Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет
Шрифт:
Чтобы одновременно поднять престиж церкви и добавить ей обязанностей перед государством, в 1106 году Давит основал академию-монастырь Гелати вблизи Кутаиси. За тридцать лет Гелати стал интеллектуальным центром христианского Закавказья. Монастырь был и царским мавзолеем, и университетом, который обменивался учеными и учащимися с Константинополем и заманивал домой из болгарских, греческих, иерусалимских, кипрских, антиохийских монастырей грузинских монахов, среди которых был знаменитый богослов и переводчик Иоанэ Петрици. Эрудиция и красноречие Петрици способствовали дотоле невиданному развитию синтаксиса грузинского языка и философии. Монастырь Петрицони, где Петрици учился, был основан в 1083 году в Болгарии недалеко от Пловдива таоским грузином Григолом Бакуриани: сначала монастырь служил мавзолеем для брата и сына Григола, но вскоре приобрел больницу, три гостиницы, рыболовное озеро и большую территорию; тогда он начал готовить грузинских мальчиков к принятию духовного сана. Именно Петрицони вдохновил Давита на создание Гелати. Поэт Иоанэ Шавтели называл Гелати «новым Римом, Элладой, где покоятся мощи святых». В Кахетии появился близнец Гелати, монастырь-академия Икалто, где советник царя, Арсен, преподавал по византийской программе геометрию, арифметику,
Нашествие крестоносцев и в самом деле гнало грузинских ученых и монахов домой. В начале XII века латинские короли Иерусалима начали вымогать налоги у православных монастырей, а иногда даже конфисковали и грабили их: сам Петрицони был разорен крестоносцами во время Третьего Крестового похода в 1189 году.
Постоянные военные действия Давита IV, оказалось, плохо сочетались со старыми традициями царского двора, где было принято встречаться с царем и с министрами в одном и том же месте, по расписанию. Поэтому Давит организовал более современное министерское правительство в Кутаиси: там был апелляционный суд (сааджо кари), который слушал серьезные уголовные и гражданские дела, раньше находившиеся в царском ведении. По понедельникам мцигнобартухуцеси слушал вдов, сирот и нищих. По другим дням другие министры, особенно мандатуртухуцеси (министр внутренних дел) слушал петиции граждан.
С 1100 года Давит постоянно повышал эффективность армии, которая все меньше зависела от солдат, поставляемых феодалами, и сосредоточивался на 5-тысячной царской гвардии, мона спа (служебная рать), на которую он мог положиться. Первым заданием армии было очистить Картли от последних тюркских гарнизонов и поселенцев. Гарнизон Самшвилде на юге от Тбилиси захватили войска, под предводительством Тевдоре, племянника епископа Гиорги Чкондиди, и верного кахетинца Абулети: они уже разоружили бо2льшую часть гарнизонов около Тбилиси. Тюрки, которые зимой пасли лошадей и рогатый скот в долине Куры от Тбилиси до Бардави в Кавказской Албании, были изгнаны: их пастбища опять стали пашнями. Христианская власть еще десять лет наступала на восток, захватывая крепость за крепостью и замок за замком: в мусульманских руках пока оставался только город Тбилиси (в 1116 г. тбилисцам пришлось платить Давиту ежегодный налог в 100000 денариев, и Давит ввел в город символический гарнизон из всего десяти человек под номинальным губернатором). В 1115 году пал город Рустави, в двух часах езды на лошади от Тбилиси; в 1117 году – главная крепость Эрети, Гиши. В следующем году грузинские войска повернули на юг и захватили Лоре, армянскую пограничную территорию. Тюрки собрали армию на берегах Аракса, но их атаку отбили.
Захватив огромную территорию и ограбив богатые города, раньше порабощенные турками, Грузия обогатила свою казну. В те времена весь Ближний Восток страдал от дефицита серебра: несмотря на добычу, которая влила целый поток византийских драхм и арабских дирхамов в денежный оборот Грузии, Давиту пришлось уменьшить свои собственные драхмы от трех до одного грамма или меньше и чеканить медные монеты с номинальной стоимостью серебра. Обесценение не уменьшало, однако, самоуверенности казны: монеты все еще провозглашают Давита «царем кахетинцев, абхазов, кавказских албанцев», и только на решке написано по-арабски предупреждение хусам ал-масих (меч Мессии).
