Грязь на девятой могиле
Шрифт:
– Я в курсе, кто такой Томми, милый, - рассмеялась она в ответ.
На заднем фоне послышались звуки, которые мог произносить только ребенок, и меня накрыло очередным приступом.
В глазах помутнело. Подступила волной такой густой печали, что стало трудно дышать. Я села. Сделала несколько глубоких вздохов. Попыталась хоть чем-нибудь наполнить пустоту, в которой опять чуть не утонула.
– Ты там? – спросил Билли.
– Да. Да, я тут. – Я закрыла глаза и постаралась сосредоточиться.
–
– Ты же ничего ей не говорил? – встревожилась я.
– Про нас? Нет, детка, все о’кей. – Его голос так и сочился весельем, и мне тоже вся ситуация показалась смешной. Если составить список причин, по которым парень будет тайком говорить с кем-то по телефону, то изгнание полтергейста точно не будет первым пунктом. – Итак, что на тебе надето?
Подшучивания помогли. Скукоженные от панической атаки легкие наконец наполнились воздухом. Видимо, со временем придется научиться с этим жить.
– Что ты выяснил, Ромео?
– Готовься к конкретному удару.
Я попрыгала и размяла шею, как профессиональный боксер.
– Ну все, готова.
– Значит, эта самая двоюродная бабушка убила собственную дочь и остаток дней провела в дурдоме, где рассказывала всем и каждому, что покойный ребенок переселился в куклу. Как тебе такая жуть?
– На твердые девять целых восемь десятых. – Мысль о том, что мать может убить собственного ребенка, не умещалась в голове. То есть я, конечно, знаю, что такое случается, но предпочитаю делать вид, что это неправда. – Есть у Эрин что-нибудь из вещей Новали? Украшение, например, или одеяло?
– Кроме фоток? Точно не знаю. Погоди-ка! На чердаке хранится одна кукла. Может, та самая?
– Какая кукла?
– Жуткая до одурения. Если подумать, она смахивает на куклу с фотографии.
– Не было на фотках никакой куклы.
– На рисунке – не было. А на снимке, с которого срисовывала Эрин, кукла есть.
– И Эрин сохранила эту куклу? – взвилась я. – Какая она на вид?
– Ну-у, обычная старая кукла, из тех, что на покойников смахивают. Лицо потрескалось, глаза абсолютно белые…
– Билли, ты можешь ее достать?
– Наверное. Думаю, она до сих пор на чердаке. А что?
– Срочно вынеси ее из дома.
– И что мне с ней делать?
– Не знаю. Пока привези ее мне. Я в кафе.
– Попробую. Правда, понятия не имею, как это сделать, чтобы Эрин ни о чем не догадалась.
– Придумай что-нибудь.
– Значит, все дело в кукле? – спросил Билли, как будто для него все встало на свои места. – Джейни, эту куклу подарила Эрин во время первой беременности ее тетка Норин. Сама Норин несколько раз пыталась забеременеть, но постоянно случались выкидыши. А когда наконец ей удалось выносить ребенка, он умер во сне через две недели.
–
– Вот именно.
Это только убедило меня, что все так или иначе связано с куклой.
– Билли, выноси куклу из дома. Сейчас же. Жду тебя здесь.
– Приеду, как только смогу.
Повесив трубку, я опять запустила «Гугл». Слава богу, за поиски в интернете не требовали денег. На этот раз я искала информацию о том, как уничтожить одержимую вещь. Судя по всему, для этого понадобятся святая вода, сердце дракона и обрезки ногтей какого-нибудь канонизированного святого.
Глава 17
Наконец-то пятница!..
Второе мое любимое слово на букву «П».
Чуть позже в дверь кабинета постучал Билли.
– Заходи! – крикнула я, будто имела на это право.
Он появился с бумажным коричневым пакетом.
– Кукла тут. Думаешь, это ее остановит?
Я взяла пакет. Открыла. Испытала неподдельный ужас.
– Надеюсь. Что сказала Эрин?
– Ничего. Я сказал ей, что у меня свидание с любовницей. Эрин велела надеть чистые трусы, потому что подрезала тормоза, и будет неудобно, если медикам из скорой придется срезать с меня грязные боксеры.
– Она у тебя все наперед планирует. Молодчина.
Билли кивнул и резко посерьезнел:
– А если ничего не выйдет?
– Будем продолжать искать варианты. Я не сдамся, Билли.
– Спасибо. Понять не могу, почему Эрин так тебя ненавидит.
– В голове не укладывается, да?
Билли ушел, а я наконец осознала, что чувствую жар, который стал ассоциироваться с Рейесм Фэрроу. Спрятав за спиной миску, в которой я стащила образец посоле для дегустации, я метнулась к раковине и сполоснула улику. А потом повернулась к Рейесу:
– Ты опять здесь.
– Ты тоже, - отозвался он и, прислонившись к разделочному столу, смерил меня пристальным взглядом.
Я же была занята, со всех сторон смакуя одну-единственную мысль: «Господи, этот мужчина просто-напросто олицетворяет эпитет “знойный”!».
– Ну и как тебе? – вдруг спросил Рейес.
Я фыркнула:
– Обалденно и шикарно. Правда. Просто взрыв мозгов. А о чем мы говорим?
На его щеках появились ямочки. Те самые, которые появлялись всякий раз, когда Рейес хотел превратить каждую женщину в радиусе двадцати метров в трепещущую лужицу. Ямочки у него слишком сексуальные, слишком притягательные. А у такого феномена не может не быть скрытых мотивов.
– О посоле, - сказал Рейес.
– Чего? Не трогала я твой посоле. У меня дома своего завались. Литров пять, не меньше.