Грязь на девятой могиле
Шрифт:
Ноги мчали меня вперед, словно не знали усталости. Когда я пыталась бегать в последний раз, меня едва хватило на полквартала, а в итоге я чуть не приземлилась на задницу.
А теперь бежала словно не я. Бежало то существо, которое хотел убить Михаил. Которого Бог не желал видеть на своей планете.
Остановившись и тяжело дыша, я упала на колени. Дыхание из груди вырывалось белыми клубами густого тумана. Джинсы намокли от снега.
Опять налетел обжигающий ветер. Я посмотрела на руки. На коже появились пузыри от ожогов,
Сощурившись, я рассмотрела воробья, который пытался защитить свое гнездо. Казалось, я зависла между двумя мирами и ни в одном из них не могла найти опоры.
К плечу прикоснулась чья-то рука, и я вздрогнула.
– Джейни, - раздался мужской голос, - что происходит? Ты что-то приняла?
Йен. Это был Йен.
– Мне надо домой, - выдавила я на грани паники.
Он встал и смотрелся по сторонам.
– Как ты сюда забралась?
– Куда? – Я тоже осмотрелась и поняла, что мы на вершине горы, у подножия которой лежит наш городок. – Мне нужно обратно в город. Домой. – Йен ничего не сказал, и я спросила: - Можешь меня отвезти?
Он помог мне дойти до патрульной машины, и только сейчас я заметила, что он в форме.
– Ты работаешь?
– Только что сдал смену. Подожди.
Покопавшись в багажнике, Йен вернулся с бутылкой воды.
– Тебе нужно попить.
Мы поехали в Сонную Лощину по извилистым дорогам вдоль Гудзона.
– Что ты делала наверху горы? – спросил Йен в десятый раз.
С каждой секундой мне все лучше удавалось разделять миры и не путать один с другим. Наверное, нужно хорошенько выспаться. В глазах начинало мутнеть, и, когда мы выехали на шоссе, я отключилась.
Очнулась я под стук шкафчиков в кухне и под звон разбитой чашки, вот только лежала я в пустой ванне. Вся одежда была на мне, зато в мыслях не было ни единой догадки, как я здесь оказалась.
– У тебя в доме нет ни капли спиртного. – В крошечную ванную ворвался Йен. – Какого черта?
– Что тебе тут надо, Йен?
Я хотела взяться за голову, чтобы круговерть перед глазами остановилась, но ничего не вышло. Руки отказывались подчиняться и безвольно упали. Похоже, я потеряла контроль над собственным телом. Потом я попробовала посмотреть на Йена, но не смогла повернуться.
– Как ты оказалась на горе?
– Вышла на пробежку и добежала до вершины. А что? Вся гора принадлежит тебе?
Говорила я невнятно, но, судя по всему, Йен меня прекрасно понимал.
– У меня… у меня там друзья.
– Нет у тебя никаких друзей, -
– Ты такая же конченая сука, как и все остальные.
Пусть я мало что помню о прошлой жизни, зато точно уверена, что мне не нравилось и не нравится, когда меня называют сукой.
– Все вы дразните и раздвигаете ноги, пока не получите то, чего хотите. А потом находите очередного неудачника, с которым будете, как шлюхи, трахаться снова и снова, пока опять не получите желаемое.
– Мы с тобой никогда не занимались сексом, - напомнила я.
Этого Йен тоже не оценил и присел рядом с ванной.
– Если бы я мог выбить из тебя все дерьмо, я бы это сделал. И поверь мне на слово, я бы наслаждался каждой секундой.
– Видишь ли, в последнее время у меня серьезные проблемы с доверием.
– Вот где я прокололся с Тамалой. Никто с первого раза не понимает. Сначала сомневаются… - Йен оставлял на моей коже царапины. Некоторые – едва заметные. Другие – намного глубже. – Пугаются. А потом…
Он резанул мне ножом запястье. Острая боль отдалась во всем теле. По стенке ванны стала стекать кровь, капая мне на штаны. Голова запрокинулась, и я ударилась затылком о кран.
Йен схватил меня за волосы и прошипел:
– Осторожнее! Любые другие следы могут бросить тень на самоубийство.
– Ну, извини, - сказала я.
Чем бы он меня ни накачал, от этого вся ситуация казалась слегка забавной. В третий раз за день кто-то или что-то пытается меня убить.
Я фыркнула, когда Йен занялся моим вторым запястьем. Тут он оставил несколько следов. По его словам, когда кто-то пытается перерезать себе вены, после первого пореза возникает скачок адреналина, поэтому самоубийцы, чтобы уж наверняка, делают не один, а как минимум два пореза. Что ж, эта информация лишней не будет.
– А знаешь, - поделился Йен, - моя первая как раз там, на вершине горы. Иногда я прихожу с ней поговорить.
– Как это мило.
Закончив с моими руками, он уселся на пол.
– Ее звали Джанет. С ней я не пытался сымитировать самоубийство, поэтому пришлось ее похоронить. Знала бы ты, какой это груз на плечах – постоянно переживать, что тело найдут. Опасаться, что крошечная оплошность, которую я совершил во время расследования, может привести копов прямо ко мне. Я каждый день живу в стрессе…
Моя голова опять запрокинулась, и Йен дернул меня вперед за волосы.
– Осторожнее, черт возьми! Говорил же, любые следы могут вызвать подозрения.
– Любые, значит?
– Любые.
– А как насчет таких?
Я показала ему, что успела нацарапать у себя на коже. На лице Йена отразился такой шок, что я громко рассмеялась. Он прочел надпись, где было написано «Здесь был Йен», и стал открывать и закрывать рот, как аквариумная рыбка. Я не выдержала и от смеха сложилась пополам.