В то же время Давит упрочивал политические союзы посредством разводов, новых браков и стратегической выдачи замуж своих дочерей. Около 1106 года он обеспечил безопасность восточных границ с Ширваном (Ширванское государство, тюркское по языку, иранское по культуре, выросло на почве разваленной Кавказской Албании), выдав старшую дочь Тамар за наследника ширванского престола, будущего Манучехра III (тот придет к власти в 1120 году и прославится как основатель города Баку). В 1113 году Давит добился еще более блестящего альянса, отправив младшую дочь Кату в Константинополь (где она приняла имя Ирина) и стала женой Исаака Комнина, второго сына императора. Давит мог теперь хвастаться тем, что он – родня в византийском императорском доме.
К 1109 году у Давита была постоянная армия с 40000 верных царю войск, с элитной, хорошо обученной конной гвардией в 5000 человек, отрядами особого назначения для гранизонов в только что захваченных городах, не говоря уж о традиционных батальонах феодальной знати и группах наемников (часто из крестоносцев, сбежавших из мусульманского плена или не стремившихся вернуться домой). Армия, всего двадцать лет назад истощенная и разложившаяся, была заново снаряжена, приведена в порядок и ободрена: храбрых награждали, на трусов надевали женскую одежду. Запрещали ругань, драки и «бесовские» песни. Дисциплина была строгая. Армия уже не жила грабежом: солдатам давали жалованье и хорошо кормили. Служба безопасности, мстоварни, занималась и военной разведкой. Над армией надзирал мандатуртухуцеси. Пост занимал сначала Варданисдзе, а потом феодалы из семьи Орбели, которых обыкновенно назначали и амирспасалари (главнокомандующим). В 1110 году эта новая армия оправдала заботы и расходы царя, отобрав у турок Самшвилде, крепко укрепленный город огромного символического значения, и целиком освободив долины Куры и Иори. Сельджукский султан собрал 100-тысячную армию, которая была разогнана в течение одной ночи сравнительно маленькой армией Давита, к удивлению самого царя. В 1115 году епископ Гиорги Чкондиди не только захватил Рустави, тем самым отрезав Тбилисский эмират от моря, но и овладел всем торговым путем от Каспийского до Черного моря. Зимой 1116 года, скорее хитростью и обманами, чем подавляющей силой, Давит одержал победу над турками в Тао. Два следующих года отмечены смелыми захватами в Джавахети и в Лоре. И все-таки, несмотря на большую подвижность, огромное число телег, вьючных лошадей и ишаков, хорошие осадные орудия, грузинская армия была несравненно меньше мусульманских, которым оставалось только объединиться, чтобы ее одолеть. Чем сильнее становилась Грузия, тем неизбежнее было нападение мусульманской коалиции.
Европейские Крестовые походы отвлекли сельджуков и дали Давиту передохнуть. Еще более широкие возможности открыл для Грузии великий князь Киевской Руси Владимир Мономах: в 1103 году шаткий союз русских князей загнал за Дон кипчаков (или половцев), тюркских кочевников, которые угрожали русским княжествам, а теперь собирались в северокавказском предгорье, борясь с местными осетинами за пастбища. В 1118 году Давит повел до главного перевала через Кавказ достаточно войск, чтобы покорить осетин; затем он при помощи ловкого дипломатического хода помирил кипчаков с осетинами и сделал кипчакам предложение, от которого они не были в состоянии отказаться. В Грузии было расселено 40000 кипчакских семей, которым были пожалованы участки и пастбища, летние и зимние; в обмен каждый кипчакский очаг обязывался поставлять царской армии по одному мужчине с лошадью.
