молотову, который все ждал ответа на свой вопрос:
— Я работаю рабочим на одном из московских заводов, Вячеслав Михайлович, горновым сталелитейной печи.
— Однако, это же сложно! — удивился Молотов, — вот что делает жизнь — от великого князя до сталевара!
Молотов не только удивился, он еще и одновременно откровенно подколол, но Сергей не обиделся. Попаданец XXI века, он тоже обдуманно считал, выбрав из общего списка. Его реципиент, если уж выбирал из реально существующих профессий, до которых его допустят, мог выбрать только из специальностей сталелитейного цикла. А вот дворником он бы постеснялся быть, как и продавцом.