Грузинские романтики

Абашидзе Григол Григорьевич

Вахтанг Орбелиани младший среди своих соплеменников. Его считают «запоздалым романтиком», так как он выступил позже других и в некотором смысле повторил и по-своему развил в своем творчестве поэтические мотивы своих ближайших предшественников. При этом он являлся самым ортодоксальным и верным приверженцем принципам теории и практики западноевропейского романтизма.

Идеализация героической истории Грузии, любование картинами родной природы, тоска по ушедшему — вот основной круг тематики В. Орбелиани.

В отличие от Ал. Чавчавадзе и Н. Бараташвили он не смог достичь глубины и силы поэтического обобщения, но искренний патриотизм, эмоциональность и обаяние его лирики прочно утвердили ему место в истории грузинской литературы.

Заслуги грузинских романтиков в развитии отечественной литературы трудно переоценить.

Они были первыми испытавшими влияние корифеев русской поэзии (Пушкина, Лермонтова, Жуковского). Они же принесли в грузинскую поэзию новые веяния, новые поэтические идеи Запада. Как в свое время отметил Илья Чавчавадзе, грузинские романтики восстановили прерванную магистральную линию развития национальной литературы, выводя ее на путь европеизации.

Новое, глубокое философское содержание творчества грузинских романтиков потребовало и соответствующую форму, что освободило ее от восточного влияния, обогащая многовековую национальную литературу не только новыми мотивами, но и новыми средствами поэтического выражения.

Григол Абашидзе

Александр Чавчавадзе

* * *

О далекие, полные света года! Отлетела,

как сон, ваших дней череда. Я же, верно, не стану иным никогда, Не гонюсь я за сменой времен. Я всё тот же всегда. Я ушел от людей, суетой утомлен. Вы дивитесь, что жив я, как встарь, как тогда? Я всё тот же всегда. Я печальной судьбою своей заклеймен, О, да будет щитом мне надежды звезда! Я всё тот же всегда. Убегает надежда, напрасен мой стон… Лучше смерть, если нет упований следа. Я всё тот же всегда. Я единой единожды отдан в полон, Я служу ей, не ведая рабства стыда. Я всё тот же всегда. Жаль мне тех, кто за верность, как я, осужден. Эта преданность наша не стоит труда. Я всё тот же всегда. А она обо мне и не помнит, горда. Всё же, где бы я ни был, я с ней навсегда. Я всё тот же, пусть годы бегут, как вода. Не гонюсь я за сменой времен. Я всё тот же всегда.

Перевод В.Звягинцевой

* * *

Открылся порог благодатного лета — Так хочет времен круговое движенье. И радостью вновь осветилось мгновенье, И счастьем душа милосердно согрета. Кто властвовал гордо над сердцем своим, Пусть любит он снова — и будет любим! Сердца, что гордились величьем суровым, Какое томленье вам крылья связало? На юную жизнь вы глядите устало. О, пусть опахнет вас дождем лепестковым Цветущей поры золотое начало! Кто властвовал гордо над сердцем своим, Пусть любит он снова — и будет любим! Цветы умирают в сугробе глубоком, Спадает с деревьев убранство живое, Но ветви воскреснут в живительном зное, Нальются плоды ароматом и соком — Так хочет движенье времен круговое. Кто властвовал гордо над сердцем своим, Пусть любит он снова — и будет любим! О, верьте! Желанное сбудется с вами, И счастье придет к вам стопой неуклонной, И розы увидите лик благовонный, От смелого взора не скрытый шипами, — И бодрость вдохнете душой исцеленной! Кто властвовал гордо над сердцем своим, Пусть любит он снова — и будет любим! Идущие вольно дорогой свободной! Зачем вы томитесь, вкруг розы блуждая? Приблизьтесь к порогу зовущего рая! Не минет бесплодно порыв благородный, Отважных не ранит беда роковая! Кто властвовал гордо над сердцем своим. Пусть любит он снова — и будет любим! Перевод С.Спасского

Мухамбази (Застольная песня)

За здравие всех нас, кутил! Наш праздник теперь наступил! В давильне — осенний божок — В права свои Бахус вступил. Пусть будет зима холодна, Пусть галок морозит она, Коль бродит вино в голове — Суровость зимы не страшна! Пусть жажду вино утолит; Сам батюшка пить разрешит: Потоп доказал, что вода Для тех создана, кто грешит! Как только изволил сам Ной Отведать сок, данный лозой, Он слабость к вину возымел, Оставив скотам водопой. Давайте ж, ребята, кутнем! Вино, как врага, разобьем!.. Оно обратится нам в кровь, А кровь ту в бою мы прольем! Как только война закипит, Всем трезвым погибель грозит; А пьяный в задоре своем Умрет иль врага победит! Не мудрствуй лукаво, мудрец, Иль будешь плохой ты боец: Ты дух свой убьешь до войны, Предвидя печальный конец!.. Попрячемте книги в карман, Научит нас лучше стакан: О смерти твердит — кто учен, Победою бредит — кто пьян! Эй, доктор, прими мой совет: Когда излечения нет, Вино помогает и там, Где твой бесполезен ланцет! Святоши должны подтвердить, Что долг христианский — кутить: Вино Магомет запретил, Назло ему будемте пить! Восторг наслаждений земных Не купишь за горсть золотых: Есть много богатых людей, — А есть ли в том польза для них? Так лучше уж мы за вином, Пируя, всю жизнь проведем: На дне мы кувшина с вином Веселье наверно найдем! Весною, в честь радужных грез, Прибегнем мы к соку из лоз, И пусть соловей лишь один Упьется дыханием роз! Не тот покоряет сердца, Кто только грустит без конца… А вслушайтесь в песнь молодца, Который отведал винца!.. Всех летом томит здесь жара, И даже ночная пора Прохлады и сна не дает; А пьяные — спят до утра!