Кипчаки уже были известны как наемные солдаты: даже русские князья иногда пользовались их услугами в своих междоусобных войнах, а арабские правители ценили кипчаков так высоко, что офицеры халифата учили кипчакский язык; позже кипчаки будут служить в венгерских и в египетских армиях и сольются с местным населением. Кипчаки, которые переехали в Грузию, отправлялись в те места, где Давит предполагал возникновение конфликта, – на юг и на восток, чтобы напугать мусульманские эмираты, или во Внутреннюю Картли, чтобы обуздать ропщущих феодалов. Без сомнения, потребовалась дипломатическая тонкость, чтобы убедить великого князя Владимира Мономаха, что Давит не приютил, а устранил самого страшного врага Киевской Руси. Вряд ли Давит когда-либо встречался с Владимиром, но Грузия не могла не посылать своих уполномоченных в Киев, чтобы согласовать переселение кипчаков. Русские летописи утверждают, что именно великий князь Киевский открыл «железные ворота» (из Дарьяльского ущелья на перевал) и через них прогнал кипчаков. Арабский историк Павел из Алепа, который в XVIII веке осматривал русские документы, с тех пор исчезнувшие, заключил, что русские солдаты помогли Давиту IV переселить кипчаков [65] .
65
Метревели Р.В. Внешняя политика Грузии в средние века: XII век. Тбилиси, 1995.
Чтобы увековечить свои связи с кипчаками, Давит развелся с царицей Русудан, армянской матерью своих детей, и женился на Гурандухт, дочери кипчакского вождя Отрока (или Атраки). Новый альянс еще сильнее укрепился, когда Давит сосватал свою дочь Русудан (тезку матери) за Джадарона, наследника Осетинского царства, и таким образом обеспечил грузинский суверенитет на Северном Кавказе [66] . Бывшая царица Русудан отправилась со своими придворными и подарками в Иерусалим, в монастырь Креста, где она получила протекцию иерусалимского короля Бодуэна I. Отверженная царица ввела крестоносцев в заблуждение, убедив их, что она не брошенная жена, а вдова царя Давита; ее подарок, серебряный крест, в который будто был вложен осколок Истинного Креста, был переслан с благодарностью и благоговением парижскому архиепископу вместе с довольно бестолковым письмом: «Давит, царь Грузинский, который, как и его предшественники, держал и стерег Каспийские ворота, сдерживающие Гога и Магога, и чье дело продолжено его сыном, чья земля и царство для нас является своего рода валом против мидийцев и персов, всегда жил с глубочайшим благоговением и восхищением перед этим Крестом. Теперь, когда он умер и его сын унаследовал царство, его вдова, которую набожность отличает больше, чем благородное происхождение, постриглась и облачилась в монашескую рясу и, принеся этот Крест и много золота, приехала в Иерусалим, чтобы никогда не вернуться домой, а дожить здесь свою жизнь в молчании, мире и молитвах, и она попросила, чтобы часть того золота, которое она принесла, отдали соборам Священного города, а часть чтобы раздали милостыней нищим и паломникам» [67] . (Письмо, присланное вместе с крестом, от прецентора (главного певчего) Иерусалима к архиепископу Герберту (или, возможно, Галону), раньше относили к 1108 году, но теперь известно, что крест получили в Париже именно в воскресенье 1 августа 1120 г. [68] , так что мы можем отнести развод Русудан с Давитом к 1117–1118 гг.).
66
Golden P.B. The Case of Pre-Chingisid Rus’ and Georgia’ / Eds. A. Khazanov, A. Wink // Nomads in the Sedentary World. Richmond, U. K., 2001.
67
Lasteyrie R. de. Cartulaire g'en'erale de Paris. P., 1887. P. 172; Avalishvili Z. The Cross from Overseas // Georgica. 1936. Vol. 1. № 2–3.
68
Bautier G. L’envoi de la relique de la Vraie Croix а Notre-Dame de Paris en 1120 // Biblioth`eque de l’'ecole des chartes. 1971. Vol. 129. P. 387–397.
К кипчакам изначально относились с большим недоверием: из 40000 воинов никогда не ангажировали больше 16000. Но благодаря кипчакским подкреплениям Давит легко мог участвовать в международных войнах. Кипчаки постепенно превращались в христиан, говорящих по-грузински, но в течение нескольких поколений грузинский народ считал их разбойниками, на что намекает народная баллада Повстречался кипчак мне: «Он вина попросил – дал вина я ему… Он жену попросил – как отдам я жену, коль везу ее в гости к родителям? <…> Замахнулся я саблей и вместе с конем разрубил вероломного надвое» [69] . Еще досаднее было сакивчако, налог, которым облагали народ еще двести лет, чтобы платить за этих новых наемников.
69
Rayfield D. The Literature of Georgia. L., 2010. P. 225–226.