Грязелечебница «Чаша Аждаи»
Шрифт:
– Надеюсь, что дело не в этом, – недовольно буркнула Тияна, демонстративно отворачиваясь. Подумать только, ну кто ее за язык тянул?! Теперь он решит, что она сумасшедшая. Хотя… ну и пусть, какая ей разница, что он о ней подумает?
– Послушай, а не выпить ли нам по стаканчику лечебной водички? В лаунж-зоне должна быть холодненькая! – Судя по интонации, Ник не столько хотел «водички», сколько пытался сгладить неловкий момент. Не дожидаясь ее ответа, он отошел, бросив: «Сейчас принесу», но Тияна его не услышала. Она мгновенно позабыла о его существовании в тот миг, когда ее взгляд выхватил в массе людей того самого мужчину, который привлек ее внимание, когда она обозревала территорию грязелечебницы из окна своего номера. На этот раз Тияна
Тияна стремительно пересекла лаунж-зону и, не обращая внимания на потянувшиеся следом за ней недоуменные взгляды (наверное, никто из присутствующих ни разу не видел, чтобы по территории грязелечебницы перемещались в таком быстром темпе), повернула в сторону аллеи. Она старалась не выпускать Дульского из виду и в то же время страшилась момента встречи с ним: вдруг окажется, что это все-таки не он? Тогда придется всерьез обдумать слова Ника насчет паранойи.
Но это был он! Чем меньше становилось расстояние между ними, тем сильнее росла уверенность Тияны в том, что перед ней именно Дульский. И пусть она видела его всего лишь один раз в жизни, да и то не целиком, а лишь по пояс, сидящего за столом и потеющего в своем плотном жакете, тогда как теперь на нем трепыхался легкий белый костюм необъятных размеров, придававший его фигуре дополнительный объем, но едва ли кто-то еще мог обладать точно таким же набором особых примет: большой выпуклой родинкой на щеке, блестящей лысиной и манерой вытягивать губы трубочкой во время разговора.
Когда до цели осталась лишь пара десятков шагов и можно было не опасаться, что Дульский снова ускользнет, Тияна замедлила шаг, чтобы немного перевести дух перед тем, как заговорить с ним. Ожидая, что он вот-вот ее заметит, она улыбнулась, глядя на него, двигавшегося ей навстречу вместе с миловидной спутницей, но тот, бормоча что-то, смотрел исключительно себе под ноги. Тияна расслышала, что Дульский говорит по-английски, и отметила про себя, что у него превосходное произношение – почти такое же, какое бывает у носителей языка. Английским Тияна владела неплохо, но зауважала детектива: самой ей до такого уровня было еще далеко.
Спутница Дульского изящно вскинула голову и засмеялась легко и безмятежно, как ребенок. «А наш детектив еще и сердцеед, оказывается!» – подумала Тияна, собираясь с духом, чтобы заговорить с ним, и в этот момент их взгляды встретились. Дульский сразу же отвел глаза, в них не мелькнуло и тени узнавания. Такой поворот несколько обескуражил Тияну, но она объяснила себе это тем, что у детектива может быть не такая хорошая память на лица, как у нее. Дульский и девушка проследовали мимо и начали удаляться. Тияна развернулась, догнала их и, забежав вперед, перегородила им путь, восторженно приветствуя Дульского по-русски:
– Ну надо же, какая встреча! Рада вас видеть, Карл Аронович!
Дульский улыбнулся ей в ответ, но совсем не так, как улыбаются люди, повстречавшие кого-то знакомого. Его улыбка была сдержанной и натянутой, а плотно сжатые губы выдавали некоторое недовольство.
– Sorry, but you made a mistake! – Он отрицательно помотал головой и, подхватив оторопевшую спутницу под локоть, потянул за собой. Оба продолжили свой путь гораздо более быстрым шагом, чем до этого, даже почти побежали.
«Ошибка?! Да какая, к черту, ошибка?! Дульский, ты что, спятил?!» – Возмущенная до глубины души, Тияна бросилась следом за ними и, догнав, воскликнула по-английски:
– Карл Аронович! Взгляните на меня повнимательнее, пожалуйста! Мы встречались на прошлой неделе в офисе вашего агентства в Москве!
Дульский вздрогнул, как-то воровато огляделся и, яростно уставившись на Тияну, отчеканил так, что даже самый искусный оратор позавидовал бы его дикции и апломбу:
– Повторяю: вы ошиблись, мне неизвестен
Две фигуры в белом – стройная женская и тучная мужская – продолжали удаляться в сторону озера. Одежда на них надувалась от ветра, и на фоне водной глади, сверкавшей под солнцем, они походили на два парусника, медленно уплывающие вдаль. Но перед тем, как скрыться за живой изгородью, отделявшей прибрежную зону от парковой, мужчина обернулся и… послал Тияне прощальный воздушный поцелуй!
Жест вышел быстрым и неуклюжим, да и выглядел странно, учитывая то, с каким раздражением мужчина перед этим говорил с ней. Может быть, он чувствует себя неловко и пытается загладить вину? Но если он и в самом деле не Дульский, то его реакция вполне закономерна: любой на его месте возмутился бы точно так же, если бы незнакомая девица начала цепляться к нему, называя чужим именем. Тогда зачем посылать воздушный поцелуй? Нелогичность этого жеста не давала Тияне покоя, и внезапно ее осенило: так ведь не было никакого воздушного поцелуя! Мужчина коснулся своих губ кончиками пальцев, а после этого просто опустил руку, – это ведь знак, означающий призыв к молчанию! Боже, так, значит, она не сошла с ума, это все-таки Дульский, и таким образом он попросил не выдавать его!
У Тияны словно гора с плеч свалилась, а в груди стало горячо от разгоревшегося любопытства: получается, детектив находится здесь инкогнито, и, скорее всего, его приезд как-то связан с расследованием, которое она поручила ему провести. Интересно, много ли он успел раскопать?
Несмотря на свалившуюся с плеч гору, Тияна почувствовала, что ноги у нее подкашиваются, словно все силы ушли на удержание этой горы и теперь совсем иссякли. Она присела на ближайшую лавочку, притаившуюся в тени фигурно остриженных кустов, и прикрыла глаза. Дульский здесь, как же это здорово! Может быть, уже совсем скоро она получит ответы на вопросы, мучившие ее многие годы.
– Are you ill? Shall i call the doctor? – раздалось над ее головой.
Перед Тияной возвышалась дородная немолодая дама, одетая, как пациентка, в безразмерную белую хламиду, под которой угадывалось крупное и рыхлое складчатое тело. Судя по обилию седины в ее волнистых волосах до плеч и по глубоким морщинам, лучиками разбегавшимся от уголков глаз к большим рябым щекам, она должна была давно уже разменять седьмой десяток, но выглядела при этом достаточно хорошо: кожа сияла здоровьем, а во взгляде угадывались ясный ум и неуемное любопытство.
– Нет-нет, не надо врача! Со мной все в порядке, – заверила ее Тияна, отвечая тоже по-английски. Женщина не походила ни на сербку, ни на русскую, внешность ее относилась, скорее, к скандинавскому типу: те волосы, которые еще не поседели, отливали платиной, а светло-голубые глаза имели особую хрустальную прозрачность, присущую жителям скандинавских стран.
– Но вы такая бледная… – На лице незнакомки отразилось недоверие.
Тияна поспешно пояснила:
– Это все ночной перелет, ничего страшного!