Перевод И Тхоржевского

Мустазади

О прекраснейшей розы бутон, посмотри на того, Кто, проклятью подпав, глаз не сводит с лица твоего. Ты возьми меня в рабство, приди, обними. Одного Я лекарства прошу — сделай вечным любви торжество. Чувства рвут меня, и без тебя мое сердце мертво. Рук сверкающих взмах, трепет кос, глаз подвижная тьма Дань взимают. Прострелено сердце и сходит с ума. Дай обнять мне колени твои, посоветуй сама, Как спастись мне от войска ресниц? Их черна бахрома. Хрусталям твоих глаз дважды светлым служу: оттого Чувства рвут меня и без тебя мое сердце мертво. Ждал тебя я у тесных в долину ведущих ворот. Но напрасно кричал я и стонами полон мой рот. Ночь проходит, я стражду, и вот уж ко дню поворот; Хоть себя не щажу я, твой взгляд не меня изберет. Слово любящих помня, в слезах повторяю его: Чувства рвут меня, и без тебя мое сердце мертво.

Перевод С.Спасского

Любовь

Любовь могучая! Какого не одолеешь ты бойца? Тебе оброками — стенанья, тебе престолами — сердца. Рабом ты делаешь владыку, предав безумью мудреца, И соловей, поющий розу, тебе покорен до конца. Монах, мирянин, и невольник, и повелители племен — Подвластны все твоей державе и признают ее закон. Самодержавная царица, везде находишь ты свой трон, И люди — подданные страсти, и я, как все, тобой пленен. Неужто кто-нибудь захочет избегнуть радостных цепей? Пускай любовь несет страданья — отрада сладостная в ней. Благословенна эта нега, да разгорается сильней! И грустно, если в ней не будет хотя бы отблеска скорбей.

Перевод Б.Брика

* * *

Красоте твоей завидуют жены — она нежна. Говорят: о, если б глаза такие иметь и нам! Ты легким станом, как гибкий тополь, вознесена, Тростник опишет тот, кто расскажет, как ты стройна, Мягки твои губы, прекрасны руки, коса черна, Хрусталь и мрамор затмить способна щек белизна. Когда скажу я, с чем ты сравнима и как мила, Другие звезды мне станут врагами, желая зла, Стрелу направят, чтоб кровью сердце мое зажгла. И Марс воскликнет: «Есть ли такое, чего б она не могла? Пусть не увидят наши очи, как хороша она». Строен твой стан, нежны твои щеки — в саду цветы, Агатовых прядей пышные волны в косы до пят свиты, Груди твои, как почки розы, нежностью налиты, Сердца кахетинцев, сердца картвельцев давно покорила ты — Молчу о прочих, иначе вспыхнет и вся страна. Прохладный тополь, ты тихо веешь у каждого на пути, Для того надолго прояснится небо, к кому твоя свежесть слетит, Стан кипариса, с тобой и раю скажу прости, Окаменею, коль мне не будет твоя сладкая речь слышна… Перевод В. Оношкевич-Яцына

* * *

Я пришел воспеть твои края, Благодатный ветерок полдневный, Призови ты солнца луч безгневный, Чтоб дышал он, блеска не тая, Чтоб весь мир он растопил, как льдину, Чтоб цветы вернулись к нам в долину, Раньше всех — фиалочка моя! Радость! Дай сердцам благословенье! Дай любовное воспламененье! И фиалка, вспыхнув под росой, Обретет зиждительную силу — И хвалу воздаст она светилу, Опустив глазок лиловый свой: «За любовь тебя благодарю я! Ты взошла, дыханье нам даруя. Дай же нам побольше светлых дней — Ароматом слаще поцелуя Мы пьяним земных твоих детей». Радость! Дай сердцам благословенье! Дай любовное воспламененье! Соловьиный цокот, птичий гром. За подругу бьется тварь лесная. Когти в грудь соперника вонзая. Всё звенит, всё буйствует кругом, Всё поет в тоске самозабвенной. Нынче страсть владеет всей вселенной, Побежденный в муках ждет конца. Грозной тайны трепет сокровенный Пусть пронзит нежнейшие сердца! Радость! Дай сердцам благословенье! Дай любовное воспламененье! В сад цветущий, девушка, войди, Под фатой укрыв лицо и плечи! Ждет в саду благословенной встречи Юноша с пыланием в груди. Быстрый луч взлетит над черной тучей — И раздастся голос неминучий: «О, пойдем! желанье кличет нас. Не противься, не томи, не мучай! Посмотри, как сладок свод дремучий, Как блаженно жгучий день погас!» Радость! Дай сердцам благословенье! Дай любовное воспламененье!

Перевод А.Кочеткова

* * *

Горе мне! Душе бескрылой Не вернуть твой образ милый. Расстаюсь с последней силой, Весь во власти мук своих. Близ тебя, луна земная, Я дышал, скорбей не зная, Ныне изгнан я из рая, Безутешен скорбный стих. Сладкий голос твой когда-то В вечной страсти клялся свято. Нынче всё судьбою взято: Сладкий голос твой затих. Коль объятий тщетно жду я, Тщетно жажду поцелуя, — Исцеленье мне даруя, Дай мне смерть, моя Марих! Иль смири огонь разлуки, Чтоб, вздымая к небу руки, Позабыл я эти муки Ради радостей былых!